Дом Крови (СИ) - Кин Михаил (онлайн книги бесплатно полные txt, fb2) 📗
Голубовато-белое сияние освятило улицу, и молния с ш-ш-шипением врезаясь в самую первую и резвую тварь, бывшую некогда молодой девушкой в опаленном огнем и разодранном платье. Ее словно боевым молотом ударили, она вопя и махая конечностями кубарем отлетела в своих товарок, а те даже не замечая этого прямо по ней спешили вперед, тараща бездушные, полные голода и злобы мертвые глаза, протягивая со скрюченными пальцами руки и скаля клыки в своих обезображенные мордах. Мой светляк висел над этим проулком, освящая пространство вокруг себя на несколько метров, давая возможность людям видеть своих врагов.
Во время боя время смазывается, растягивается и сжимается одновременно, оно замерло, превратившись в вечность. Но я знал, что, как только достигну цели, все ускорится. Они налетели единой рычащей волной мертвого мяса, взбираясь по друг другу. Сколько времени мы дрались я не понял. Время как и звуки вокруг исчезли. Я ничего не слышал. Бесплотные крылья напрасных желаний лишь пронзили меня своими копьями. Сжимая рукоять меча, я словно несся по призрачному беззвучному туннелю, не слыша даже собственного дыхания.
Сердце бешено билось, превратившись в удары молота по грудной клетке. Накачивая кровь ударной дозой адреналина. И я видел все одновременно, словно я нахожусь между изнанкой и миром живых. Вроде ты стоишь посреди пылающего переулка умирающего города перед волной мертвых, и замечаешь мельчайшие подробности, каждую черточку, каждый завиток дыма. Можешь сосчитать каждую соломинку на мостовой, ощущал каждый вставший дыбом волосок на теле, слышал запах старого праха и новой смерти, пожара, что утробно гудя пожирал жилища, подбираясь все ближе и ближе. Каждое чувство обострилось, точно древний клинок, витой и окровавленный.
Для меня это было бесконечно долгое мгновение: оно было наполнено мельканьем силуэтов, отрубленными когтистыми конечностями и оскаленными мордами, мельканием широкого меча Клето. Он превратился в огненную мельницу, что летала словно крылья колибри. И алыми взмахами моего меча, во мраке ночи руны на клинке горели, смазываясь в единую кровавую полосу. Вокруг расцветали словно гротескные бутоны огненных цветов, взрывы моих огненных шаров и голубое сияние молний. Надсадные крики командира наемников, что пытался удержать строй. Рычание и хрипы мертвых, истошные вопли раздираемых заживо, и конечно панический визг женщин и детей. Что оказались в эпицентре развернувшейся бездны.
Когда все закончилось я не понял, лишь почувствовал, что Клето трясет меня за плечо и обеспокоенно заглядывает в глаза. И окружающий мир хлынул назад, затапливая своими звуками и возвращая привычное течение времени. И первое, что я услышал из этой прорвавшейся плотины это визг женщин и детей. Они сбились в кучу словно пингвины, и визжали разинув рты и не помню себя. И крик раскрасневшегося от горячки боя и злости командира наемников.
— Да замолчите вы уже наконец! — Орал он на них, стоя в позе громовержца и потрясая кулаком.
— Дарий, очнулся. — Спросил Клето. — Ну ты дал парень, это что сейчас было?
— А что сейчас было? — Переспросил я непонимающе глядя на него.
— Вот это, — указал он рукой на кучу порубленных на куски и вяло шевелящихся частей тел. — Твои движенья стали размытыми… и быстрыми. Словно ты, не знаю, прозрачным стал что ли. И кажется тебя ранили, вон кровь течет с руки.
Он указал на мою руку, сжимающую это странное, древнее оружие. С нее действительно капала кровь на вымощенную темным камнем мостовую.
— Господин. Господин. — Я не сразу сообразил, что это ко мне обращаются.
К нам с опаской поглядывая на порубленных в салат и сожжённых мертвецов подошел высокий и мускулистый короткостриженый блондин, одетый в прошитую металлическими бляшками кожаную куртку. На его широкоскулом лице еле виднелся приплющенный, будто раскатанный по щекам, нос. При ближайшем рассмотрении оказалось, что нос не приплющен от рождения, а разбит, — либо наемник не умел драться, либо драк было слишком много. В любом случае привлекательности это ему явно не прибавляло.
— Господин посмотрите раненых, может вы сможете что-нибудь сделать. — Он оглянулся назад на раненых, — У них кровь сильно течет, и кажется, внутренности видно.
Я начал обдумывать о том, про что говорил Клето, но слово «кровь» заставило меня вынырнуть из мыслей обратно. Я моргнул посмотрев на сгрудившихся над ранеными людей. И жмущихся к друг другу женщин и почувствовал, что правая рука у меня словно отнялась, будто я ее отлежал. Клето был не прав, я не был ранен, это древний клинок пил мою кровь, взамен обостряя все чувства, даруя силу и скорость, и неизвестно что еще.
Словно очнувшись от наваждения я кинулся к сгрудившимся мужикам распихивая их плечами и требуя, чтобы мне дали место. Они поспешно отходили, пуча глаза и бормоча извинения словно нашкодившие дети. Раненых оказалось четверо, а самым тяжелым был застенчивый паренек с мальчишеской ухмылкой и водянисто-голубыми потухшими глазами старика.
Он булькал кровью держась за разодранный живот. Мертвецы все же дотянулись до него, вскрыв часть грудной клетки и весь живот вместе с внутренностями. Окружающие сгрудились над ним, не зная, чем помочь. Он что-то говорил плачущей девушке держащей его за руку, но замолчал увидев меня, задыхаясь; из раны в животе слышалось бурчание, перемещавшееся вверх, в область груди. Струйка темной жидкости, крови с желчью, стекала из носа и уголка рта. Но он, казалось, этого даже не замечал. В его глазах читалась немая горящая надежда перемешанная со страхом и решимостью, что ему помогут. Что он тут не умрет.
Я только сейчас обратил внимание на то, что он молод так же как и я: лет семнадцать-восемнадцать, не больше. На нем были кожаные короткие сапоги, кожаные зауженные штаны и некогда белая хлопчатая рубашка. Все это изготавливалось по «модным» образцам и было популярно среди простолюдинов. В животе у таких парней было пусто, а в головах — каша из заимствованных, чужих идеалов: вместо еды они покупали одежду, в которой, как им казалось, они выглядели ничуть не хуже уверенных в себе костеродных с которых они и брали пример.
— Господин, вы сможете ему помочь? — Спросила молодая девушка размазывая слезы по лицу, она была чуть его помладше и страшно на него похожая. — Молю вас, помогите ему.
Я несомненно мог ему помочь, но только под утро, когда наступят сумерки, а не посреди горящего города полного живых мертвецов. Я наложил на него обезболивание, исцеление, свертывание крови и сращивание костей просто на всякий случай. Но это мало чем могло помочь ему, не с такими ранами. Возможно высокоуровневое плетения исцеления, или зелье восстановления. Но зелья у меня не было, а плетение я не знал, да и сил у меня не хватило бы на него.
— Я смогу ему помочь, но не тут, только когда выйдем и города. Я наложил несколько заклинаний. Это немного снимет боль и поможет ему. Если он продержится до утра — то будет жить. Смотри за ним, разговаривай и отвлекай, но не давай ему уснуть.
Остальные трое были из наемников, но они хоть и были тяжело ранены, но я не переживал, что они дотянут до утра, я наложил на каждого исцеление и обезболивание. Больше колдовать я не решился, я и так себя вычерпал почти до донышка. Еще пара заклинаний и меня самого придеться нести. А нам еще нужно было прорываться. Я отвел в сторонку Клето и командира наемников, и объяснил им, что я на грани, и если будет серьезная стычка, мы останемся без единственного козыря. Хмурый бородатый мужик все внимательно выслушал, кивнул и поблагодарил. Остальные выломали двери в ближайших домах и отодрали крышку от стола, соорудив что-то отдаленно похожее на носилки, и загрузив туда раненых.
И затем мы снова побежали. Северные ворота и небольшие смотровые башни возвышавшиеся над ними были отчетливо видны. Через пару поворотов мы выбежали с пересекающей центральную, боковой улочки. Наткнувшись на драку, даже избиение. Еще большая группа людей чем наша тоже пыталась вырываться из западни. И на них тоже напали. Но у них не было одаренного и тем более белого огня. Они пытались как могли отмахиваться сталью от наседающей дюжины мертвецов. Но это им не сильно помогало, на мостовой уже лежало как минимум два десятка свежих тел. Поэтому большинство просто спасало свои жизни, убегая от ожившей смерти, полагаясь на удачу по принципу: лучше пусть сожрут соседа. Кто-то конечно помогал сражаться, но это было заранее проигранная битва, простой сталью с толпой мертвецов ничего не сделать.
