Вечность сумерек, вечность скитаний - Юрьев Сергей (читать хорошую книгу txt) 📗
Но пока было не до балов, не до торжественных обедов, не до охоты, да и послы почему-то ниоткуда не прибывали, чтобы засвидетельствовать своё почтение новой владелице Ан-Торнна. Из всех обновок Ута сочла самыми удобными шёлковые халаты и ходила по своим невеликим владениям исключительно в них.
– Ну, хватит прихорашиваться – люди ждут, – не стерпел карлик. – А то – сама себе не нравлюсь, сама себе не нравлюсь…
Он уже хотел распахнуть дверь, чтобы доложить о том, что лордесса Литта и Ан-Торнна, Ута ди Литт собственной персоной, изволила явиться к трапезе и скоро можно будет начинать кушать, как из трапезной раздался грохот, будто кто-то уронил большой глиняный кувшин. Потом содрогнулась стена, словно кто-то запустил в неё ещё один кувшин, на этот раз – бронзовый.
– Уточка, ты сама смотри, а я туда не очень-то хочу, – пробормотал карлик, пятясь от двери. – То ли Лара с Айлоном поссорились, то ли Франго с Луцем что-то не поделили.
За всё время, прошедшее с тех пор, как Ута оказалась в бродячем цирке, она не могла припомнить ни одной ссоры между Айлоном и «моной Лаирой», а командору с метателем ножей тем более делить было нечего. Крук явно делал самые невероятные предположения, чтобы не думать о том, что должно было первым прийти в голову: в замок кто-то просочился со стороны – то ли вражеский соглядатай, то ли какая-нибудь нечисть. Сразу вспомнилась безобразная тварь, которая прошлой ночью пыталась приблизиться к замку. Она могла быть и не одна…
– Нет уж! – встрепенулся карлик, заметив, что Ута собирается-таки войти. – Я сам сперва гляну, а то, чего доброго… – Он решительно толкнул дверь, и тут же над его головой просвистел сгусток светящейся зеленоватой слизи, который шлёпнулся о стену и начал с шипением испаряться, распространяя зловоние.
– Я ещё раз спрашиваю, – раздался женский голос, который звучал будто со дна глубокого колодца, – где Агор? Скажите мне правду, и я пока оставлю вас в покое. А если не скажете, я до конца жизни буду приходить в ваши сны. А те, кому снятся кошмары, долго не живут, по себе знаю.
Ута шагнула в открытую дверь и наткнулась на карлика, который замер, едва переступив порог. И здесь, в трапезной, было от чего опешить. Айлон, Франго, Лара, Луц, два сотника и маленький сухопарый жрец, которого, видимо, уговорили остаться на ужин, стояли, сгрудившись возле стола, а в тёмном углу, куда почти не проникал свет канделябров, проступил призрачный силуэт – женщина необыкновенной красоты, закутанная в полупрозрачные шелка, то сливалась с поверхностью щербатого камня, становясь похожей на барельеф, высеченный резцом великого мастера, то отделялась от стены, становясь клубящимся облаком, в котором едва просматривались её очертания.
– Я…
«Мона Лаира» не дала ей договорить, метнув в её сторону кувшин с горячим сладким отваром. Умело брошенный снаряд прошёл сквозь незваную гостью и разлетелся вдребезги, ударившись о стену.
– Я, – как ни в чём не бывало продолжила дама-призрак, – всё равно до вас доберусь. Но, если вы мне скажете, где Агор, это случится не сегодня и не завтра.
Метательный нож, брошенный Луцем, прошёл сквозь её лоб и застрял в стыке между двумя булыжниками.
– А кто такой Агор, почтенная? – видимо, уже не в первый раз спросил Айлон спокойно и деловито, как будто договаривался с лавочником о цене на какую-нибудь безделушку. – Скажи нам, как он выглядит, и мы его поищем. Я лично под всеми лавками посмотрю.
– Ты смеешь мне дерзить, ничтожный?! – лицо незнакомки исказилось, и на его месте вдруг проступила тёмно-синяя сморщенная маска с зелёными огоньками в глубоких провалах глазниц. – Эх, человек, человек… Ты даже не знаешь, во что ввязываешься, – добавила она даже с некоторым сочувствием, и лицу вернулись прежние бесстрастно-красивые черты, в которых затаилось лёгкое разочарование, что её визит не поверг тех, кто её видит, в панический страх.
– Может быть, откушаешь с нами, – предложил Айлон, не обращая внимания на угрозы. – На голодный желудок такие дела решать – последнее дело.
Последние слова почему-то довели призрачную гостью до бешенства. По её гладкому лбу от переносицы пробежали вертикальные складки, рот распахнулся бездонным чёрным провалом, и оттуда вырвался сгусток слизи, от которого Айлон едва успел увернуться.
– Нету Агора твоего! – вдруг заявил один из сотников. – Нету. Убили его, пока сюда подкрадывался. Одна лужица вонючая осталась. Не веришь – сама посмотри. Три лиги ниже по ущелью – стрелы на дороге лежат, а под ними – мокрое место, если ещё не высохло.
Все, кроме жреца, который не сводил глаз с призрака и что-то еле слышно бормотал себе под нос, посмотрели на него.
– А я что… – смутился сотник. – Та мерзопакость, которую мы ночью подстрелили, наверное, тот самый Агор и есть, чтоб его…
– Подстрелили… – Теперь призрачная гостья погрузилась в лёгкую задумчивость, соображая, хороша или дурна та весть, которую до неё только что донесли. Она даже потеряла форму, став лишь сгустком тумана, забившимся в тёмный угол.
– Хоть ты бы чего-нибудь с ней сделал, – обратился Айлон к жрецу, воспользовавшись внезапным замешательством в стане врага.
– Делаю уже. Не мешай, – коротко отозвался жрец и продолжил своё невнятное бормотание.
– Ну всё… – Теперь дама стояла посреди трапезной несокрушимой каменной статуей и была совершенно непохожа на призрак. Губы её едва заметно шевелились, а в глазах разгорался недобрый жёлтый огонь. – Убивших Агора-альва да самих постигнет мучительная смерть. – Она подняла ладони, которые мгновенно раскалились докрасна, скрючила пальцы и медленно поплыла по воздуху на тех, кого искренне считала своими законными жертвами.
Все, даже храбрый Франго, попятились к выходу, где в дверном проёме так и продолжали стоять Ута и карлик. Только жрец Ай-Догон остался на своём месте. Несколько мгновений он продолжал сидеть почти неподвижно, а когда между столом и призраком оставалось лишь несколько шагов, с места, по-молодецки, перемахнул через столешницу, ухитрившись не задеть ни одной посудины, при этом бормотание его становилось всё громче и громче, а когда он стал лицом к лицу с призраком, прекрасное и грозное каменное изваяние будто споткнулось о его взгляд. Он издавал странные звуки, в которых был шум ветра и шелест травы, журчание вод и раскаты далёкого грома – всё это было чем-то похоже на заклинание, приводящее в действие Купол. Значит, жрец решился использовать древнюю магию альвов! Значит, не так прост Ай-Догон, как хотел казаться…
– Да как ты… – проронила в замешательстве призрачная гостья и тоже перешла на язык альвов. Теперь, стоило закрыть глаза, могло показаться, что вокруг бушует ураган, и с оглушительным звоном лопаются огромные стеклянные шары.
Но всё кончилось неожиданно просто – жрец вдруг повернулся спиной к призрачной гостье, которая теперь напоминала изваяние из раскалённой бронзы, и вытер ноги о воображаемый коврик. Призрак тут же потерял форму, начал плавиться, и вскоре лужа раскалённого металла впиталась в потёртый ковёр, на котором не осталось никаких следов, хотя от такого жара его должно было прожечь насквозь.
– Ну ты даёшь! – первым очнулся карлик. – Тебе только в цирке выступать. Озолотишься.
– Да… – согласился Айлон. – Только призраков на каждый номер не напасёшься. – Лишь теперь он почувствовал, каких трудов ему стоило всё это время сохранять спокойствие, не выдать перед лицом призрака ни страха, ни раздражения.
– Нет, ну ты скажи, как это… – не выдержал обычно немногословный Луц. – Эту дрянь ни ножом, ни кувшином… А ты – вон как.
– А ну-ка, Крук, посторонись! – Айлон обнаружил Уту, стоящую в дверном проёме, и вспомнил о своих обязанностях. – Ута ди Литт, лордесса Литта и Ан-Торнна!
Уте сразу вспомнилось: «Ута-кудесница, заклинательница весёлого гнома!» – так он когда-то давно объявлял её номер… Ей вдруг стало грустно оттого, что вся труппа разбрелась кто куда, не дождавшись возвращения хозяйки из Литта, и теперь уже не вернёшь тех времён, когда жизнь протекала относительно спокойно и не было этого бесконечного ожидания новых бед и напастей.
