Ненаследный князь - Демина Карина (книги бесплатно без регистрации TXT) 📗
— Конечно, конечно… — Пан Зимовит поморщился, не давая себе труда скрыть раздражение. — Но… это несколько неожиданно. Признаюсь, мы с паном Стесткевичем уже успели обговорить многие вопросы…
Интересно, когда это? Грель о подобном не упоминал. Вот о новых штанах со штрипками так да, сказывал, а о договоренностях с генерал-губернатором — нет. Штаны, выходит, важней?
— …и скажу честно, нам было бы удобнее и дальше продолжить работу с ним…
— Боюсь, ничем не могу помочь.
— Отчего же? Сколь знаю, пан Стесткевич прибыл…
…и того интересней. Когда ж он успел-то? И главное, почему Евдокия о том слышит впервые?
— …и вы просто передадите полномочия ему… как старшему…
— Нет.
Генерал-губернатор снял пенсне и, сев, подпер кулаком подбородок.
— Панночка Евдокия, я понимаю, что вы не хотите упустить свой шанс… а я не хочу вредить вам и писать Модесте Архиповне письмо, выказывая свое вами недовольство, но вы не оставляете мне иного выхода.
— Боюсь, — Евдокия стиснула портфель, — что бы вы ни написали, матушка решения не изменит. Более того, не она, а я вложила в это мероприятие пятьдесят тысяч злотней, а потому имею полное право видеть, на что они были… или будут истрачены.
— Вот как?
— Именно.
— Что ж, — пан Зимовит поднялся, — в таком случае, не смею вас боле задерживать.
Коснувшись серебряного колокольчика, пан Зимовит дождался, когда боковая панель, ничем-то не отличная от прочих, скользнет в сторону.
— Что у нас есть на Евдокию Парфеновну Ясноокую…
Ждать пришлось несколько часов, но досье помощники собрали если не полное, то крайне любопытное… генерал-губернатор, перелистывая странички его, то хмурился, то усмехался.
…упрямая девица.
И несвоевременно, до чего же несвоевременно пришло панне Модесте в голову заменить проверенного человека дочерью…
Пан Зимовит задумчиво провел пальцами по спине бронзовой лошади. Сейчас его занимало одно — кому поручить дело тонкое, щепетильное, с тем чтобы после, когда вся эта история закончится, не вышло нового скандала. И не сказать, чтобы в подчинении генерал-губернатора вовсе не имелось людей надежных, но по тем или иным причинам не подходили они…
— Найди мне Лихослава Вевельского…
…неймется княжичу, не привык без службы? Пускай послужит, а заодно поймет, что не с его-то характером в тайную канцелярию соваться.
Дворец генерал-губернатора Евдокия покидала в смешанных, если не сказать, расстроенных чувствах. И встрече с Грелем Стесткевичем, прогуливавшимся по аллее, она вовсе не обрадовалась.
— Панночка Евдокия! — Грель поспешил навстречу.
В клетчатом пиджаке с широкими плечами, в полосатых узких брюках, он выглядел нелепо и смешно. Шляпа с высокой тульей, исполненная из белой гишпанской соломки, придавала ему вид легкомысленный, с которым не вязался ни массивный черный кофр, ни свернутая в трубочку газета. Ее пан Стесткевич сунул под мышку и сделал попытку поцеловать Евдокии ручку.
— Что вы здесь делаете? — Евдокия ручку спрятала.
На всякий случай.
Вот не по нраву ей был пан Стесткевич, невзирая на всю старательность его, каковая виделась Евдокии показной.
— Так ведь я за вами, панночка Евдокия… в помощь.
Грель улыбался. Зубы он имел хорошие, крупные и белые, которыми гордился и после каждого приема пищи старательно начищал меловым порошком. Порошок в жестяной коробочке, а также щетку и мягкую тряпицу он повсюду носил с собою. О привычке его, несомненно похвальной, знали многие и втихую посмеивались. Однако Грель на насмешников взирал свысока и от привычки отказываться не собирался. Сейчас он глядел на Евдокию с верноподданническим обожанием, несколько ее пугавшим.
— Меня маменька ваша, Модеста Архиповна, послали-с…
…врет. Врет и не краснеет.
— И для чего же?
— Ах, панночка Евдокия, — Грель позволил себе взять Евдокию под локоток и портфель с бумагами попытался отнять, за что и получил по руке, но не обиделся, рассмеялся неприятным дребезжащим смехом, — мало ли какая нужда выйдет… вдруг да помощь понадобится… ваша маменька так и сказали, что, мол, сразу следовало бы меня с вами отправить… да и с паном Зимовитом мы…
— Знаю.
Не знает, но догадывается, что неспроста генерал-губернатор пытался от Евдокии избавиться, не из блажи, не из пустого мужского пренебрежения…
И тем любопытней все.
— Вот и буду помогать, чем смогу… — Пан Грель все же завладел рукой Евдокии и держал ее не просто так, но со смыслом, пальчики поглаживал и, улыбаясь, в глаза норовил заглянуть, вздыхал томно.
От него пахло дорогим одеколоном, а в петлице пиджака виднелась красная роза.
— Вы себе представить не можете, панночка Евдокия, до чего я рад… прежде нам с вами не случалось работать, чтобы вот так — накоротке… и я премного о том сожалею…
Евдокия не сожалела.
Она пыталась связать Греля, генерал-губернатора и происшествие, каковое вряд ли удастся скрыть. Серая гниль и конкурс. Все одно к одному, а не складывается. Почему? Потому что не хватает Евдокии информации.
Пока не хватает.
— Помолчите, — велела она, и Грель послушно замолчал, только серые глаза нехорошо сверкнули. Нет, не нравился он Евдокии…
Кто таков?
Появился в позапрошлом годе, отрекомендовавшись сыном старого Парфена Бенедиктовича приятеля, разорившегося и вынужденного существовать если не в бедности, то на грани ее. Грель рассказал маменьке слезливую историю, вытащил пару снимков с батюшкой и покойным супругом Модесты Архиповны, доказывая этакое своеобразное родство… и получил место приказчика в торговом зале…
…мылом торговал, шампунью и прочими дамскими мелочами.
Следовало признать, что клиентки Греля любили, нахваливали, и трудился он, себя не жалея. И маменька, несмотря на знакомство, относившаяся к нему с прохладцею, как и к прочим наемным работникам, оттаивала…
…а все одно — не было у Евдокии веры этому человеку.
Не было, и все тут.
Еще та история, прошлогодняя… темная, нехорошая… ничего-то никто прямо не сказал, но намекали, поглядывали… уволить бы, так не за что…
…осторожней быть надобно, так чутье говорило, а чутью своему Евдокия верила. И руку забрала. Хотела вытереть о юбки, да удержалась.
Пан Грель, оскорбленно поджав губы, поотстал…
…и все-таки кто принес проклятие? Его ведь не так просто сплести. Евдокия узнавала, и пусть сама она напрочь лишена колдовского таланту, но теорию постигла. Одной силы мало, умение требуется немалое, иначе сорвавшееся с привязи проклятие самого проклинающего и поразит.
А чем сильней проклятие, тем сложней вязь.
Вот и берутся за такую работу старые матерые ведьмаки. Или колдовки беззаконные.
Кто?
И для чего? Уж не ради одного конкурса… титул — это, конечно, приятно… но что к нему? Небольшое имение? Небось среди конкурсанток не было бедных, кроме разве что той смуглявой панночки… нет, само проклятие, ежели покупать, станет дороже имения. И значит, не в деньгах дело.
В ревности?
В желании примерить Алмазный венец, сотворенный мастерами-гномами? Кто-то и вправду верит, что, надев его, отсрочит старость?
Или не венец нужен, но сам статус первой красавицы, позволяющий остаться при дворе?
Нехорошо как… неспокойно…
Евдокия погладила портфель, велев себе не паниковать раньше времени. Проклятие? Неприятно, но… когда речь идет о крупном тендере, можно ждать не только проклятия. И лунная слезка, которую Аленка поклялась не снимать, защитит…
Лихослав Вевельский явился пред светлые очи генерал-губернатора немедля и был удостоен внимательного, если не сказать излишне внимательного, взгляда.
Пан Зимовит обошел его слева.
И справа.
Дотянулся до волос, пощупал.
— Зубы показать, ваше превосходительство? — Лихослав раздражался.
Неспокойно ему было.
И неуютно. Честно говоря, он успел мысленно проклясть и колдовку, в ловушку которой вляпался; и полкового целителя, изрядного коновала, большей частью пребывавшего в состоянии глубочайшей алкогольной задумчивости, криворукого и равнодушного; и собственную невезучесть, и неспособность смириться с тем, что, чувствуя себя здоровым, он меж тем к воинской дальнейшей службе был негоден.
