Безумный бог - Деннинг Трой (книги бесплатно без .TXT) 📗
Поэтому теперь колдунья спустилась на гиппогрифе к развилке и принялась кружить над ней с неспокойным сердцем, пытаясь догадаться, какой из двух дорог я мог пойти. Обычно она разрешала подобные дилеммы тем, что приземлялась и расспрашивала жителей об адской лошади, ибо Хала надолго запоминалась тем, кто ее видел, и не без причины. Но колдунья не стала прибегать к расспросам в Вунларе, где жители отличались большой осторожностью и держали язык за зубами.
Более того, за пять дней ведьма не спала и пяти часов, да и времени, чтобы изучить дневник Ринды, у нее не было. А Серебряное Облако, даром что потерял один глаз, почти все время летел без перерыва, так что совсем обессилел. Рухе ничего не оставалось, как сделать привал, осторожно навести справки, надеясь, что вуаль скроет ее лицо, а крепкий эль в местных тавернах развяжет селянам языки.
Ведьма отколола булавку Арфистки и спрятала ее под одеждой, после чего приземлилась на окраине города. Она провела гиппогрифа мимо «Звона Мечей», где когда-то так плохо справилась с ролью служанки, и направилась в единственную оставшуюся гостиницу Вунлара – «Знак Шита». Ведьма заплатила четыре серебряные монеты за козу, надеясь, что гиппогрифу хотя бы хватит сил поесть, потом велела лакею оставить животное под седлом. Входя в зал, она сунула дневник Ринды под мышку.
Общий зал был грубо отделан, но отличался чистотой, панели, прокрашенные белым, заполняли пространство между балками и подпорками. Почти два десятка постояльцев пили эль и ждали, когда будет готово варево, кипевшее в очаге. Руха заняла место в углу, где можно было повернуться к стене, поднять вуаль и поесть. Она открыла дневник Ринды в надежде найти хоть какой-то намек, куда я держу путь.
«Что касается Кайрика, теперь он сидит один-одинешенек в разгромленной цитадели, погрузившись в иллюзию величия и абсолютной власти и оставив свою Церковь в Фаэруне еще больше слабеть и распадаться. Некоторые считают, что потеря Города Мертвых довела его до сумасшествия, но я-то знаю, в чем дело. Кайрик был первым, кто прочитал «Кайринишад»: его собственная ложь сделала его безумцем».
Ведьма зевнула. Одно дело не спать, пока летишь по небу на своенравном гиппогрифе в сотнях футов от земли, и совсем другое – бодрствовать в теплой гостинице, пропахшей ячменным супом. Строки дневника расползлись, ведьма уронила голову на грудь, а когда тяжелый том в кожаном переплете глухо стукнулся о столешницу, то ведьма этого даже не слышала.
Руха проспала бы весь ужин, если бы ее не разбудил знакомый окрик:
– Подай нам эль, девушка! – Это прогудел мужской голос, высокомерный и презрительный, но ведьма узнала его хозяина даже во сне: Буорстаг Ламмитил. – И пошевеливайся! У нас совсем пересохли глотки.
Ведьма открыла глаза и увидела, что за соседний столик усаживаются четверо мужчин. На троих из них были кольчуги городских стражников, а четвертый, сам Буорстаг, был облачен в красную кожу, отделанную серебром. Он был броном Вунлара, избираемым правителем деревни, и относился с особой ненавистью к Арфистам.
Хотя он сидел к ней спиной, а лицо Руха тщательно скрыла под вуалью, пульс ведьмы застучал у нее в ушах. Буорстаг всегда предпочитал таверну «Звон Мечей», он даже был там в ночь ее провала. Руха никак не могла понять, что он теперь делает в «Знаке Щита».
Не успел брон занять свое место за столом, как в таверну вошел пятый, на этот раз в доспехах из черной кожи и стальных пластин. Настоящий великан, на две головы выше любого из присутствовавших. Темная борода и повязка на глазу придавали ему разбойничий вид, он невольно притягивал взгляды всех девиц в зале, хотя сам смотрел только на Руху. Воин решительно направился к ее столу и уселся напротив, загородив торсом Буорстага и всю его компанию.
– Рад встрече, Руха, – произнес незнакомец, по ее мнению, чересчур громко, так как все, кто сидел рядом, могли услышать его слова, особо не прислушиваясь. – У тебя, видимо, какая-то проблема. Думаю, я появился как раз вовремя.
Хотя все служанки с радостью не обращали на Руху внимания, пока она спала, тут же без, всякой просьбы появилась девица и принесла четыре кружки с элем, заказанные Буорстагом. Не сводя глаз с красивого лица пришельца, она поставила перед ним три кружки, а четвертую отдала ведьме, и никто – ни Буорстаг, ни его парни даже не пикнули.
Незнакомец сверкнул ослепительной улыбкой:
– У меня при себе нет даже медяка.
Служанка раскраснелась:
– Ничего страшного. Я сама заплачу.
Она улыбнулась ему в ответ, продемонстрировав полный рот огромных и кривых зубов, после чего развернулась и пошла работать дальше. Незнакомец поднял кружку и начал пить огромными глотками.
Руха наклонилась вперед, закрыв грудью дневник Ринды:
– Ты кто такой?
Ее собеседник отшвырнул наполовину опустевшую кружку, и та разбилась на мелкие кусочки, оставив на полу темное пятно. Несколько завсегдатаев бросили взгляд в тот угол, но при виде огромного незнакомца лица их разгладились, и они занялись своими делами.
Громила вытер рот рукавом и взялся за повязку на глазу.
– Да брось ты. Ты прекрасно знаешь, кто я такой. – Он отвел на секунду черный лоскут, показав пустую глазницу, в которой вращались звезды. – Я тот, кто все это время помогал тебе изловить Малика.
Руха охнула, сразу узнав личность своего благодетеля,
– Т-талос?
Незнакомец кивнул и, осушив вторую кружку, швырнул ее в стену. И снова никто не возмутился.
– Ты меня обманул! – сказала Руха.
– Я помог тебе. И дальше готов помогать, если хорошенько попросишь.
Руха затрясла головой:
– Мистра и так на меня зла.
– От Мистры тебе теперь мало толку. – Талос отпил половину кружки и оглядел зал, словно решая, куда ее зашвырнуть. Остальные посетители просто наблюдали, их лица выражали удивление, страх и благоговейный ужас. – Тир запер ее до суда… Кстати, ты знаешь о суде? А когда заседание закончится…
Талос пожал плечами и подбросил кружку к потолку за своей спиной. Она взорвалась, обрушившись дождем осколков и пива на соседний стол.
Талое подергал себя за бороду:
– Просто скажем, что когда заседание закончится, то ты станешь обращаться ко мне за своей магией.
– И каждый раз, произнося заклинание, буду вызывать стихийное бедствие? – возразила Руха. – Тогда мне лучше вообще обойтись без всякого волшебства.
– И то, правда. – Талос указал на кружку перед ведьмой, – Позволишь?
Руха подвинула к нему кружку, ничего не сказав.
– Даже если я ошибаюсь насчет суда, тебе нужна моя помощь прямо сейчас. – Талос понизил голос. – Уверен, те парни за моей спиной узнали в тебе Арфистку, а ты понимаешь, к чему это может привести в здешнем городе. Без своих заклинаний… – Повелитель Бурь откинулся на спинку стула и слегка приподнял бровь. – Перевес не в твою пользу.
Руха бросила взгляд в сторону двери и поняла, что неудачно выбрала место, потому что Буорстаг и его компания успеют отрезать ее от выхода. Удирать через окно тоже было не совсем удобно. Чтобы добраться до подоконника, следовало перескочить через этот стол, к тому же окно выходило на улицу, так что пришлось бы бежать мимо входа в таверну, чтобы достичь конюшни. Тем не менее, гиппогриф мог сослужить хорошую службу женщине, которая торопится, и ведьма поняла, что окно – ее единственная надежда.
Она взглянула на Талоса:
– Я понимаю, о чем ты говоришь, но все-таки рискну.
Крошечные молнии затрещали в глазах Талоса – как в зрячем, так и в другом, пустом – и улыбка застыла на его лице.
– Значит, ты мне отказываешь?
Руха кивнула:
– Я слишком стара, чтобы обучаться новой магии, но если для тебя все еще важно остановить Малика, ты бы мог мне сказать, куда он направляется.
– Зачем? Все равно ты не успеешь поймать его.
Талое поднял кружку Рухи и, занеся через плечо, вылил все содержимое на голову Буорстагу. А потом он ушел, не исчез при вспышке молнии, а скорее превратился в нее, оставив на скамье, где сидел, кучку дымящегося пепла.
