Джинн и воины-дьяволы - Керр Филипп (версия книг .TXT) 📗
Страшные слова. Но последствия этих событий будут еще страшнее. Для каждого в этом мире.
И все это должно было произойти под воздействием математической силы волшебного квадрата и танца кружащихся дервишей. Ну а в центре этого представления оказался Джонатан Таро.
В тот день, когда в прямом эфире должны были показать шоу Джонатана Таро «Исчезающий дервиш», все вернулись из школы или с работы пораньше, чтобы оказаться у телевизора вовремя и успеть подготовиться. Дети нарисовали или разложили свои Китайские волшебные квадраты перед телевизорами, уселись, как и было написано в инструкции, на клетку под номером четыре — а четверка у китайцев созвучна слову «смерть» — и замерли.
К началу трансляции все кинотеатры, театры и рестораны в городах мира опустели: люди сидели по домам перед телевизорами в ожидании «величайшей победы сознания над материей за всю историю человечества». По прогнозам, зрителей у экранов должно было собраться больше, чем во время показа Олимпийских игр, чемпионата мира по футболу и турнира Большого шлема — вместе взятых!
Большинство взрослых относилось к обещанному чуду скептически и считало все это не более чем трюком. Не может человек просто испариться. Это иллюзия. Как говорится, ловкость рук. Трюк, безусловно, очень искусный, как и все предыдущие фокусы Джонатана Таро.
Но все-таки трюк, и не более того. Так говорили взрослые.
Само собой разумеется, переход от детства к взрослости знаменуется утратой веры в чудо. Поэтому только дети были действительно способны поверить в то, что им было обещано в этот день, — точно так же, как они верят в Деда Мороза или Санта-Клауса. Только дети считали, что всем им на самом деле удастся одновременно сосредоточить свои мысли и таким образом помочь Джонатану исчезнуть с крыши автостоянки на Манхэттене. Дети всего мира верили в Джонатана Таро. Именно на это Иблис и рассчитывал.
Поскольку предстоял показ в прямом эфире, все были напряжены до предела. В семь часов вечера Джонатан Таро вышел на крышу и встал возле гигантского волшебного квадрата — в точности так, как велел ему Адам Аполлониус. Над зданием кружили несколько вертолетов — во-первых, чтобы вести съемку с высоты, а во-вторых, чтобы доказать публике, что никаких «невидимых» тросов для исчезновения вверх не протянуто. У всех на глазах на волшебный квадрат вышел рабочий с дрелью и просверлил в клетке номер четыре, куда предстояло встать Джонатану, несколько отверстий, чтобы все удостоверились, что там нет потайных люков. Вокруг квадрата сидели избранные зрители — в основном кинозвезды и разные другие знаменитости, — которым было поручено следить, чтобы Джонатан не применял для обещанного «чуда» никаких технических ухищрений.
Однако среди тех, кого Джонатан ожидал увидеть в числе зрителей, не было Адама Аполлониуса. Он, втайне от Джонатана, уже отбыл в Китай, в город Сиань, чтобы руководить там следующим этапом страшного плана ифритцев.
Ровно в восемь Джонатан, в самом легком и самом сияющем костюме а-ля Элвис Пресли, повернулся к камере, которая явила его голливудскую улыбку миллионам детей.
— Привет всем и каждому! Добро пожаловать на мое телешоу! — произнес Джонатан. — Оно будет самым потрясающим из всех, что вы видели до сих пор. Кто-то из древних сказал, что усилием воли можно двигать горы. Давайте ему поверим. Вообще вера, ваша вера, мне сегодня нужна как никогда. Поскольку сегодня благодаря вашей вере в меня я продемонстрирую вам нечто невиданное и неслыханное. Это будет ИСЧЕЗНОВЕНИЕ! Исчезновение в прямом эфире!
Выдержав эффектную паузу, Джонатан продолжил:
— Это — не трюк. Не иллюзия. Я не приготовил никаких коробок, никаких шелковых мешков. Я не собираюсь никуда прятаться. Здесь нет никаких люков: вы сами видели, что эта крыша состоит из твердого монолитного бетона. Здесь нет никаких зеркал, и я не намерен обманывать ваше зрение. Нет здесь и гигантских поворотных кругов, с помощью которых можно было бы мгновенно переменить обстановку. Здесь нет никаких проводов и тросов, и никто не будет поднимать меня в воздух. На самом деле тут вообще нет никаких приспособлений. Зато есть мощные широкие полосы света — это для того, чтобы вы смогли рассмотреть все в мельчайших подробностях. И я, и пустота, которая останется тут вместо меня, — совершенно реальны. То, что вам предстоит сегодня увидеть, — не фокус в обычном смысле этого слова. Мой единственный реквизит — этот Китайский волшебный квадрат, а единственная помощь, которая мне понадобится, — это совокупная сила вашей мысли, которая активизирует математическую силу квадрата и обеспечит меня энергией для исчезновения. Вот и все. Я не буду спорить с тем, кто скажет, что это невозможно. Я скажу одно: смотрите. Это произойдет здесь и сейчас.
Джонатан усмехнулся и указал на волшебный квадрат под ногами.
— Древние дервиши полагали, что быстрое вращение тела в круге очищает и возвышает человека. Вращение как бы приоткрывает дверцу, через которую тело получает совершенно отдельный вид энергии. И с вашей помощью, друзья, я сегодня вечером открою именно такую дверь. Энергия ваших мыслей позволит мне вращаться все быстрее и быстрее. Я подниму правую руку, и через нее ваша общая сила войдет в меня, прошьет насквозь, а затем выйдет из опущенной вниз левой руки и скроется в этой бетонной крыше. Я же, вращаясь, просто исчезну. Переступлю порог в иной мир.
Джонатан Таро нес полную чушь и прекрасно об этом знал. Он — джинн, а для джинн исчезнуть — раз плюнуть. Дело нехитрое. Однако Джонатан убеждал публику на полном серьезе и пытался скрыть от своих юных зрителей, как нелепо их доверие к его трепу и как он на самом деле их презирает. Почти все, что он сейчас говорил, было смехотворно — это просто Адам Аполлониус придумал такую хитрость, чтобы собрать самую большую аудиторию за всю историю телевидения и стать баснословно богатым, а его, Джонатана Таро, сделать самым знаменитым человеком в мире. Более знаменитым, чем Джон Леннон, Элвис, Гудини и все остальные знаменитости, вместе взятые. Так, во всяком случае, думал Дыббакс.
— Впрочем, возможно, — продолжал Джонатан Таро, — что сегодня вечером мы с вами достигнем даже большего. Да, я настроен переступить этот порог. Но если мне это удастся, если я действительно окажусь в ином мире, я хочу, чтобы все вы последовали моему примеру и попробовали сделать то же самое. Я хочу, чтобы все вы вращались в клетке номер четыре, используя силу волшебного квадрата. Может быть, вы исчезнете точно так же, как я. Давайте на это надеяться. Однако в эту минуту от вас требуется только одно: сидеть в этой клетке, наблюдать за моим вращением и желать, мечтать, хотеть, чтобы я исчез.
Джонатан хлопнул в ладоши, и в лучах прожекторов на его пальцах блеснуло множество колец.
— Итак. Приступим, — произнес он и ступил в четвертую клетку.
Он махнул оркестру — и музыканты-турки заиграли нежную, гипнотическую, завораживающую восточную музыку, которая была специально предназначена для создания особой атмосферы. Эта идея тоже принадлежала Адаму Аполлониусу. Он считал гипноз важным рычагом для воздействия на массовую телевизионную аудиторию. Естественно, Джонатану все эти прибамбасы были ни к чему. Ему вообще не было нужно ничего, кроме джинн-силы.
Джонатан сделал несколько оборотов вправо, по часовой стрелке, то поднимая, то опуская руки, — так делали дервиши в том фильме, который показал ему Аполлониус. Дервиши всегда начинали танец с поворота через правое плечо, и Адам Аполлониус настаивал на том, чтобы Джонатан точно скопировал их танец. После этого он опустил голову, посмотрел на пол, а потом устремил взгляд к небу. Совершив семь полных поворотов вправо, он изменил положение рук и начал вращаться влево, против часовой стрелки. Именно так, против часовой стрелки, двигается в этом мире Зло.
Джонатан Таро кружился медленно и плавно, а миллионы детей — со всей неистовой силой своих юных душ — мечтали, чтобы он исчез. Постепенно он начал вращаться быстрее, в такт музыке, а знаменитые гости, приглашенные на шоу, хлопали или бряцали своими дорогущими цепочками и браслетами. Прошло две минуты. Потом три. О, Джонатан Таро был настоящим актером. Как он играл свою роль! А как кружился! Точно волчок. Это было блестящее представление. Все, даже последние скептики, затаили дыхание.
