Умирать вечно - Алейников Кирилл (читать книги полностью без сокращений .txt) 📗
Винтэр шел по набережной родного города и вдыхал запахи почти зимнего вечера. Проделав путь от Ленинградского моста до моста Железнодорожного, он свернул в обратную сторону. Постоял над пришвартованными теплоходами Речного вокзала, уснувшими до летней навигации; понаблюдал за искрящимися торговыми кварталами на том берегу; полюбовался яркой полной луной, окруженной роем вечных спутниц-звезд. Настроение было тоскливым, давящим на сердце набитым влажной землей мешком.
Почувствовав, что озяб, он поднялся до кленовой аллеи, покрыл расстояние в двести шагов до ближайшего перекрестка и уже хотел пойти на остановку или, быть может, спуститься в метрополитен, чтобы вернуться в свое скромное жилище. Но тут заметил вывеску бара. Назывался бар «Арабика».
Черт потянул меня зайти в этот бар с кофейным названием, не иначе…
Он зашел в бар и заказал кружку пива, тарелку соленых орешков, затем прошел вглубь зала, поближе к вопящим динамикам стереосистемы. Не успел он, однако, как следует устроиться, рядом подсел мужчина. Самый обычный среднестатистический мужчина лет тридцати пяти, с аккуратной прической, в приличной куртке, позолоченных часах… «Не возражаете, если я присяду вместе с вами?», — спросил он, едва Винтэр перевел на него взгляд. «Да ради бога», — тем не менее, ответил он нейтральным голосом.
Его глаза…как пятна грязи контрастируют с едва выпавшим девственным снегом. Его глаза похожи на две язвы…Ведь он отравлен, принял яд ради благой цели. Отдал душу дьяволу, а жизнь — Свету. Безумец и глупец!
Он заказал еще пива и решил завести беседу. Решил и, как говорится, завел. Да так завел, что говорил с незнакомцем часов шесть кряду. Обо всём. Естественно, они изрядно выпили, как это заведено в пивнушках, угощая друг друга. Выпили более чем достаточно, потому что когда бар стал закрываться, собеседник Винтэра в буквальном смысле храпел на столе среди россыпи ореховой шелухи.
Определенно, лукавый руководил мною в тот вечер, в ту ночь. На кой хрен мне понадобилось тащить незнакомого, совершенно чужого человека по месту его паспортной прописки?
Он сопроводил мужчину до самой квартиры. Немного потрудившись, сумел отомкнуть входную дверь ключами, найденными в кармане его куртки. Затащив почти мертвое от пива тело в комнату и как можно аккуратней уложив его на диван, Винтэр посетил туалет, а потом прошел на кухню, чтобы всего лишь выпить воды. Но едва он протянул руку за кружкой, как из комнаты, в которой должен был тихо-смирно спать хозяин квартиры, донеслись подозрительные звуки. Немного удивившись, Винтэр вернулся и обнаружил своего собутыльника стоящим в центре комнаты. Позу он выбрал самую что ни есть стандартную и несложную, в простонародье именуемую «раком».
Винтэр нагнулся, чтобы спросить, хорошо ли мужчина себя чувствует, но в ужасе отшатнулся, едва взглянув на его лицо. Дальнейшее запечатлелось в его памяти как набор кадров, ряд статичных картинок…
Безобразный оскал жемчужных зубов…
Пылающие то ли красным, то ли зеленым туманом глаза…
Стремительная трансформация…
Прыжок…
Боль…
Он укусил меня. Не просто укусил, но истерзал. Он, проклятый оборотень, в полнолуние трансформировавшийся и сделавший меня подобным себе. Ему приказали. Кто-то из Ордена отдал приказ превратить меня в оборотня, а потом я попал в дальнейшую обработку. Попал в разработку, как говорили на моей бывшей работе.
Пока, в конце концов, не стал таким, каков я сейчас…
В первые секунды нападения он совершенно не отдавал себе отчет о происходящем. Виной тому были мощный психологический шок и сильная боль. Он даже не смог бы сказать, какой именно частью тела чувствовал боль. Казалось, его с головой окунули в расплавленный металл. Прошла целая вечность, прежде чем он смог выползти в подъезд, где потерял сознание.
Несколько часов спустя его нашли жильцы, собравшиеся с утра на работу. Они вызвали «скорую», ментов, неумело перевязали рваные раны, отвратительные лохмотья, в которые превратились ноги и спина, руки и живот…
Оборотень грузно перевернулся на другой бок. Из глотки вырвалось приглушенное рычание. Он вспомнил миг своей инициации. Краткий миг, четко отделивший прежнюю человеческую жизнь от последующей звериной. Долго еще после инициации он думал, что стал оборотнем лишь по воле случая, но последующие события доказали обратное: не роковая случайность превратила его в оборотня, а потом — в генерала легиона волков. То была сложная игра с десятками тысяч персонажей, пешек и слонов, ладей и ферзей. Игра, затеянная Актарсисом, за которую Актарсис же и понесет наказание.
Даже сейчас, когда я знаю о непричастности Актарсиса к Слиянию, я не утратил жажды расправы с каждым астером…
А потом он познакомился с Джонатаном Диерсом. Вампир Диерс, здоровенный негр, ставший напарником Винтэра. Весельчак, весьма эксцентричный тип, служивший Ордену, преданный Орденом. Он был отличным боевиком и прекрасным напарником, он многое знал, а о многом — догадывался. Но он ошибся, причисляя проклятый Орден Света к Серому войску. Орден уже пал, развалился, стерся с лица Земли благодаря волкам-перевертышам, вервольфам, направленным магической силой Винтэра против своих так называемых коллег. Не надо было светлым принимать в ряды охотников оборотней… Ружье, в начале спектакля висящее на стене, к концу спектакля обязательно выстрелит. Зверь, переученный служить Свету, никогда не расстанется с кровавым проклятием Тьмы…
Винтэр тяжко вздохнул. Две струйки воздуха, вырвавшиеся из его черных ноздрей, подняли облачка старой пыли. Зверь опять вспомнил о Насте, о ее нелепой, как казалось, но тщательно подготовленной заранее смерти.
Им нужна была энергия ужаса и горя. Только там они могли создать нового повелителя оборотней вместо погибшего Герадо. Они заклали ребенка, к которому я не просто привязался, но которого считал своим. Своей частью, частью себя. Сначала они подсунули мне Настю, а потом убили. Прямо на моих глазах, в моих руках…
Им не может быть прощения… Они не достойны жить…
Он помнил также и свою первую охоту. Охоту на людей, которая начинается с восходом полной луны. Проклятый убийца невинных… Воистину зверь, воплощение животной ярости вперемежку с дьявольским злом.
У него отняли прежнюю жизнь и «наградили» вечным проклятием. У него отняли прежних друзей, прежние привычки и прежние мечты, взамен подсунув совершенно иных друзей, привычки и мечты. Всю жизнь его превратили в кошмарный клубок бросающих в дрожь обстоятельств. Но ему в качестве некоей компенсации дали Настеньку. Заставили полюбить ее.
А потом отняли и ее.
Всё пришло позже. И боль, и тоска, и осознание утраты, и прочее. Позже. Намного позже.
Но прежде он стал Оборотнем. С большой буквы.
Однако, боль утраты не стерлась, не исчезла до сих пор, она спряталась в пучине души, незаметная, но задающая поведение всего легиона.
Винтэр вдруг поднял голову, навострил огромные уши и долго-долго и неподвижно к чему-то прислушивался. С каждым ударом сердца огоньки в глазах зверя разгорались все ярче и ярче, пока их свет не стал достаточным, чтобы осветить все логово. Зверь поднялся на лапы. У входа в пещеру вновь зашуршали камни — две гадюки поспешили убраться восвояси. Винтэр по-собачьи облизал пересохшие губы: сначала верхние, захватив и нос, а потом нижние. Пыль и песок, покрывшие серую шерсть оборотня, взорвались облаком пустынной песчаной бури, когда зверь шумно встряхнулся. Лапы мягко и почти бесшумно касались почвы, зверь вышел из логова и поднял голову к небу.
Будь проклят Яугон, проклявший меня, подумалось Винтэру. Мысль была скорее автоматической, рефлексивной, привычной. В свое время он натерпелся страху из осознания своей несладкой участки навеки проклятого Светом существа. Он знал, что после смерти попадет в Яугон, где в лучшем случае станет одним из боевых демонов. В худшем же ему уготована вечность в заточении. В Источнике.
Но теперь все изменилось, к счастью. Теперь смерть не будет являться переходом в иную реальность, в иное существование. Теперь смерть окончательна, такова, какой и должна быть — Винтэр чувствовал это. Ведь бессмертие для любого существа — это высшая форма муки. А для такого как Винтэр, для жестокого зверя-убийцы — и подавно.
