Путь Волка - Найт Эрик (книга регистрации txt) 📗
А еще есть Медведи. Это самые отвратительные сукины дети во всем Южном округе. Это я тебе точно говорю. Не знаю уж, что там Ткачи жизни с ними делают, чтобы они становились такими, но я слышал, что один Медведь может поймать трех Жнецов и убить их. Они — как живые танки. Мы, Волки, всегда подвинемся у стойки, когда они входят в бар.
Они слушали перестук копыт. К счастью, на дороге сохранился асфальт, только несколько участков было покрыто гравием. Морган наслаждался прогулкой, следуя за телегой. Молли замедлила ход, чтобы лошадь передохнула, а остальное семейство догнало их.
— Вы часто побеждаете? — спросила Молли. — Я имею в виду, ну, идете и бьете Жнецов?
— Иногда. Озарк все еще свободная территория, так ведь? Но это стоит людских жизней. Хороших жизней.
— Не думай об этом слишком много, — сказала Молли. — Когда ты об этом думаешь, ты выглядишь старым и усталым. Тебе сколько, двадцать?
— Мне кажется, что больше. Может быть, в этом виноваты мили пути.
Теперь пришла очередь Молли задуматься.
— Так значит, вы сражаетесь с ними, бьете их, — размышляла она вслух. — Нам всегда говорили, что вы просто прячетесь в горах. Голодаете зимой, все такое. Даже ложи, наши организации, которые помогают людям бежать из лап Триумвирата, и те не советуют людям идти туда.
— Это далеко, — согласился Валентайн, — далеко и опасно.
— Ты должен нам доверять, Дэвид. Если б я сдала тебя, то точно получила бы медное кольцо. Волк, офицер даже, — они будут в восторге. Дядя Майк обкакался бы, если б знал. Он тебе даже рабочую карточку выписал! — хихикнула она.
— Ну, сначала у меня и выбора-то не было, кроме как довериться вам. Мне казалось, что нас все равно поймают. Гонсалес просил бросить его, но я не мог этого сделать. Теперь рад, что рискнул.
Она склонила голову к его плечу и улыбнулась.
— Почему?
Валентайн покачал головой и отвел взгляд. Этой улыбке было невозможно противостоять.
— У женщин и у шестилеток никогда не кончаются вопросы.
— Только потому, что у мужчин никогда нет правильных ответов, — парировала она.
— Ну да, конечно! — рассмеялся Валентайн.
— Нет, серьезно, Дэвид, почему ты рад? Тебе нравится игра, в которую мы играем, будто ты ухаживаешь за мной?
Услышав, что она назвала это игрой, Валентайн почувствовал, как осколок стекла вошел в его сердце. Он постарался придать своему голосу веселость.
— Что правда, то правда. Мне нравится разговаривать с тобой, мне нравится твоя семья. Я очень давно не жил в настоящей семье.
— Мне тоже понравилось, Дэвид. Я ловлю себя на том, что не могу понять, играю я в игру или нет. Мне почти жаль, что всему придет конец. Не то чтобы я мечтала родить баскетбольную команду от тебя, чтобы получить медное кольцо, разумеется.
— Конечно, — согласился Валентайн.
«И мне жаль, что этому придет конец», — добавил он мысленно.
Вернувшись в дом Карлсонов этим вечером, Валентайн и Гонсалес советовались в подвале.
Валентайн рассказал товарищу о лекции в палатке и странном взгляде, которым его наградил напоследок лектор.
— Ну, не знаю, Вал. Еще одна причина сматываться отсюда как можно скорее. Но ты не думаешь, что будет слишком подозрительно, если мы возьмем и просто исчезнем?
— Нет, я уже обсуждал это с мистером Карлсоном. Он скажет, что у нас с Молли ничего не вышло, и мы уехали неизвестно куда, крупно поссорившись. Как твоя рука — ехать сможешь?
Гонсалес вытащил раненую руку из перевязи. Его пальцы были согнуты, а кожа выглядела сухой и нездоровой, как на руке дряхлого старика.
— Плохо, лейтенант. Я думаю, нерв погиб. Она иногда жжется или чешется. Но ехать смогу и с одной рукой.
— Но вот стрелять не сможешь. Похоже, тебе светит заслуженный отдых.
— А из пистолета?
— Это капитану Ле Авре решать. Кстати говоря, на меня давно никто не орал. Я, кажется, готов попасть домой и получить выволочку по полной программе. Да, а как прошел твой день на пару с Фретом?
— Он крутой парень. Мог бы стать Волком.
Валентайн заинтересовался. Он не помнил, когда это Гонсалес называл кого-нибудь «крутым».
— Ты о чем?
— Мы тут разговорились, пока вас не было. Я рассказал ему о себе, а он мне про Чикаго. Когда Фрет был маленьким, он попал с отцом и матерью в самую худшую часть города. В центре города, в изгибе реки, есть место, называется Петля. Там с севера и с запада река, а с востока — озеро. В отмелях живут лягушастые гроги. В озере, понимаешь? А на юге — стена, сделана из старого туннеля метро.
Как говорит Фрет, поезда все еще привозят людей туда, но обратно никто не может выйти. Здания слишком высокие, это как будто на дне каньона. Света нет. Люди там едят крыс, птиц, мусор, который скидывают в реку. Он говорит, что и друг друга едят.
— Ты уверен, что он это не придумал? — спросил Валентайн.
— Если придумывает, у него чертовски хорошо получается, — согласился Гонсалес. — Единственные, кто беспрепятственно входит и выходит оттуда, — это Жнецы. Все мосты опущены, они двигаются под городом по туннелю. Эта территория — Петля — для чикагских Жнецов земля счастливой охоты. Они просто оставляют тела крысам или тем водным грогам.
Малыш так и выбрался оттуда. Через туннели. Ты можешь в это поверить, он полз в кромешной тьме через туннель, по которому ходят Жнецы? Я бы не смог, нет, ни за что.
Валентайн содрогнулся, представив себе картину: туннель, где ни зги не видно, и вампиры, которые могут появиться с обеих сторон. Конечно, вполне возможно, что отчаянная храбрость мальчишки объяснялась тем, что он не понимал, насколько легко могли вычислить его Жнецы.
Снаружи в их убежище ворвался звук мотора. Усиленный слух Валентайна уловил, что машина замедляет ход и останавливается.
— Эй, сэр… — сказал испуганно Гонсалес.
— Ш-ш, я тоже слышал.
Слух Валентайна определил, что у машины старый, поврежденный глушитель. Машина въехала во двор Карлсонов и остановилась. Сверху раздались приглушенные голоса.
Валентайн жестом показал на потайную комнату. Пока он нажимал на сучок и открывал дверь, Гонсалес следил за лестницей. Тайник без их кроватей, вынесенных в подвал, казался немного просторнее. Там все еще хранились их мешки и оружие.
Вентиляционная шахта позволяла ему слышать голоса в гостиной ясно и четко. Мистер и миссис Карлсон принимали майора Фленагана и его помощника Вирджила в главной комнате. Валентайн слышал даже, как поскрипывают старые стулья.
— Что же тебя к нам привело, майор? — спросил Карлсон.
— Неужели за второй порцией мясного пирога? — добавила миссис Карлсон. — У меня уже все ушло, а в такой дождь в ловушках нет ни одного кролика. Могу картошки пожарить, если хочешь.
— Это визит вежливости, Алан, — сказал майор. — Ну, наполовину. Я насчет сегодняшнего собрания в палатке.
— Мы что, пропустили выступление «на бис»? — спросила миссис Карлсон. — Он до того самоусовершенствовался, что у него выросли крылышки и он вылетел из палатки?
— Гвен, твоему чувству юмора пора закусить удила, — проворчал Фленаган, — но дело на самом деле в Джиме Туше. Он кое-кем очень заинтересовался в вашей семье. Хочет взять личное интервью, так сказать.
Валентайн протянул руку к винтовке. Она успокаивала.
— С кем это? Сен-Кру? Я еще не уверен, что он будет частью нашей семьи, Майк.
— Нет, Алан, — сказал Фленаган с сардоническим смешком, — это Молли. Он хочет твою дочь.
В комнате наверху повисла пауза. Спустя секунд десять голос мистера Карлсона эхом раздался на весь дом:
— Да иди к черту, Майк!
Валентайн одобрительно улыбнулся. Он еще никогда не слышал, чтобы мистер Карлсон произносил что-нибудь более непечатное, чем «блин». Но случай того стоил.
— Ты что же, собираешься… — начал было Вирджил.
— И ты туда же, Вирджил.
— Ну теперь держись!
Фленаган прервал своего помощника:
— Стоп, пока мы не устроили настоящую ссору, в который ты наверняка проиграешь, — и ты об этом знаешь — подумай об этом серьезно, Алан. Выслушай меня. Ты не только окажешь услугу мне, но и семье своей поможешь, очень поможешь. Они предлагают всей семье бронь на два года. На самом деле на пять лет. Мне сказали, что я могу поднять ставку до пяти лет, если ты упрешься. И не смотри на меня так, Вирджил, она моя племянница, и она получит от этой сделки все, что возможно.
