Наковальня льда - Роэн Майкл Скотт (книги онлайн полностью бесплатно .txt) 📗
Так Элоф вернулся к своей наковальне и трудился там много долгих месяцев, сражаясь с металлами, работу с которыми он когда-то почитал легким делом. Он научился тонкому искусству сплавов, позволявшему сделать предмет, состоящий в основном из золота и серебра, почти таким же прочным, как сталь; научился делать стальные предметы почти такими же легкими, как дерево, мастеря металлические соты и сети, сила которых заключалась в самой их форме. Он научился обрабатывать странные легкие металлы, которые обычно не поддаются кузнечному молоту или сгорают как небесные камни при первом прикосновении пламени. Анскер учил его свойствам многих минералов, кристаллов и самоцветов, которыми мастер-кузнец никогда не пользовался, считая их недостойными внимания. Но самым странным, как утверждается в летописях, было умение заглядывать в глубины металла и видеть, как эхо каждого удара прокатывается внутри, словно рябь по водной глади; понимать, каким образом следующий удар, нагрев или охлаждение могут повлиять на конечный результат работы. Утверждается также, что Элоф познакомился со всеми многообразными формами и структурами крошечных зерен, из которых состоят все металлы, но в особенности — железо. То был металл, который он едва не начал презирать за простоту обработки; но вскоре ему пришлось понять, что из всех его ошибок эта была самой прискорбной. За первоначальной простотой следовало бесконечное разнообразие, особенно в составлении сплавов и придании окончательной формы. Каждый отдельный навык требовал величайшего мастерства и терпения, и как раз в этом нелегком деле он преуспел более всего.
Жадно впитывая знания, он доводил себя до изнеможения. Редко выпадала свободная минута, когда он мог бы возмущаться своим заключением в кузнице Анскера и его просторных чертогах. То была цепь соединенных между собой пещер, высоко на склоне холма, на котором стояла столица дьюргаров.
— Это древнее место, — говорил Анскер. — И потому священное: кузница служила моему роду с тех пор, как дьюргары впервые поселились в здешних горах. Можно приобрести великие познания, просто работая в таком месте, но настоящий мастер должен иметь собственную кузницу.
Элоф всмотрелся в пляшущие языки пламени.
— А я даже не знаю, кем были мои родители, — с горечью произнес он. — Я скиталец в этом мире и нигде не жил подолгу. Хотел бы я найти такое место, но сердце предостерегает меня, когда я думаю об этом.
— Тогда пусть тебе никогда не придется жалеть о своем выборе, — тихо сказала Илс.
Если Элофу поневоле приходилось оставаться на одном месте, то с Керморваном вышло иначе. Илс много путешествовала и при любой удобной возможности доставляла кузнецу вести о его друге. С каждым разом эти вести становились все более обнадеживающими. Приставленный к работе в шахтах, Керморван произвел на дьюргаров большее впечатление сначала своей неутомимой силой, не уступавшей их выносливости, а позднее — своей великой доблестью и благородством. Темные существа бродили в подземных туннелях, ибо старые штольни уходили далеко под надвигавшуюся окраину Льда, и охрана границ была нелегким делом. Однажды его отряд столкнулся с огромным снежным троллем той же породы, что охотились на них с Элофом в горах. Вооруженный лишь киркой, Керморван удерживал проход до тех пор, пока не прибыли стражники, и в бою нанес троллю смертельный удар, чем снискал себе великий почет. За это против воли Андвара его произвели в стражники, а затем стали посылать в дальние пределы царства дьюргаров, где он охранял труд шахтеров и сопровождал составы с драгоценной рудой. Говорят, что в этом сумеречном мире он постоянно тосковал по небу и солнечному свету и не упускал ни одной возможности получить назначение поближе к поверхности, даже суровой зимой. Но хотя временами ему приходилось бывать далеко на юге, в пределах досягаемости своих родных земель, он ни разу не нарушил клятву и верно служил дьюргарам. Возможно, за это они уважали его больше, чем за все остальное. Однако Керморвану не разрешалось встречаться с Элофом, хотя иногда он получал от Илс не менее обнадеживающие вести. Растущее мастерство Элофа поражало дьюргаров, не подозревавших о том, что люди способны на такое. Многие приходили к Анскеру, чтобы посмотреть и поглумиться, и уходили обратно восхищенными.
Так оба они преуспевали в своих делах и завоевали определенное признание у скрытного и подозрительного горного народа. Но все это время их мучило полное отсутствие сведений о внешнем мире. Большинство дьюргаров не интересовались людскими делами и избегали любых контактов с ними. Единственные новости приходили от пограничных жителей обоих народов, которые иногда встречались в диких землях предгорий, но поскольку они в равной степени отдалились от своих сородичей и вели уединенную жизнь, на их слова трудно было полагаться. Когда-то некоторые из наиболее молодых и бесшабашных дьюргаров, способных при случае сойти за людей, выходили наружу и даже посещали человеческие селения. Анскер был наиболее отчаянным из ныне живущих, но Андвар уже давно запретил подобные вылазки. Элофу и Керморвану пришлось удовлетвориться сообщениями о том, что эквешцы, хотя и набравшие большую силу на севере, еще не осмеливались предпринять решительную атаку на юг.
Но вот наступил день, когда Керморвана отозвали с поста и велели ему отправляться в столицу. Пока корабль плыл на юг по подземной реке, он вспоминал дни своей службы, которым уже давно потерял счет, и с внезапным потрясением осознал, что отведенный им срок почти закончился. Им овладела радость, но к восторгу перед близким освобождением примешивался холодок недоброго предчувствия.
С сильно бьющимся сердцем он вошел в кузницу Андвара — огромный пещерный зал, уставленный наковальнями, рабочими столами, скамьями и множеством хитроумных приспособлений. На грубой каменной стене качалась огромная тень: Элоф обрабатывал какой-то предмет, обрушивая на наковальню тяжелые, но тщательно рассчитанные удары. Закончив работу, кузнец, наконец, отложил свой молот и поднял голову:
— Керморван!
Они рассмеялись и обнялись, хлопая друг друга по спине.
— Добро пожаловать, бродяга! Ты что же, стоял рядом со мной и ждал удобного момента? Нужно было позвать меня!
Керморван улыбнулся и покачал головой.
— Теперь я знаю, как опасно мешать кузнецу за работой. Эти дьюргары горячий народ; самый спокойный из них может расколоть тебе череп за такой проступок. Я опасался, что ты мог перенять их привычки… и по правде говоря, в тебе появилось что-то от них. Похудел, на лице прибавилось морщин, весь продымился и прожарился возле горна!
— А что ты скажешь о его глазах? — поинтересовалась Илс, которую он поначалу не заметил. — В них еще не полыхает огонь подземных недр?
Керморван повернулся, собираясь поклониться ей, и застыл на месте. Заметно побледнев, он отвернулся и стал рассматривать различные предметы доспеха, лежавшие на угловом столе. Илс пожала плечами и повернулась спиной. Элоф едва сдерживал смех; для него было совершенно естественно, что в жаре кузницы девушка работает обнаженной по пояс, так же как они с Анскером. Но он сменил тему, чтобы вывести друга из замешательства:
— А ты стал выглядеть еще крепче, если такое вообще возможно. И как это ты умудрился загореть под землей, а?
Керморван рассмеялся.
— Начальник стражи решил, что мне не помешает глотнуть немного свежего воздуха, и этой весной отослал меня на юг. Я охранял поля и стада на высокогорных террасах. Можешь себе представить — я сторожу коз и пастухов! Но что ни говори, это была желанная работа. Тебе бы она тоже пришлась по нраву, судя по твоей бледной физиономии!
Элоф кивнул, и его широкие плечи немного сгорбились. Он ослабил полоску ткани, перехватывавшую волосы на лбу.
— Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как я последний раз видел небо. Я так тосковал по морскому ветру среди деревьев, по птичьему пению! Редкие птицы залетают сюда, где раздолье лишь летучим мышам…
