Невысказанное (ЛП) - Бреннан Сара Риз (книги онлайн TXT) 📗
Аосаги-но хи*. Цапля, горящая синим пламенем. Ночная цапля, светящаяся мягким светом на фоне темнеющих небес.
Она не слишком много думала о словах Эша Джареду, о пробуждении леса. И, конечно, не связывала это с собой. Только здесь была аосаги-но хи. Теперь Кэми думала о маленьком создании из глаз. Хякумэ** — хранители с сотней глаз.
Джаред пробудил лес не в одиночку. Она тоже его пробудила. Источник и чародей, создали из Разочарованного дола страну сказок. Только на этот раз истории были другими, потому что они были и её сказками. Впервые Кэми увидела то, чего так боялся Роб Линбёрн, что её будет манить сила.
Мама Кэми ужинала дома каждый вторник, поэтому остальные члены семьи всегда были в сборе. Папа сделал лазанью, и они все расселись вокруг стола и боролись за остатки лимонада. Победил, разумеется, Томмо.
Тен чинно выпил воды со льдом и сосредоточился на своем салате.
— Я подумываю стать вегетарианцем, — сообщил он тихим голосом. — Не то, что бы эта пища не была превосходной и питательной, — сказал он маме, обеспокоенно захлопавшей ресницами. — Но я в долгу перед своей совестью.
— Как хочешь, — сказала мама.
— Я готовлю половину всей еды и под словом «половина», я подразумеваю «три четверти», — заметил папа. — И если ты собираешься воротить нос от моих плотоядных изысков, неблагодарное дитя, то можешь сидеть под столом и печально грызть сырую брюссельскую капусту, пока остальные будут есть за общим столом.
Тен слабо улыбнулся. Он всегда знал, когда папа шутил, хотя чужие шутки ставили его в тупик.
Кэми потянулась к заправке для салата и встретилась с мамиными пальцами, тянущимися через весь стол за тем же. Кэми отдернула руку. Рука матери была холодна, как лед. Взгляд мамы встретился с её взглядом.
— Как прошел день, Кэми? — спросила она и подняла заправку.
— О, отлично, — сказала Кэми. — В газете дела идут хорошо. Сейчас я на самом деле работаю над грандиозным выпуском. Я собираюсь написать статью о старейших семьях Дола.
Она взглянула на родителей.
Папа приподнял бровь, а взгляд мамы дрогнул, и она отвела его в сторону.
— Я слышала, что некоторые из старинных семей были очень могущественными, — добавила она. — Может, кто из вас мне поможет? Все, что угодно о семьях, которые много лет добивались того, чего хотели?
— Да все так и живут, разве нет? — сказал папа, закатив глаза. — Особенно Линбёрны. Другие семьи говорят: «Либо по-моему, либо скатертью дорога». Линберны говорят: «Нам не знакома концепция дороги-скатерти, так что у вас остается один выбор». Ха-ха. — Затем голос папы смягчился, так случалось всякий раз, когда он заговаривал о своей матери. — Она всегда говорила, что они не важны: что они знали настолько мало, что считали этот небольшой городок целым миром.
Кэми подумала о парнях-Линбернах, сражающихся за неё, будто собаки за лакомую косточку, а у нее не было выбора в этом вопросе.
— Забудьте про Линбернов, — резко сказала она. — Кто еще?
Кто еще был способен к чародейству? Кто еще мог желать смерти Николы?
— Многие семьи на протяжении многих лет переженились между собой, — сказала ей мама, уставившись на свою фокаччу*** — Теперь уже никак не узнать, кто что унаследовал или кто от кого ведет свою родословную.
— Что подводит нас, дети, к наименее привлекательному слову в английском языке, — сказал папа, откидываясь на спинку стула. — Инбридинг****. Избегайте этого. Подумайте о том, чтобы встречаться с кем-нибудь не из Дола.
Мама сидела с такой прямой спиной, что, казалось, будто её позвоночник был сделан из стали. Папа погладил ладонью изгиб её плеча.
— Клэр, у тебя мигрень?
Мама одарила его слабой улыбкой.
— Все не так плохо.
Стресс вызвал у мамы мигрени. Кэми задумалась, какое количество мигреней за прошедшие годы были вызваны чародеями и секретами. Мама снова взглянула на Кэми и сказала:
— Некоторые семьи были когда-то важны, а теперь нет. Как Прескотты. Могущество со временем меркнет. Любое, но не могущество Линбернов. Они те, кто следят. Это для твоей статьи.
— Для статьи, — сказала Кэми. — Верно.
Папа протянул руку и потянул локон бронзовых волнистых волос Тена.
— А у тебя нет такого чувства, будто они говорят о чем-то другом, нежели статья?
Кэми уставилась на свою вилку, сиротливо лежащую поперек тарелки.
— Не знаю о чем ты! Ты выражаешься, как чокнутый!
— Они говорят о мальчиках, — сказал папа Томо с Теном. — Полагаю, что у вашей матери, возможно, есть некие опасения по поводу Кэми и парнишки Линберна. Возможно, об их сидении на дереве. Вероятно, об их п-о-ц-е-л-у-я-х*****. Трудно сказать.
Кэми встала со своего стула.
— Куда там!
И как верно это было.
Когда Кэми выходила за дверь, папа весело посвистел ей вслед. Поднимаясь по ступенькам, Кэми слышала бормочущий голос своей мамы, и то, как и Томо принялся свистеть. Она вошла в свою спальню и уселась на подоконник, глядя в сводчатое окно. Через старое треугольное стекло, она увидела по одну сторону свой городок. Она увидела темный изгиб леса, начинающийся от её дома и заканчивающийся поместьем.
Разочарованный дол, Разочарованная река, разочарование, очарование, чары. Её городок, теперь ей известна правда о нем. Она помогла придать своему городу волшебства, добавить что-то новое в мир вместе со своей историей. Кэми никогда ничего не хотелось делать, кроме двух вещей: открывать правду и менять мир. Что же ей нужно было делать теперь, прежде всего остального, так это открыть всю правду.
Прескотты, как сказала мама. Семья Холли.
Кэми обнаружила, что пытается вспомнить, когда именно Холли подружилась с ней. И ей только со слов Холли было известно, что та подверглась нападению. Со слов мамы Кэми, Прескотты когда-то были могущественны, и Холли сама рассказывала Кэми об обиде Прескоттов на Линбернов. Возможно, Прескотт задумал убийство и подгадал время к возвращению Линбернов, чтобы сделать это, так чтобы во всем обвинили последних. Прескотт, возможно, был урожденным чародеем. Сила могла соблазнить Холли, если у неё была возможность принять этот дар.
Кэми приложила щеку к стеклу и закрыла глаза, чтобы не видеть весь этот свет и тьму Разочарованного дола.
На следующий день Кэми не могла найти в школе ни одного члена своей команды. По средам она ни с кем из них не пересекалась на занятиях, но она никого не обнаружила и в кафетерии, да и её штаб был всеми покинут.
В её распоряжении оказалась комната, в которой можно было спокойно подумать.
К тому времени, когда Кэми в конце дня загнала Холли в коридоре в угол, она уже решила как себя вести. Она улыбнулась, решительно и лучезарно. Холли улыбнулась в ответ, и Кэми задумалась, не выглядит ли её улыбка немного натянуто или слегка фальшиво.
— Как оно? — спросила Кэми.
— Все путем, — сказала Холли.
У неё был тот же цвет волос, что и у Эша. Кэми задумалась, насколько повышалась вероятность стать чародеем, если в вас есть несколько капель крови Линбернов.
— Как ты?
Почему Холли в ответ спрашивает её о том же? Мозг Кэми работал в бешеном темпе. Затем она велела себе взять себя в руки.
— Также все путем! — ответила она. — Спасибо, что спросила!
Холли прищурилась, но не стала переспрашивать у Кэми, все ли с ней в порядке. Кэми нашла и это подозрительным.
— А где Анджела? — в отчаянии спросила Кэми.
Она подумала, что не сможет еще мгновение стоять вот так и сомневаться в своей подруге.
Лицо Холли резко стало безразличным, словно захлопнулась дверь, ведущая к эмоциям, но ее глаза заблестели и стали ледяными.
— Понятия не имею, — огрызнулась она. — Мне не интересно: ни где она, ни чем занимается.
Пока Кэми стояла и пялилась, Холли развернулась и пошла дальше по коридору. Все видели, как Кэми отшили. До неё докатилась волна шепотков и бормотания, когда она развернулась и пошла в другую сторону, притворяясь, будто ничего не произошло.
