Ритуал - Байерс Ричард Ли (читать книги без сокращений .txt) 📗
Лицо короля, изучающего карту, было напряженным и угрюмым.
– Такая разруха, – вздохнул он, – и ведь здесь еще не показан ущерб, причиненный полям и посевам.
– Я советовалась со старшими друидами, – сказала королева Кристина. – Они говорят, что еще не поздно обеспечить приличный урожай, достаточный, чтобы не случилось голода в ближайшие месяцы. Они будут молить землю и погоду даровать нам свою щедрость. Но фермеры должны поскорее вернуться к своим занятиям.
– Для чего нужно выгнать из овсов гоблинов, – добавил Уилл, становясь на цыпочки, чтобы видеть карту.
По лицу Истребителя Драконов скользнула улыбка.
– Именно, господин Тернстон, именно.
– Очевидно, у нас нет выбора, кроме как сражаться, – сказал Бреллан Старав. – Но при выработке плана мы должны учитывать, что ваасанцы значительно превосходят нас численно.
– Сегодня ночью мы разошлем верховых, – ответил король, – ко всем дворянам, схоронившимся в поместьях со своими воинами. Если удача будет с нами, некоторые из них сумеют присоединиться к королевской армии вовремя и принести пользу.
– Почтительно прошу извинить меня, ваше величество, – возразил Дригор, – мы все время твердили людям, что вы не умерли. Никто не верил нашим уверениям.
– Потому что народ считал, что если бы я действительно был жив, то поднял бы задницу от трона и вышвырнул захватчиков вон, – бросил монарх. – А теперь герольды могут возвестить, что король едет на войну. Возможно, это изменит дело.
– Вы же понимаете, – заметил Целедон, – что гоблины и великаны тоже об этом узнают.
– Отлично. У нас нет времени уничтожать сотню разбойничьих отрядов по очереди. Нам нужно, чтобы враги слились в единую армию, которую мы сможем сокрушить одним ударом. Деморализованные остатки бандитов убегут обратно в Ваасу или, по крайней мере, под защиту Врат.
Дригор усмехнулся, отчего лицо его, суровое, покрытое шрамами, приобрело еще более зловещий вид.
– Славный трюк, если только мы сумеем его исполнить.
– Именно трюк я и имею в виду, – ответил Истребитель Драконов. – Даже регулярные армии нередко рассеиваются в страхе и смятении, если неожиданно ударить по ним с фланга или, еще лучше, с тыла. А гоблины, хотя и бывают в определенных обстоятельствах свирепыми, воинство не самое дисциплинированное. Поэтому вот что я предлагаю. Мы разделим наши силы. Одна половина, во главе со мной, открыто пойдет маршем через страну. При помощи некоторых маневров мы сможем, пожалуй, втянуть врага в бой вот здесь, – он указал тростью, – к западу от этих холмов.
– Понимаю, – кивнул Бреллан. – Вторая половина армии незаметно проскользнет с севера и укроется за холмами. Когда начнется битва и войско вашего величества свяжет ваасанцев боем, остальные защитники Дамары обрушатся на них с тыла. Мы уничтожим их, зажав в клеши.
– Может быть, – добавил Уилл.
Командир паладинов Золотой Чаши бросил на хафлинга хмурый взгляд.
– Вы видите изъяны в стратегии его величества?
– Я не рыцарь, а просто охотник, – пожал плечами Уилл, – но несколько раз у меня были стычки с гоблинами. Может, они и не «дисциплинированное войско», но и не идиоты. Им известно, как позаботиться о себе во вражеской стране. Они вполне могут послать в эти холмы разведчиков, выследить вторую армию и испортить ваш великий сюрприз.
Бреллан помолчал минуту, размышляя, и наконец, признал:
– Проклятие, вы правы.
– Тогда как вам другой план? – предложил Истребитель Драконов. – Мое войско навяжет противнику бой дальше к северу, потом обратится в бегство и, преследуемое ваасанцами, отойдет до выбранного нами места. В таком случае у них не будет возможности выяснять, что там за холмами. Вы одобряете, господин Тернстон?
– Не уверен, что я одобряю это, – вмешался Целедон. – Вы не раз замечали, что отступление в боевом порядке под натиском атакующего противника – одна из самых трудных задач для любого войска. Если преследующие нас гоблины не дадут вам возможности остановиться и принять бой во второй раз, когда вы достигнете нужного клочка земли, ваша стратегия провалится.
– Это рискованный план по многим причинам, – признал Истребитель Драконов, – но и лучший из всех, что я могу предложить. Если у кого-то есть более подходящий, пожалуйста, давайте послушаем.
Все на миг умолкли.
– Ну вот, думаю, и все, – усмехнулся Целедон. – Остается только надеяться на благосклонность госпожи Удачи.
Бримстоун изогнул змеиную шею, приблизив морду с темно-красными глазами к королю.
– Я не могу улучшить ваш план, – прошептал дракон, – но могу предложить способ приукрасить его.
Истребитель Драконов наверняка ненавидел вампиров так же сильно, как все остальные собравшиеся здесь паладины и жрецы, но, в отличие от них, он не позволил ни малейшему намеку на отвращение отразиться на его лице.
– Пожалуйста, – сказал король, – расскажите нам.
Кара устала до такой степени, что больше не могла полагаться на свое умение с необходимой бережностью обращаться с древними документами.
К счастью, лишенный разума и формы невидимый помощник, которого она себе создала, не ведал усталости. Она мысленно приказывала ему перевернуть страницу, и побуревший ломкий лист медленно переворачивался, не рассыпаясь в прах.
Щурясь, до рези в глазах всматриваясь в так и норовившие расплыться выцветшие, неразборчивые буквы, она дочитала до конца совершенно бессмысленную историю, записанную спотыкающимся ямбическим гептаметром. В конце ее рыцарь-бабочка улетел в туманные поля ноготков и вновь появился, трансформировавшись в пустельгу.
Ради всех песен мира, что это предположительно должно было означать? Сделался ли рыцарь, превратившийся из насекомого в птицу, более высокой формой жизни? Или же, став хищником, утратил чистоту? И в любом случае, какая сила сотворила эту метаморфозу?
Все бесполезно. Она не понимает и никогда не поймет. Ей опять захотелось растоптать эти глумящиеся над ней, никчемные книги в пыль, и на этот раз рядом не было Дорна, чтобы остановить ее.
Но мысль о нем была.
Он верил, что Кара сумеет разгадать головоломку, и даже теперь, когда бешенство разъедало ее разум, она не могла предать его веру в нее. Она устало вздохнула, успокаивая себя, и вернулась к работе.
Проходили часы. Время одновременно и тянулось нескончаемо долго, и мчалось неудержимо. Срок существования, отпущенный ее невидимому слуге, истек, и Кара создала другого. Один из неофитов принес поднос с хлебом и бобами. Она пыталась есть, но после первого же куска желудок ее взбунтовался, и она отставила поднос подальше на пол.
И за все это время Кара ничего не добилась. Наконец певчая оттолкнулась от стола и закрыла глаза. Нужен какой-то иной подход, но возможно ли это? Чтение есть чтению, разве не так?
Что ж, а может, и нет. Она изучала аллегории, как мог бы делать ученый человек, размышляя во время чтения над каждым образом, буквой и каждым, возможно несущественным, эпизодом. Но она не ученый человек. Она певчий дракон, и частью самой ее сущности являются песни и магия – силы, которыми она предположительно должна обладать интуитивно.
Кара решила попытаться поступить с древними писаниями так, как поступала с любой поэмой или легендой. Она перестанет мучиться над каждым нюансом и сосредоточится на том, что будет чувствовать.
Довольно долго она не чувствовала ничего. Истории были слишком обрывочны и непонятны. Но когда она вновь добралась до напрасных скитаний рыцаря-бабочки, ей кое-что пришло на ум.
Ноготки обозначали огонь. Их желтый цвет был цветом яркого пламени, а клубящийся над ними туман был на самом деле дымом.
Огонь может очищать. Превратив бесцельно порхающую бабочку в остроглазого сокола, летающего в поисках жертвы, излечил ли он героя от глупости? Может, даже от безумия? На это ли намекал поэт?
Если да, тогда остальные части истории, и даже те, что связаны с ними, должны иметь отношение к идее огня, материального или метафизического, реального или воображаемого, причем таким образом, чтобы это имело смысл в соответствии с принципами магии. Она читала дальше, и хотя многие тексты оставались совершенно загадочными, тем не менее, начала вырисовываться некая картина. И так до тех пор, пока сердце не заколотилось от волнения и она не начала понимать, как можно создавать заклинания. Кара обмакнула перо в чернила и начала неистово строчить на листах чистого пергамента, подготовленных для нее монахами.
