Артур-полководец - ап Хью Дэвид (читать книги онлайн полностью txt) 📗
Питер успел изрядно вспотеть в тяжелых доспехах. Солнце поднялось уже довольно высоко.
– Прими это ожерелье из звезд, знак мудрости Рианнон. – Верховный друид подал Питеру ожерелье из крошечных кристаллов. – Пусть оно напомнит твоему коню Эпонимусу о нашей Звездной Праматери, и пусть он несет свою ношу столь же легко, как она несла свою.
– Да тут полным-полно чудных мальчиков, Куга, – парировал Питер оскорбление сакса, – они тебе больше подойдут! Мне твоя матушка прошлой ночью так и сказала.
– Оба вы пришли честно сражаться на этом поле, – продолжал гнуть свое старый друид. («А может он глух, как пробка?» – подумал Питер.) – Сразитесь же и покажите свою силу в честном бою. Вам запрещается топтать друг друга лошадьми, выкалывать глаза, наносить удары в живот и откусывать друг другу уши. Судить ваш поединок будет Корс Кант Эвин, обучающийся бардовскому искусству.
Он ударил жезлом по мокрой земле, развернулся и, шаркая, побрел к своему месту. Корс Кант выбежал ему навстречу, довел до места, усадил, после чего вышел на поле.
Питер и Куга прижались друг к другу животами и устрашающе воззрились друг на дружку. Кей оттащил назад Питера, «секундант» Куты, сакс из его свиты, отвел своего господина.
Гвин подвел Эпонимуса к самой границе поля, где стояла небольшая деревянная лесенка. Питер поднялся и оседлал коня – это вышло у него куда ловчее, чем во время занятий с Мордредом. Он закрепил ноги но бокам седла, закрыл щитом левую руку.
Корс Кант поднял деревянный жезл и прокричал во все горло:
– PANPRACONIS, REX ET REGINA, PRINCIPES, MILITES ET DOMINAE, CIVITES ET CETERI! Питер вздрогнул, обвел газами зрителей.
– Поединок между саксом Кугой, вторым сыном Кадвина, короля Уэссекса, и сикамбрийцем Ланселотом, принцем Лангедока, героем двора Артура и всей островной земли!
Толпа взревела, и в воплях слышалось «Ланс!». Выкрики «Куга!» звучали тише и реже.
Неожиданно Питера сильно качнуло назад – кто-то дернул его за волосы. Он обернулся и оказался лицом к лицу к Гвинифрой, взобравшейся на приставную лесенку. Та сладострастно улыбнулась, ухватила Питера за уши и пробежалась кончиком языка по его горлу, а потом зарылась пальцами в его черных прядях.
Питер ухватил Гвинифру за волосы и попытался оторваться от нее, но вместо этого вышло, что он только притянул ее к себе еще сильнее.
От Гвинифры пахло медовым вином, розами, имбирем, мускусом, жженой пробкой, сгоревшей пыльцой. Все исчезло – палящее солнце, стадион, толпа, замок, даже сама Гвинифра. Все исчезло, все поглотил их жаркий, влажный поцелуй. Питер покачнулся и чуть не вывалился из седла.
– Дар, – прошептала Гвинифра, выдохнув это слово в губы Питера. Ее серые глаза отлетели назад испуганными воробьями и снова вернулись.
– П-проси все, ч-что пожелаешь, – пробормотал Питер.
Она недоуменно глянула на него и тут же расхохоталась, и смех ее был подобен журчанию воды в ручье.
– Да нет же, глупый, я хочу сделать тебе подарок, а не прошу о нем.
Она приподняла тунику и обнажила восхитительно белые бедра. Питер ахнул – под туникой ничего не было, только тонкая лента, серебряная с золотом, перевязывала одну ногу.
Гвинифра развязала ленту, поднесла душистую ткань к лицу Питера и повязала ему на шею.
– Это на закуску, – промурлыкала Гвинифра, склонилась и лизнула Питера в щеку. – Зайди ко мне после того, как одолеешь этого немытого почитателя грома!
Онемев от стыда, Питер оглянулся через плечо на королевскую «ложу». Артус мрачно наблюдал за ним и Гвинифрой. Меровий делал вид, что его страшно заинтересовала чаша с виноградом. Питер пытался освободиться, но Гвинифра обвила руками его талию.
– Зайдешь? – умоляюще проговорила она.
– Да-обязательно-только-отпусти-меня, – скороговоркой выпалил Питер сквозь стиснутые зубы. Она прижалась грудью к его закованной в латы груди, запрокинула голову в экстазе. И тут Питер заметил чуть ниже мочки уха Гвинифры небольшой рубец – раньше он его не замечал. Наконец ему удалось отстраниться и разорвать ее объятия. Он натянул поводья и погнал Эпонимуса вперед. Остановившись рядом с Кеем, он передал тому поводья.
«Господи Иисусе и Матерь Божья! – ужаснулся Питер. – Какое же чудище я выпустил на волю!»
Кей постучал по его нагруднику и ухмыльнулся.
– Недурно защищает, а?
А Корс Кант продолжал разглагольствовать о турнире:
– Куга Уэссекский прибыл в Камланн прямо со сражения с ютами неподалеку от Альбании. Он храбро сражался на поле боя и своей рукой убил четверых ютов! В турнирах побеждал семнадцать раз, поражений не знал, единожды поединок завершился вничью.
Затем Корс Кант перешел к описанию заслуг Ланселота.
– Ланселот из Лангедока – герой Каэр Камланна, легат двух легионов, трибун и консул. Последнее сражение, в котором участвовали войска под его предводительством, – битва при горе Бадона, где он нанес сокрушительное поражение.., хм.., противникам из Уэссекса. – Корс Кант учтиво поклонился Куге, а тот кашлянул и сплюнул себе под ноги. – На счету сенатора Ланселота двадцать три победы и ни одного поражения.
Откуда-то из толпы полетело на поле яйцо. Бард пригнулся, яйцо пролетело дальше.
– Ланс! – крикнул Кей. – Куга любит цеплять топором за шею!
Питер кивнул, пытаясь сообразить, как это можно сделать.
Гвинифра взволнованно подпрыгивала. Наконец Питер заметил ее. Похоже, бюстгальтеры здесь еще в моду не вошли.
– ВЫПУСТИ ЕМУ КИШКИ! – воскликнула принцесса. Питер стыдливо поправил ленточку у себя на шее и ударил Эпонимуса по крупу. Жеребец заржал, встал на дыбы и рванул вперед. Добравшись до середины поля, Эпонимус раз пять крутанулся на месте, от чего у Питера шлем съехал набок, а уши чуть не оторвались. Поначалу он решил, что у него в глазах потемнело, но понял, что видит он металлические кольца кольчужного колпака. Он развернул шлем, пытаясь совместить прорези с глазами. Наконец ему это удалось, и он искренне понадеялся, что больше шлем не съедет.
Питер протянул руку к копью. Эпонимус рванулся и чуть было не выбросил Питера из седла. Питеру показалось, что весь стадион взорвался от хохота, а может, и не взорвался – под тяжеленным шлемом он почти совсем утратил слух.
А толпа действительно кричала на все лады. Кей проорал что-то невразумительное. Питер, прищурившись, всмотрелся сквозь кольчужные кольца и увидел, что Куга несется прямо на него со скоростью локомотива. Сакс поднял копье и целился Питеру в грудь. Увы, его копье было оснащено острющим наконечником.
Жизнь Питеру спас Эпонимус. Почуяв опасность, конь резко отпрянул в сторону. Копье Куты задело плечо Питера и на фут ушло в сырую почву.
Решив, что пора действовать, Питер пригнулся к шее коня, и Эпонимус помчался по периметру стадиона. Питер развернул коня только тогда, когда доскакал до противоположного, юго-западного края поля. Он пока не бросил ни одного копья. «Разрешается ли правилами сберегать оружие?» – гадал Питер. Корс Кант внимательно наблюдал за ходом поединка, но помалкивал.
С противоположного края поля Куга пожирал Питера глазами. Конь сакса злобно фыркал и бил копытом, вздымая фонтаны грязи.
Куга погнал коня вперед. На сей раз Питер решил не ждать и бросился навстречу врагу. Свернув вправо, он прокричал:
– Вива Эль Сид! – и добавил:
– Умри, кровавый ублюдок!
Только вряд ли кто-либо услышал его вопли.
Куга повторил маневр Питера и также поднял копье. Но прежде чем их копья скрестились, зловредный сакс сильно качнулся влево и нанес Питеру удар справа.
Сикамбриец тупо смотрел прямо перед собой. Он никак не мог теперь швырнуть в противника копье, не задев голову своего коня. Куга качнулся влево и вставил копье перед собой, словно бильярдный кий. Погнав коня вперед, на скаку он изо всех сил въехал копьем по нагруднику Питера.
Небо поплыло перед глазами. Питер накренился, еще, еще.., и наконец сполз с крупа Эпонимуса. Ударившись о землю головой, он пропахал по полю пятифутовую борозду.
