Долг воина - МакКенна Джульет Энн (бесплатная регистрация книга .TXT) 📗
Я тотчас направился к Казуелу.
— Мы уезжаем в суды, мастер маг, поэтому сьер не нуждается в твоих услугах. — Я старался говорить беспечно.
Маг выглядел пришибленным и одновременно подозрительным.
— Но почему не напомнить всем, что у Д'Олбриота в союзниках Верховный маг? Разве это не укрепит его позиции?
— Ты же знаешь людей, Казуел. — Я пожал плечами. — Адвокат увидит тебя и поднимет вопрос о магии, только чтобы запутать дело.
— Планир должен разобраться с этим глупым предрассудком раз и навсегда. — Казуел вспыхнул от раздражения. — И что мне делать сегодня? Плевать в потолок?
— Навести Велиндру, узнай, что она думает о приключении Аллин и Темара, — предложил я.
Сьер щелкнул пальцами, и я поклонился.
— Увидимся позже, Казуел.
Мессир первым сел в карету, указав мне на место напротив. Я услужливо отодвинул меч Темара, чтобы садившаяся рядом Авила могла расправить юбки. Когда к нам присоединился Д'Алсеннен, сьер откинулся на оливковую бархатную обивку.
— Спасибо, Райшед. Было бы крайне неуместно появиться на людях в обществе мага.
— Боюсь, этого не избежать, — возразил Темар, едва сдерживая возмущение. — Ведь барышня Тор Арриал — самый опытный практикующий Высшего Искусства в этом городе.
Юноша был одет по самой последней моде — в роскошный темно-рыжий шелк. На горле — застежка, сложный золотой узел с гранеными камешками, вокруг обшлагов — золотые цепи, скрепленные гранатовыми запонками. Пусть это одолженное богатство, но после сегодняшнего дня никто из тех, кто толпится на улицах, не поверит слуху, будто эсквайр Д'Алсеннен — просто какой-то умытый нищий. Его единственным кольцом была сапфировая печать — резкое нарушение гармонии цвета, которое, наверно, заставило мастера Дедерика рвать на себе ухоженные волосы. Но я был рад, что Темар носит что-то свое среди всей этой заимствованной роскоши.
Авила смеялась.
— Я — единственный практикующий, насколько могу судить. Но парень прав, Гальел. Вчера только о том и говорили, что Высшее Искусство исцелило его раны.
Мессир кивнул.
— Верно, но это не магия стихий. Со временем постепенно мы заставим людей понять разницу.
— Так с какой целью мы будем выставлять себя напоказ в сегодняшнем суде? — вежливо спросила Авила после короткого молчания.
— Дабы показать, что молодой Д'Алсеннен жив, здоров и готов отстаивать свои права. Показать, что нам нечего скрывать и мы готовы ответить на любое подлое обвинение. — Сьер лучился обаянием, вызвавшим у Авилы ответную улыбку.
В васильковой голубой парче она выглядела по всем меркам знатной дамой. Ожерелье из жемчуга и сапфиров охватывало шею, серебряные кольца украшали каждый палец, два из них были с бриллиантами, которые огнем вспыхивали на солнце. Ее волосы были уложены в высокую прическу, и, когда барышня наклонилась вперед, я увидел поразительное украшение с драгоценными камнями, приколотое к ее кружевной вуали. На изумрудном листе папоротника сидела голубая бабочка, и я хоть не сразу, но все-таки вспомнил, что это эмблема Тор Арриала. Означает ли сие, что мессир закрепил союз с нынешним сьером, или он ставит это Имя в известность, что Авила не собирается уступать ни одно из своих прав?
— Не унывай, Райшед, — хихикнул сьер. — Прости, что тебе пришлось надеть мундир, но пора всем напомнить, кому ты служишь. Ты слышал, что болтают о твоих приключениях в Архипелаге?
Мессир говорил тем фамильярно-задушевным тоном и с той искренностью, что убедили меня в прошлом году в нерушимости его клятвы. Однако сьер без колебания передал меня Планиру, когда это стало выгодно Дому. Я откинулся в тень кареты, которая мчалась между деревьями, растущими вдоль дороги, к нижнему городу.
Как только водоводный дом остался позади, перед нами, под безоблачным небом, раскрылась чаша нижнего города. Клетчатый рисунок бесчисленных крыш, расположенных почти вплотную, будто черепицы, из которых они сделаны, пестрел всеми оттенками цвета, от самого нового ярко-оранжевого до древней выцветшей умбры. Тут и там высокие башни из золотистого камня взирали сверху вниз на менее привилегированных соседей,
сторожку или какие-то другие остатки дворянского особняка, теперь переданные для более мирских целей, но все еще молча стоящие на страже интересов Имени. Трубы, и в праздник не знающие покоя, выдыхали перья дыма, и после зеленой свежести верхнего города воздух казался мутным. Даже порывистые бризы с невидимого отсюда моря не разгоняли дымку, заплутав между карнизами и фасадами.
Карета загрохотала по булыжникам. Лошади шли ровной рысью, и лакей, сидевший рядом с кучером, трубил в длинный рог, чтобы прогнать народ с дороги. Рог звучал все чаще, значит, мы уже приближались к судам.
— Стены! — воскликнул Темар. Он пригнулся и посмотрел в окно. — Это Тормейл, который я помню!
— Как вырос город, — пробормотала Авила и сжала губы в бескровную линию.
— Мне опустить шторы? — Камарл выдавил улыбку, махая верным арендаторам, громко приветствующим рысь Д'Олбриота на дверце.
— Нет, думаю, не стоит. — Сьер бесшумно хлопнул в ладоши, дабы показать свое восхищение марионеткой в ливрее Д'Олбриота, поднятой, чтобы повеселить его.
Лихорадочное возбуждение переполняло толпу, и, когда мы остановились под нависающей тенью Императорских судов, шум стоял такой, что было больно ушам.
— Это дворец, — внезапно сказал Темар.
Камарл нахмурился.
— Нет, он вон там.
Юноша нетерпеливо покачал головой.
— Нет, я имею в виду, что это был дворец во времена Немита.
— Точно, — подтвердил я.
Даже несмотря на мощные стены, защищающие город, люди, которые возводили укрепления Тормсйла, приготовились к самому худшему. Дворец стоял особняком, как последний неприступный бастион, последний редут, где император мог собрать когорты, вверенные ему Именами, и ударить по врагу, даже если сам город падет. Но времена, когда вооруженные отряды угрожали Тормейлу, давно прошли, и дворец перестраивался, расширялся и переделывался в течение всех эпох. Если когда-то он был цитаделью императоров, которым доверено защищать Тормалин силой оружия, то теперь он служил судам, где императоры нынешней эпохи устанавливали права и обязанности Домов Тормейла.
Карета мессира остановилась перед западным фасадом. Высоко над головой, за ажурной балюстрадой из переплетенных каменных веток, круто уходила в небо красная черепичная крыша. Эркерные окна под ней украшала резная листва; иссеченная дождями, она давно утратила свои былые очертания. Статуи, выветренные до неузнаваемости, стояли в нишах на высоте человеческого роста, а внизу солдаты, присягнувшие цветам Ден Джанаквсла, выстроились шеренгой по обе стороны ковра, положенного, дабы спасти туфли знати от уличной пыли. Толпа ждала в довольно милостивом расположении духа. Дежурной когорте еще не было нужды соединять руки или укреплять свой барьер дубинками. Ни одно из дел, слушающихся сегодня, не будет иметь никакого влияния на простых людей, поэтому они могли просто наслаждаться зрелищем.
— Выходи, — подсказал сьер Камарлу, когда лакей открыл дверцу.
Эсквайр отряхнул фалды шалфейно-зеленого сюртука и сошел вниз к вежливым рукоплесканиям. Сьер кивнул Темару, которого встретили явно более громкими криками и шепотом ненасытных сплетен. Когда появился сам мессир, толпа одобрительно взревела. Сьер остановился и, держась одной рукой за косяк, элегантно помахал в ответ. Он носил зеленый шелк, более темный, чем у Камарла, но с золотым отливом. Сюртук, скроенный свободнее, чем диктовала мода, больше подходил его полноте и сравнительно невысокому росту.
Точно оценив убывающий энтузиазм толпы, мессир сошел вниз и подал руку Авиле. Ее появление исторгло у возбужденных людей свежие крики приветствия, и я услышал новый шепот догадок, когда сьер предложил барышне свою руку. Я вышел из кареты, совершенно игнорируемый всеми.
— Куда мы идем? — Авила любезно улыбалась, но в ее глазах я заметил нервозность.
