Триединый мир: Баловень судьбы (СИ) - Чичиланов Николай Михайлович (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Доброго дня и здоровья Вам баушка Топиана, обрадовался Там, склоняясь в низком поклоне, и дёргая за руку, застывшего столбом Артоса. Кланяйтесь мастер Арт, шепнул он ему, полагаю она ещё вашего деда уму-разуму учила. Артос поспешно склонился в земном поклоне, а выпрямившись, застыл, с почтением глядя на старушку. А пришлась ли Вам по сердцу наша первая встреча, продолжил тем временем Там, а по вкусу ли оказалась ли рыбка озёрная, и в цене ли здесь наша денежка «заморская»?
Угодил ты мне молодец, добродушно рассмеялась она, и по сердцу пришёлся учтивостью да широтой души своей. Меня ведь не проведёшь, чай не первый век живу на земле. И рыбка твоя отменная и денежка настоящая. Старушка посерьёзнела и произнесла. Ну, а теперь добры молодцы, поговорим о делах. Ты парень, хоть и умён, не по годам, и прозорлив, но уж больно шустёр, так что для начала должна тебе попенять. Бегаешь шибко быстро, туда-сюда в мгновенье ока попадаешь, а того не ведаешь, что не всем это дозволено и полезно. Ты со своим дружком-приятелем видать защиту имеешь, поскольку вы дети другого мира. А вот у него, указала она на Артоса, такие стремглав-метания, годы жизни отнимут.
Кажется, я понимаю, ответил Там. Ритм и темп жизни у нас, не в пример вашему, быстрее. То, на что у вас уходят годы, у нас за месяцы, а порой и за дни пролетает. Не подскажи Вы мне, сам бы и не сообразил.
Вишь, как ты сразу самую суть ухватил, приметила одобрительно старушка. Потому и есть у нас свои тайные тропы и умения, как путь сократить, а иногда и запутать да пустить по кругу того, кому лишнее знать не полагается.
А видать есть, что скрывать госпожа Топиана Антуанетта де-ла Чер?
А ты откуда знаешь, как меня величают? – Удивилась старушка.
Внучек Ваш, – пра, пра, пра Вэн просветил. Да и госпожа Ванда очень на Вас похожа.
Ай, да пострел, всплеснула она руками, неужто и Ванду успел повидать? Случайно, да и то мельком, батюшка Гор помог, потупился, словно в чём-то провинился Там. Но один раз увидев, такую женщину забыть невозможно.
Да уж, с гордостью заметила старушка. Что есть, то есть.
Значит правда, что нашему Вэну Вы бабушкой доводитесь? – Спросил её Артос.
Не совсем, скромно ответила она, его дед и Ванда мои внуки.
Вот это да, ахнул Там, сколько же Вам лет? Но тут же смешался и покраснел. Простите великодушно мою бестактность сударыня, у нас не принято спрашивать женщин о возрасте. Считается, что женщины вечно молоды, пояснил он.
У нас это точно так же, с улыбкой ответила она, женщины везде одинаковы, но к сожалению мужчины, точно так же, частенько об этом забывают, погрозила она Таму пальчиком. Однако, как мне думается, твой интерес далеко не праздный. Что ты хотел узнать?
Если, как следует пораскинуть мозгами, то становится ясно, что все были и небылицы о бабке Топянке, сознательно и продуманно, созданы с одной целью, пресечь поток праздношатающихся в этот район, прозванный в народе Гиблыми топями. А если сюда кто и забредал сдуру, тот, покружив, да покуролесив, и натерпевшись явных и мнимых страстей да ужасов, зарекался впредь сюда соваться и другим того не советовал. Так, что же скрывают Гиблые топи?
Неужто и впрямь, что-то слышал? – С ноткой тревоги, спросила она.
Слышать не доводилось, успокоил её Там. Знать ничего не знаю, и ведать, как говорится, не ведаю. Только вот… снился мне, ещё в детстве, и не однажды, один и тот же сон. Сколько лет уже прошло, я о нём и думать забыл, а вот, поди ж ты – вспомнился. Да так ясно и чётко, как будто видел его вчера. Снился мне таинственный, а вернее странный остров, полный загадок, тайн и чудес. Представьте – раннее-раннее утро, тишина стоит – листик не шелохнётся. Кругом туман стелется и не понять, что скрывает он – то ли озеро, то ли стоячее болото. Тянется сквозь туман лишь одна узкая дорожка. И бреду я по ней неведомо куда, оставив позади этот остров со всеми загадками, тайнами и чудесами, так ничего не разгадав, не поняв и не увидев, но не сам по себе, а ведёт меня кто-то за руку, а кто не пойму и не вижу. Такой сон, вздохнул Там – то ли пустой, то ли вещий.
После его слов по лицу госпожи Топианы, словно мелькнула неуловимая тень. Она приблизилась к Таму и вгляделась в его глаза, внимательно и, в то же время строго, проникнув в их бездонную глубину без всякого сопротивления с его стороны. После чего вздох облегчения вырвался из её старческой груди, зарумянив ей щёки и, словно даже омолодив.
Ну, здравствуй крестничек, уж и не чаяла дождаться тебя, тепло сказала она, опешившему Таму.
То ли от этих слов, а может от её проникновения в недоступный доселе ни для кого, омут его души, у Тама поплыли разноцветные круги перед глазами, и чтобы не упасть наземь, ему пришлось присесть на ближайший пень.
Что Вы хотите этим сказать? – Сразу севшим голосом, спросил он.
Ты рассказал мне свой сон, а теперь послушай мою быль. Как давно это было, а помню всё, как сейчас. Был самый конец октября, стояла поздняя хмурая осень. Тот день с самого утра выдался ветреным и ненастным. Целые стада облаков, с каждым часом темнея и напитываясь влагой всё сильней и сильнее, неслись по серому небу, предвещая ненастье и вселяя тревогу в сердца, не только людей, но и всего живого. Да и не мудрено, ведь этот день в году считается самым несчастливым для людей. А вот всякая нечисть, напротив, весь день ликует и празднует, а ночью устраивает свой ежегодный, непотребный хоровод. Уж и не знаю, какими судьбами занесло в этот день в наши края молодую женщину – незнакомую, очень необычную и непохожую на других. Одежда её была совершенно невообразимого фасона, а речь малопонятна, сбивчива и очень своеобразна. Её говор, отличался от нашего и очень похож на твой. Женщина была на сносях, мы не могли бросить её на произвол судьбы. К вечеру погода испортилась окончательно, ветер метался и выл, раскачивая деревья и, словно грозя вырвать их с корнем. Он оборвал с ветвей последние листья и гнал их по стылой земле без остановки. Так хищный зверь загоняет свою добычу. Но свою задачу он выполнил, очистив деревья и дорожки от листвы, и полностью разогнав облака, после чего выбился из сил и стих. Безлунная тёмная ночь опустилась на землю, явив миру, усыпанное горящими звёздами, небо немыслимой красоты. В эту ночь, в самый разгар дьявольского веселья, женщина разрешилась от бремени, родив светлого мальчика, с ясными глазами, заглянув в которые можно было утонуть. Мне повезло сегодня вновь окунуться в омут твоих глаз. Душа твоя широка, и чиста, как первозданный мир, не имеющий ни конца, ни края. Немного помолчав, она продолжила. Роды случились ни в лесу, ни на болоте. К вечеру в облаке тумана, который постоянно окружает остров, протаяло окно, и высветилась дорога. Мы с женщиной прошли по ней и вскоре оказались на острове, в просторной освещённой пещере, где и появился на свет ребёнок. Это был ты, после небольшой паузы, тихо сказала она. Твою душу нельзя ни забыть, ни с кем перепутать. Наутро мы выбрались наружу и женщина, с младенцем на руках ушла через топи, по освещённой дороге ни разу, не оглянувшись. А мы смотрели ей вслед, пока она не исчезла вдали, растаяв в светлой дымке у самого края горизонта.
Куда она ушла? – Спросил Там.
Это нам не ведомо, никто не сумел пройти по той дороге больше десяти шагов. Эту женщину больше никто не видел, а вот дорога иногда, в ясные и погожие дни появляется, убегая вдаль и маня за собой, но, увы, так никого и не пропуская.
И вы так и не узнали, откуда она появилась, и куда унесла ребёнка?
Нет, мастер, покачала головой госпожа Топиана, но со мной осталось знание, что когда-нибудь к нам, в самую трудную и опасную годину, явится молодой воин, который поможет окончательно избавить наш мир от грозившей всему живому, гибели. Сегодня я поняла, что ты и есть тот самый малыш и пришёл исполнить своё предназначение.
Слишком много пафоса, поморщился Там, в жизни так не бывает. Даже если я и есть тот самый карапуз, в чём лично я, очень сомневаюсь, то это ничего не меняет. Я не чувствую себя ни мессией, ни героем, спасающим целый мир. Я самый обычный человек и до прихода сюда ничем особенным не отличался. А моё самое заветное желание вернуться домой, в тот мир, где всё мне знакомо, и где меня, надеюсь, ждут.
