Преследуемый (ЛП) - Хирн Кевин (читать книги txt) 📗

В течение этого разговора я не успел заметить, что именно Флидас сделала, чтобы убрать серебро – я хотел выучиться этому приёму, потому что позднее он мог бы пригодиться – но когда я снова взглянул вниз, раны оборотня уже начали затягиваться, а я совсем не хотел быть у Флидас в долгу. Я подумал, что мне надо бы найти средство и против неё.

Я был просто в ужасе от того, насколько же мной манипулировали разные боги из Племён богини Дану. Действительно, я оказался пешкой в руках Бригиты, Флидас и Морриган – пешкой, которая разобралась с двумя очень вредными богами. Всё-таки в этом было много и хороших сторон, за что я должен был быть благодарен: я остался жив, и мой злейший враг оказался в аду, а не пытался сейчас стать первым среди фэйри. Я не мог придумать, что бы такого сказать Флидас, чтобы у меня не возникли проблемы, так что я прибег к простой вежливости.

— Спасибо тебе, что исцелила Стаю, Флидас.

— Я с удовольствием, — сказала она, вставая. – А теперь я получу ещё больше удовольствия. Ты видел, как сбежал один из этих больших демонов-баранов?

— Да, видел. Большой, скотина!

— Теперь я поохочусь за ним, — она усмехнулась. – У него приличная фора. Такие бараны хорошо владеют заклинаниями, знаешь ли. Хорошая будет охота, и ещё лучше – битва, и он станет чудесным трофеем на стене моего охотничьего домика.

— Удачной охоты.

— И тебе всего хорошего, друид, — сказала она, и затем рванулась к Каньону призраков, пользуясь непонятно какой энергией в этой опустошённой стране. У Племён богини Дану, видимо, был источник силы, которого не было у меня, но теперь я видел, что они старались тысячелетиями, чтобы все продолжали думать, что их силы так же ограничены, как и у друидов. Наверное, теперь уже не стоило держать это в тайне: кому бы я мог об этом рассказать?

Знаешь, на что она похожа, Аттикус?

На что, приятель?

Типа куска отбивной, который в зубах застревает, и его не вытащишь. Отбивную-то я, знаешь ли, люблю, но иногда это жутко достаёт, и потом мне долго отбивной не хочется.

Вот и у меня такое же ощущение, Оберон.

Он повернулся к Снорри и насторожил уши.

Эй, кажется, твоя красотка из бара идёт.

Это моя новая ученица. Ну, по крайней мере, половина её.

Да ну, правда? А что будет делать другая половина?

Насчёт неё я пока не уверен. Давай пойдём ей навстречу.

Я помахал на прощание оборотню Грете (теперь она была уже вне опасности), а Оберон пролаял ей «до свидания». Мы подошли туда, где исцелялся доктор Йодурсон – у него был такой вид, что он уже хочет спать, но, конечно, заснуть он не мог, когда через связь между членами стаи в него текла жажда крови.

— Спасибо, что ради нас взял удар на себя, Снорри, — сказал я. Оберон подал какой-то раскатистый лай – ру-у-гав.

Снорри фыркнул в знак согласия, но не двинулся с места.

За Снорри возникла Лакша, зажимавшая нос.

— Демонами пахнет, — пожаловалась она.

— Хорошо ты с Радомилой разобралась, — сказал я.

— Ожерелье было у неё?

— Да, было. – Я поднял его, и она смогла увидеть своё кровавое сокровище. – Остальных ведьм сейчас как раз прикончат, так что тебе не нужно использовать на них его силу. Вот, как я обещал.

Она взяла у меня ожерелье и улыбнулась.

— Спасибо. Приятно иметь дело с человеком, который держит слово.

— Я на самом деле ещё хочу помочь тебе исполнить оставшуюся часть сделки, — сказал я.

— О? – Её глаза сузились. – И как же?

— Я дам Грануэйль тридцать тысяч долларов, чтобы она полетела обратно на восток и нашла тебе походящего «хозяина». Когда проснёшься в новом теле, она отдаст тебе остальное, чтобы ты смогла устроиться где-нибудь – минус её билет обратно домой.

— А у тебя есть такие деньги для меня?

Я пожал плечами.

— Десять тысяч от ведьм. Что касается остального, я живу просто и зашибаю огромные бабки по долгосрочным вкладам. Устроишься, пошли мне открытку: хочу знать, как у тебя там с исцелением кармы.

Лакша захихикала и засунула окровавленное ожерелье в карман Грануэйль.

— С этим проблем не будет. Спасибо тебе за заботу.

— Тебе спасибо, что позаботилась о Грануэйль.

— Она хорошая девочка, и очень умная. Из неё выйдет отличный друид.

— Согласен. Можно мне с ней теперь поговорить?

— Конечно. До свидания. – Голова Грануэйль упала, и когда она вернулась, то девушка пошатнулась, чуть не падая назад и закрыла лицо руками.

— Ёёёёё! Что за запах, мать его? Ой Господи Боже мой, вонища какая! – Не могу… Не могу… — Она не смогла договорить, потому что её отчаянно рвало на обочину дороги.

— Ой, да, забыл про это, — сказал я. – Извини. Скоро привыкнешь – Вместо ответа Грануэйль охватил новый приступ рвоты, и мне пришло в голову, что на её вопрос я так и не ответил, и если я быстро что-нибудь не скажу, она может прийти к неверным выводам. – Это не я, — уверил я её. – Клянусь, это не я. Это демонами воняет.

— Да что бы это ни было, — выдохнула она, — мы здесь долго ещё будем? Мне не кажется… — Её снова тошнило, но теперь это были уже просто позывы к рвоте. Какой-то части меня это казалось весьма любопытным. Ведь очевидно, что у Лакши был тот же самый нос, что у Грануэйль, так что обе подвергались тем же самым стимулам, но у Лакши не было никакой потребности так жутко блевать. Это говорило о том, что физические реакции больше основаны на психологии, чем я раньше думал.

— Ну, мне надо остаться и подождать, когда вернётся стая, но ты можешь пройти обратно по тропе немного и подождать там, где ты уже сможешь это выносить. Здесь вообще-то ничего хорошего не увидишь.

— Так почему ты заставил меня вернуться именно здесь?

— Как раз потому, что здесь нельзя увидеть ничего хорошего. Хотел дать тебе последний шанс отказаться от нашего соглашения. Ты ведь станешь посвящённой в мир магии, и этот мир иногда оказывается полон грубого насилия и пахнет так плохо, каков он и есть на самом деле. Дыши ртом и оглянись.

— Тут темно совсем.

О да. Мои чары развеялись, когда я потерял энергию, а Энгус Ог высушил землю. Лакша, очевидно, пользовалась своим способом видеть в темноте, чтобы добраться сюда. Использовав ещё немного силы Морриган, я снова даровал Грануэйль ночное видение, и она оглядела луг, полный трупов.

— Господи, — сказала она. – Это всё ты сделал?

— Всё, кроме ведьм и двух оборотней. Но мне сегодня много помогали остаться в живых. По всем признакам я уже должен был отдать концы. А ты должна знать, что те, кто пользуются магией, редко мирно умирают во сне. Так что я хочу, чтобы ты подумала над тем, что видишь и чем тут пахло, пока везёшь Лакшу обратно на Восток. Я не хочу, чтобы ты впутывалась во всё это, имея какие-то романтические идеалы. И если ты всё-таки не захочешь быть моей ученицей, когда вернёшься, то я пойму и не обижусь, и я прослежу за тем, чтобы ты получила хорошую работу взамен той, с которой ушла сегодня.

— Но что тут было? Как тебе всё это удалось?

— Ох, давай сделаем паузу, — сказал я, слыша подвывания с противоположной стороны луга и видя, что Снорри поднял голову с земли. – По-моему, Стая возвращается. Может быть, сможем уйти быстрее, чем я думал.

Их появление прекрасно подкрепило мою мысль: Грануэйль вцепилась мне в плечо, когда увидела, что в челюстях Гуннара висит голова Эмили, и, когда он уронил её у моих ног лицом кверху, Грануэйль спряталась у меня за спиной.

— Нет, Грануэйль, от чего ты прячешься? Ты и это должна увидеть. Это – часть всего. Эта женщина тут выглядела лет на двадцать перед тем, как умерла, а теперь мы видим, что на самом деле ей было ближе к девяноста. Есть ещё семь ведьм, которые старше её, и которые думают, что они умнее. Им может показаться, что они преуспеют там, где не вышло у неё. Может быть, если они увидят голову самой младшей из них, то до них дойдёт, что со мной связываться не стоит. Если с людьми нельзя поговорить разумно, то их можно попробовать запугать. Если и это не сработает, то надо или бежать, или убить их. Или натравить на них своих адвокатов.