Джайна Праудмур: Приливы Войны - Голден Кристи (бесплатные полные книги .TXT) 📗
Андуин поднял грустный, но полный решимости взгляд на отца.
- Я знаю, это ужасно, - сказал он. - И... я понял, что мы должны сражаться с Ордой. Она показала нам, на что способна, и мы не должны позволить ей вновь причинить боль невинным. Но я не хочу быть как Джайна. Таким, какой она стала. Мы можем защитить наш народ - но мы не должны делать это с ненавистью в наших сердцах.
Сердце Вариана наполнилось гордостью. Он не ожидал подобного, хоть и вынужденного, признания от Андуина. И он был искренне удивлен, что сам не разделяет чувств Джайны, поняв, насколько далек он от того, кем был когда-то. В свое время он сам был переполнен гневом и яростью, когда обе стороны его личности боролись между собой. Он в буквальном смысле слова был разделен надвое, и телесное воссоединение его половин было лишь частью сражения. Его учили объединять их духовно при помощи благословения Древнего волка Голдрина. Похоже, он продвинулся в этом достаточно далеко.
Он даже мог бы стать в один день столь же мудрым, как его сын.
Бролл связался с Тельдрассилом при помощи волшебства, недоступного большинству из его народа. Известия о блокаде были мрачными, но вполне ожидаемыми.
- Приятно наблюдать за строительством, - сказал друид, когда они трое стояли рядом. - Не думай, что ты поплывешь один, Вариан. Многие наши суда попали в блокаду Орды, но есть и другие. Малфурион и Тиранда более чем готовы помочь тебе всем, чем могут. Совсем скоро ты сможешь увидеть несколько десятков наших прекрасных кораблей рядом с твоими.
Андуин повернулся к друиду, вытянув шею, чтобы посмотреть на друга своего отца. Он знал, что Броллу также пришлось испытать потерю, гнев и ненависть. Вариан считал, что принц будет рад видеть, как два бывших гладиатора рассуждают о грядущем сражении с сожалением, а не радостью. Видит Свет, так оно и было.
- Ты ведь не будешь пытаться прорвать блокаду в одиночку? - спросил Андуин.
- Нет. Сейчас лучше всего приложить наши силы к совместной работе. Мы не должны жертвовать жизнями зря, Андуин. Когда мы работаем вместе, у нас гораздо больше шансов на победу.
Златоволосая голова Андуина снова повернулась в сторону гавани.
- Почему Орда сделала это? Они не знали, что мы эвакуировали гражданских. Они просто... - Его голос печально замер. Вариан нежно положил руку на плечо сына.
- Ответ прост: ордынцы - это чудовища. Разумеется, то, что они сделали, было более чем жестоко. И у меня есть несколько отборных слов о Гарроше и его кор-кронцах, которые я не буду произносить, пока меня слышат молодые уши. - Андуин ответил ему слабой улыбкой. Вновь став куда более серьезным, Вариан продолжил, - Я не знаю, сынок. Мне не объяснить, почему кто-то поступает столь ужасно. Но я уверен, даже те, кто не являются членами Альянса, тихо шепчутся, что Гаррошу не избежать встречи со мной.
- Но... мы не будем поступать так, как Гаррош?
- Нет, - сказал Вариан. - Не будем.
- Но если он будет поступать подобным образом... не значит ли, что он может победить?
- Нет, пока бьется мое сердце, - отрезал Бролл.
- Я тоже так считаю, - сказал Вариан. - Мир... погрузился в хаос. Я видел насилие, кровь и прочие безумства в ямах для сражений. Но я не хочу увидеть нечто подобное, с чем была вынуждена столкнуться Джайна.
- Ты... думаешь, она оправится? От стенаний, разрывающих ее душу?
- Я надеюсь на это, - только и мог сказать Вариан. - Я на это надеюсь.
Глава 22
Аметистовая Цитадель показалась Джайне угрюмой и мрачной, когда она поднималась по ее каменным ступеням. Это место было наполнено болью. Когда-то она считала Даларан легким, воздушным городом. Да, его конструкции и строения были прекрасны, но было и куда большее - магия являлась неотъемлемой частью этого места. Сейчас же оно нагнетало такую тяжесть, какой Джайна не ощущала прежде. Отягощенная своим бременем, она чувствовала себя так, будто боль всех, кто потерял своих близких, обрушилась на нее.
Несколько невероятно могущественных магов, в том числе и лидер Кирин-Тора. И один предатель, который был, по крайней мере, отчасти ответственен за эти печальные потери. Неудивительно, что сам воздух был наполнен грустью и тоской.
- Леди Праудмур, - раздался надломленный, исполненный боли голос. Джайна обернулась и почувствовала приступ сострадания.
Вериса Ветрокрылая одиноко стояла в огромном парадном зале. На ней была чистая броня серебристых и синих цветов; все раны, которые она получила в битве, были исцелены либо заживали. Кроме одной, которая, как чувствовала Джайна, никогда полностью не заживет.
Вдова Ронина смотрела бесстрастно, будто она была не более чем ожившей статуей, только ее взгляд пылал гневом. Джайна подумала, что это был гнев на Орду за гибель ее супруга или, по крайней мере, на нее, а может и на себя, за то, что выжила.
- Предводитель следопытов Вериса, - сказала Джайна. - У меня... нет слов.
Вериса покачала головой.
- Не надо слов, - решительно заявила она. - Только действия. Я слышала, что Вы выжили, и ждала Вас здесь, потому что знала, что Вы придете. Я пришла просить помощи у Вас в осуществлении этих самых действий. Вы выжили, но мой возлюбленный - нет. Вы, я, несколько Часовых ночных эльфов – вот и все, кто может поведать о бойне в Тераморе. Очевидно, Вы пришли поговорить с Кирин-Тором. Могу я поинтересоваться, что именно Вы собираетесь им сказать?
Джайна знала, что Вериса была лидером Серебряного Союза; присутствие высших эльфов было мерой предосторожности против возможного предательства Похитителей Солнца, эльфов крови, которым было позволено присоединиться к Кирин-Тору. Знала она и что Вериса высказывалась открыто и откровенно по этому вопросу - но официального голоса в Кирин-Торе у нее не было. Никто не предоставлял его и Джайне, но она знала, что ее выслушают как единственного выжившего мага, который мог сообщить о случившейся катастрофе - и как человека, которого Ронин спас ценой отвлечения мана-бомбы на себя. Теперь, когда его не было, Джайна вспомнила приватный с ним разговор. В котором он упомянул, что многие из Кирин-Тора хотели бы, чтобы она стала одной из них, а не пошла по тому пути, который она выбрала.
Может быть, Джайна и не член Кирин-Тора. Но все равно она будет говорить с ними.
Вериса по-прежнему смотрела на нее, на ее лице застыла неумолимая маска, за которой, вне всяких сомнений, скрывалась буря страданий и гнева. Неожиданно для себя самой Джайна подошла к ней и выпалила: Перед своей гибелью Ронин беспокоился о двух вещах. Он хотел убедиться, чтобы Вы выжили, а также заставил меня отправиться в безопасное место. Он спас обе наши жизни ценой своей.
- Что?..
- Бомба изменила место падения, потому что Ронин оттянул ее на себя. Он использовал свои силы, чтобы направить ее в башню, которая была надежно защищена и зачарована магией, и поэтому взрыв нанес минимально возможный урон.
Стенка бесстрастия дала трещину. Вериса подняла дрожащую руку к губам, внимательно слушая.
- Он... он сказал мне, что я обязана выжить. Что я - будущее Кирин-Тора, и если я не пройду через портал, который он изо всех сил удерживал открытым, мы оба умрем, и все его усилия пропадут зря. Я отказывалась уходить, и он… затолкал меня в портал. Вериса… я не понимаю, почему он выбрал меня. Терамор был моим городом, я должна была погибнуть за него. Но погиб он. До тех пор, пока я жива, я не забуду этого и сделаю все, чтобы его жертва не была напрасной. Я была там, Вериса. Я видела, что они сотворили. И я настоятельно призову Совет убедиться, что Орда никогда, никогда больше не завладела такой мощью снова. Чтобы никто больше не страдал, так как мы.
Губы Верисы изогнулись в дрожащей улыбке, а в следующий миг обе женщины крепко обнимали друг друга, и Джайна почувствовала теплые слезы на своей шее.
Вот уже второй раз чуть более чем за неделю Джайна оказалась в Палате Воздуха. Та ничуть не изменилась, если так можно было назвать то, что менялось постоянно. Простой серый камень под ногами был тем же, переход от дня к ночи, от бури к звездам был также ей знаком. Тем не менее, все было не так, как прежде. Она уже не была ослеплена чудесной возможностью и не считала за честь говорить с Советом Шести. Ныне пяти. Не двигаясь, она равнодушно взирала на лица членов совета.
