Ожившая сказка (ЛП) - Пиколт Джоди Линн (книги серии онлайн .txt, .fb2) 📗
Я желаю прожить жизнь с человеком, которого люблю больше всего на свете.
Сработал будильник, который я установила себе на телефон: 21:15.
В самый последний момент Джулс бросилась вперёд, чтобы дотянуться до Эдгара и коснуться его. Внезапно раздался грохот, потому как порыв ветра распахнул одно старое окно нашего дома. Ветер промчался по комнате, погасив все свечи. На секунду комната погрузилась в кромешную тьму.
А потом с механическим жужжанием и писком электроники свет вернулся.
— Потрясное желание, чувак, — выкрикнул Радж.
Я моргнула, отвыкшая от яркого света. И в ту же секунду мой живот скрутило: ничего не произошло. Ничего не изменилось. Эдгар по-прежнему нависал над своим тортом, его глаза были закрыты. Джулс коснулась рукой его спины.
— Эдгар? — прошептала она.
При звуке её голоса его глаза распахнулись.
Он повернулся к Джулс.
И прошёл мимо неё.
Он смотрел прямо на меня, словно в комнате больше никого не было, и хитро улыбался. Я знала эту улыбку; в эту улыбку я и влюбилась. A потом Оливер заключил меня в объятия и поцеловал.
ЭДГАР
Я желаю прожить жизнь с человеком, которого люблю больше всего на свете.
Внезапный сильный порыв ветра сдул волосы с моего лба, и всё вокруг почернело. Голова застучала, а окруживший меня со всех сторон свет был настолько ярким, что я прищурился, не в силах что-либо разглядеть.
Я почувствовал, как кто-то коснулся моей спины.
— Эдгар?
Я повернулся, вглядываясь в лицо врача. Доктор опустила маску, и я увидел свою маму.
Я поднял взгляд: мы были на пляже Долго и счастливо. Нас окружили полукольцом все персонажи книги. Вытянув шею, я заметил переплетённые между собой хвосты букв.
Mама ахнула и отступила.
— Я… я что, умерла?
— Нет, — воскликнул я, обнимая её. — Нет. Ты живее всех живых. — Я широко и радостно улыбнулся остальным через её плечо: — Сработало! — крикнул я, и слова фейерверком разорвались в воздухе. — В самом деле сработало!
Крик подхватил ликующий хор голосов. Однако моя мама испугалась. Она заметалась туда-сюда, будто в ловушке; её глаза расширились, едва она увидела странно плоское, двумерное нутро книжки; она слегка подскакивала всякий раз, когда кто-нибудь из персонажей подавал голос. Мама крепко сжала мою руку.
— Где мы? — прошептала она.
Я взял её за плечо.
— Всё нормально, мам. Я уже был здесь раньше. И ты тоже. Ты написала эту сказку.
Она покачала головой.
— Неправда…Этого не может быть…
Рапскуллио поспешно шагнул к нам. Он взял мою маму за руку, упал на одно колено и склонил голову.
— Ваше величество. Это большая честь и радость наконец-то встретиться с вами.
Капитан Крэбб подошёл следующим и поцеловал её руку.
— Я клянусь вам в своей вечной верности, — пообещал он.
Хамфри бегал вокруг моей мамы кругами и лизал её колени.
— Ты вкусно пахнешь, — сказал он, и она изумилась.
— Ты… ты говоришь?
— Да, — ответил пёс. — Я знаю много слов. Картошка. Tермос. Карандаш. Коммунизм.
— Это… потрясающе, — произнесла мама. Чулок робко бросил к её ногам маргаритку. Она потрепала его гриву, и её лицо озарила улыбка. — Ты всегда был моим любимчиком.
— Я знал это, — ответил Чулок и скакнул в сторону.
Oрвилл первым заключил маму в объятия.
— Добро пожаловать домой, моя дорогая, — сказал он.
Один за другим остальные герои выступали вперёд и представлялись. Феи порхали около маминого лица; русалки взмахивали и плескали хвостами; тролли продемонстрировали построенный в её честь замок из песка. Даже Пиро, паривший в облаках, вывел в небе её имя, словно воздушным пером.
— Не хочу говорить, что я говорил тебе, — пробормотал я. — Но я говорил тебе.
Mама взглянула на меня и покачала головой.
— Мне всё это снится. Я, должно быть, сплю.
— Вроде того, — ответил я. — Ты привыкнешь к здешним странностям. Например, к тому, что можно высоко-высоко прыгать и быстро-быстро бегать, есть всё что угодно и никогда не толстеть. Или к тому, как можно переходить от страницы к странице. Всё может казаться сном… но это наша новая реальность.
Мама придумала историю ради меня, много лет назад, когда я боялся смерти. В этот раз я сделаю то же для неё.
— Пойдём, — произнёс я, беря маму за руку. — Здесь есть на что посмотреть.
Я видел, что она по-прежнему думала, что вот-вот должна проснуться. Я видел, что она не верила собственным глазам. Mожет, маме потребуется некоторое время.
При этой мысли я невольно улыбнулся. Потому что здесь именно времени у нас было в достатке.
★★★
Замок был таким же, каким я его помнил: великолепный, роскошный, величественный. Я наблюдал за тем, как моя мама, войдя в главный зал, разглядывала сводчатые потолки и замысловатые гобелены, иногда касаясь рукой какой-нибудь мраморной статуи или висевшего на стене меча. Я привёл её в одну из башен, в покои королевы Морин, и раскрыл двустворчатые двери, ведущие в круглую комнату с большой резной кроватью с балдахином, массивным камином и гигантским шкафом, заполненным чудесными шёлковыми и атласными платьями, вышитыми золотыми нитями.
— Ну? — робко поинтересовался я. — Тебе нравится?
— Он прекрасен, — ответила мама. — Жду не дождусь, когда проснусь и расскажу тебе о нём.
Я вздохнул.
— Ты не спишь, мам. Ты здесь по-настоящему. Мы здесь по-настоящему. Навсегда.
Стоявшие на каминной полке золотые часы из тонкого фарфора, инкрустированные рубинами, изумрудами и сапфирами, подали голос. Глаза моей мамы метнулись к их циферблату, и она начала рыться в карманах халата, который по-прежнему был на ней.
— Надо принять таблетки, — сказала она, но, конечно, никаких таблеток уже не обнаружилось. Они исчезли при перемещении.
Mама обыскала оставшиеся карманы.
— Должно быть, они выпали на том пляже, — предположила она. — Нам надо возвращаться.
— Нет, не надо. Тебе не нужны здесь эти таблетки. Тебе они вообще больше не нужны.
— Эдгар, ты должен принять тот факт, что я больна. Этого не хочешь ты, этого не хочу я, но нам необходимо смириться с болезнью. Процесс будет проходить намного легче, если мои припадки прекратятся.
Расстроившись и отчаявшись доказывать ей, что она здесь выздоровеет, я схватил часы с полки и швырнул их со всей силы о стену. Они разлетелись на тысячу осколков: шестерёнки, пружинки и камни рассыпались по паркету.
— Что ты наделал? — воскликнула моя мама, тут же падая на колени и пытаясь собрать осколки, но они, задрожав, выскочили из её ладоней; шестерёнки потянулись друг к дружке, вставая на свои места, а золотые соединительные механизмы срослись вновь, и вот часы, целые и невредимые, предстали на полу перед мамой.
Я поднял их и осторожно поставил обратно.
— Именно это я и пытаюсь объяснить тебе, — сказал я. — Ты не можешь болеть здесь. Книга исцелит тебя.
Моя мама поднялась и протянула к часам дрожащую руку.
— Ну конечно, — пробормотала она. — Я понимаю.
— Правда?.. Ты правда понимаешь?
— Мы никогда не умираем во сне.
Я закрыл глаза. Что бы я ни сделал ради того, чтобы убедить маму в том, что сказка волшебная (даже если бы проткнул себя мечом и дал ране затянуться, даже если бы прыгнул со скалы и благополучно приземлился), она всё равно будет считать, что мы во сне. Может, так оно и есть. В конце концов, вся эта история — плод её воображения.
Внезапно я понял, куда нужно её отвести.
★★★
Титульник представлял собой белоснежное море льда, простиравшееся далеко, насколько хватало глаз. Ведя маму за собой, я чувствовал, как мои сапоги скользили, при этом пошатываясь и пытаясь сохранить равновесие на линии курсива. Крошечная точка значка авторского права увеличивалась по мере нашего приближения — это был единственный ориентир, благодаря которому я понимал, что мы действительно шли, а не стояли на одном месте. Текст над нашими головами висел так низко, что я беспрестанно натыкался лбом на хвосты Д, Р, и У.
