Я - четвертый - Лор Питтакус (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .txt) 📗
— И это все, на что ты способен? — кричу я.
Его лицо искажается яростью. Он с вызывающим видом тянет руку за плечо и достает пушкоподобное оружие, которое начинает срастаться с его телом, оно оборачивается вокруг его руки, пока рука и ружье не превращаются в единое целое. Я достаю из заднего кармана нож, который я успел схватить дома перед возвращением в школу. Маленький, почти бесполезный, но это лучше чем ничего. Я открываю лезвие и атакую. Огненный шар атакует вместе со мной. Солдат распрямляется и с силой бьет мечом. Я отвожу удар перочинным ножом, но меч своей тяжестью раскалывает его лезвие надвое. Я бросаю его и бью изо всех сил. Мой кулак врезается солдату в живот. Он перегибается пополам, но тут же распрямляется и снова бьет мечом. В последнюю секунду я успеваю пригнуться, и лезвие лишь едва задевает волосы у меня на голове. Следом за мечом идет пушка. Я не успеваю среагировать. Она бьет меня в плечо, и я со стоном падаю навзничь. Солдат перегруппировывается и направляет пушку в небо. Сначала это ставит меня в тупик. С деревьев слетает серая масса и втягивается в дуло. Потом я понимаю. Пушка. Ее нужно зарядить, прежде чем стрелять, а для этого надо похитить сущность Земли и использовать ее как заряд. Серое на деревьях — это не тени; серое — это жизнь деревьев на самом элементарном уровне. А теперь эти жизни похищают и потребляют могадорцы. Раса инопланетян, которые ради развития высосали все ресурсы своей планеты, а теперь делают то же самое с Землей. По этой причине они атаковали Лориен. По этой же причине они собираются напасть на Землю. Одно за другим деревья падают, обращаясь в кучи пепла. Пушка светится все ярче и ярче, так ярко, что глазам больно смотреть. Нельзя терять времени.
Я бросаюсь на могадорца. Он держит пушку дулом в небо и бьет мечом. Я проскальзываю под лезвием и врезаюсь в него. Его тело напрягается, и он корчится в агонии. Окружающий меня огонь жжет его. Но я раскрылся. Он слабо взмахивает мечом. Удар недостаточно сильный, чтобы меня разрубить, но я никак не могу от него уклониться. Меч опускается, и мое тело откатывается метров на пятнадцать, как будто меня ударило молнией. Я лежу и сотрясаюсь в конвульсиях, как при казни на электрическом стуле. Я поднимаю голову. Нас окружают тридцать куч пепла от упавших деревьев. На сколько выстрелов ему этого хватит? Поднимается слабый ветер, и пепел начинает разноситься по свободному пространству между нами. Возвращается луна. Мир, в который он перенес меня, начинает пропадать. Он это знает. Его пушка готова. Я заставляю себя подняться с земли. Рядом, в полуметре, лежит один из кинжалов, который он метнул в меня, он все еще светится. Я беру его.
Он опускает ствол и прицеливается. Окружающая нас белизна начинает тускнеть, возвращаются цвета. А потом пушка стреляет, и в яркой вспышке света в каком-то отвратительном виде появляются все, кого я знаю — Генри, Сэм, Берни Косар, Сара, — все они мертвы в этом альтернативном мире, а свет настолько яркий, что я могу видеть только их, пытающихся забрать меня с собой, яростно налетающих на меня в энергетическом шаре, растущем по мере приближения. Пламенная субстанция летит на белое, и когда они соприкасаются, раздается взрыв, который отбрасывает меня на землю. Я падаю со стуком. Обследую себя. Повреждений нет. Огненный шар исчез. Каким-то образом он погасил силу взрыва и спас меня, потому что иначе взрыв неминуемо меня бы убил. Именно так и действует пушка, смерть одного за смерть другого. Контроль над разумом и манипулирование на основе страха, которые осуществляются за счет уничтожения элементов мироздания. Скауты обучены этому, но у них не хватает мозгов. Солдаты используют оружие и добиваются гораздо большего эффекта.
Я встаю, светящийся нож все еще в моей руке. Солдат оттягивает на пушке что-то вроде рычага, как будто перезаряжая ее. Я бегу к нему. Приблизившись достаточно близко, я изо всех сил бросаю нож, целясь ему прямо в сердце. Он стреляет во второй раз. Моя оранжевая торпеда несется к нему, а неизбежная белая смерть — ко мне. Они пересекаются в воздухе, не касаясь друг друга. И когда я жду второго удара, который принесет смерть, происходит что-то еще.
Мой нож бьет первым.
Вокруг все исчезает. Тени пропадают, а холод и тьма возвращаются, словно никогда и не уходили. Головокружительное превращение. Я делаю шаг назад и падаю. Мои глаза приспосабливаются к темноте. Я фиксирую взгляд на темной фигуре солдата, нависающей надо мной. Пушечный выстрел не достиг цели. Светящийся нож достиг, лезвие глубоко погрузилось в его сердце, рукоятка оранжево пульсирует под светом луны. Солдат шатается, потом нож заходит глубже и исчезает. Солдат стонет. Из открытой раны хлещет черная кровь. Его глаза становятся бесцветными и закатываются внутрь головы. Он падает на землю, неподвижно лежит, затем взрывается облаком пепла, который покрывает мои кроссовки. Солдат. Я убил своего первого солдата. Пусть он будет не последним.
Пребывание в альтернативном мире ослабило меня. Я протягиваю руку к ближайшему дереву, чтобы опереться о него и перевести дыхание, но дерева уже нет. Я оглядываюсь вокруг. Все деревья, окружавшие нас, обратились в кучи пепла, как и в том, другом мире; в такие же кучи пепла, как могадорцы, когда они умирают.
Я слышу рев чудовища и поднимаю глаза, чтобы посмотреть, что осталось от школы. Но вместо школы я вижу что-то другое, в пяти метрах от меня, высокое, с мечом в одной руке и с похожей пушкой в другой. Пушка нацелена мне прямо в сердце, пушка, которая уже заряжена и светится силой. Еще один солдат. Не думаю, что у меня хватит силы сражаться с ним, как с первым.
Мне нечем в него бросить, и до него слишком далеко, чтобы я сам успел броситься на него до выстрела. Потом его рука дергается, и в воздухе раздается звук выстрела. Мое тело инстинктивно вздрагивает в ожидании того, что пушка разнесет меня пополам. Но я цел и невредим. Я в недоумении смотрю и вижу на лбу солдата дыру размером в пятак, из которой брызжет его омерзительная кровь. Потом он падает и разлетается в прах.
— Это за моего отца, — слышу я позади себя. Я оборачиваюсь. Сэм с серебряным пистолетом в правой руке. Я улыбаюсь ему. Он опускает оружие. — Они проехали через самый центр города, — говорит он. — Как только я увидел трейлер, я сразу понял, что это они.
Я пытаюсь восстановить дыхание и со страхом смотрю на фигуру Сэма. Всего секунды назад в залпе первого солдата он был разлагающимся трупом, вырвавшимся из ада, чтобы унести меня с собой. А сейчас он спас меня.
— Ты в порядке? — спрашивает он.
Я киваю.
— А ты сейчас откуда?
— Когда они проехали мимо моего дома, я поехал за ними в отцовском пикапе. Я приехал пятнадцать минут назад и был окружен теми, что уже были здесь. Так что я уехал, оставил машину в полутора километрах отсюда и пришел через лес.
Вторая пара фар, которую мы видели из окна школы, была от пикапа Сэма. Я открываю рот, чтобы ответить, но тут небо сотрясает раскат грома. Начинается еще одна гроза, и я испытываю облегчение: значит, Шестая жива. Небо рассекает молния, и со всех сторон набегают тучи, сливаясь в огромную массу. Опускается еще более непроглядная тьма, а вслед за ней начинается такой сильный дождь, что мне приходится напрягать зрение, чтобы разглядеть Сэма, который стоит в двух шагах от меня. Школы не видно. Но потом бьет огромная молния, которая на долю секунды освещает все вокруг, и я вижу, что чудовище повержено. Слышен его рев в агонии.
— Мне надо добраться до школы! — кричу я. — Марк и Сара где-то внутри.
— Если ты пойдешь, то я тоже пойду, — кричит он в ответ сквозь шум грозы.
Мы едва успеваем пройти пять шагов, как ветер начинает реветь, отбрасывая нас назад, а проливной дождь хлещет в лицо. Мы насквозь промокли и дрожим от холода. Но если я дрожу, значит, я жив. Сэм встает на колени, потом ложится на живот, чтобы ветер не оттащил его назад. Я делаю то же самое. Прищурившись, я смотрю на тучи — тяжелые, темные, грозные, которые вращаются маленькими концентрическими кругами, и в центре их, в центре, до которого я изо всех сил пытаюсь добраться, начинает формироваться лицо.