Точка отправления - Цепкова Наталья (читать книги полностью TXT) 📗
Глава 12 Когда выбор сделан
Хоть и обещал Элемир, что Ростичерн сможет встать на следующий день, тот только к полудню открыл глаза. Рана сильно болела, так что передвигаться он мог с трудом. Лежа на кушетке, он крутился и стонал, а иногда в полубреде произносил какие-то слова. Но что он говорит понять было не возможно, и не только из-за того что это было не разборчиво, он произносил слова истинного наречия, которое знают лишь альвы — волшебники.
«Эх, Молнезар бы понял» — думал Видеор, глядя на Ростичерна. И от этой мысли становилось еще паршивее. Поэтому он не смог долго находиться дома и вышел погулять.
Раз в три часа Элемир показывался около печки. С деловым видом оно юркал за занавеску. Там он менял повязку и смазывал ранку тягучей зеленой мазью, которая источала запах сушеных водорослей. После чего давал раненому какой-то отвар, от которого тот снова засыпал.
Весь день Наташа провела одна. Видеор так и не возвращался, хоть он и сказал, что пошел побродить по городу, девушка понимала: он скучает. А еще, лесовик, который привык к шумным праздникам и веселью, не понимал: как можно выбрать уединение озерного народа, ведь это же сродни отшельничеству. И как это никогда не вернуться домой? Ведь дом — это и защищенность, и сострадание, и поддержка. Видеор никогда бы не променял свою небольшую деревушку на что-то иное. И за что так наказывал себя его друг? Тяжело вздыхая, Видеор ходил по полю, что спускалось к самой реке, и задавал себе такие вопросы, но кроме Молнезара ему никто не мог ответить.
Лесовик сам не заметил как дошел до парома. Он сел на пригорок и уставился на водную гладь. Квакали лягушки. Мимо пролетел рой голубых бабочек. Солнышко припекало уже по-летнему. А на душе было мрачно, тяжело. И когда Видеор увидел вытянутую фигуру, то невольно подумал о Молнезаре. Тот тоже был альвом, вот только старше и одежда его была богаче. Чего стоил только один плащ из тонкой шерсти переливающийся на солнце, начиная от бледно-голубого и заканчивая глубоким фиолетовым. Цвет волшебства.
— Приветствую вас! — громко сказал незнакомец и поклонился.
Видеор подпрыгнул на месте. Выразительные глаза были даже не голубыми, да такого цвета просто не существовало. Хотя нет, словно васильки, которые росли на опушке леса в Заточи. Но не бледно-сиреневые, которых там было пруд пруди, а ярко-голубые переходящие в синий. Они как будто бы светились изнутри. Таких было очень мало, да почти не сыскать.
— Добрый день.
— День и правда добрый. Вы ведь и есть лесовик из Заточи?
— Что? — Видеор не ожидал такого вопроса, и поэтому растерялся. Он встал, в нерешительности смотря на незнакомца. Очень было любопытно, зачем у него это спрашивают. Ведь и так все знают. Или не все? Или все-таки только догадываются, потому так и говорят.
— Вы не пугайтесь. Я из свиты короля Светлокрая, Добровлад сын Велемудра, ищу ту, которая спасла нашего короля. До меня дошли сведения, что Молнезар решил стать отшельником, но он почти довел ту, которая спасла короля до Светлограда. А также я знаю, что вышел с ним из Заточи лесовик, Видеор, если не ошибаюсь.
— Нет, не ошибаетесь.
— Я не враг, просто надо обладать большой информацией, чтобы быстрее добиться желаемого.
— Ясно.
— Вы не проводите меня?
Лесовик внимательно осмотрел альва. Не доверять ему не было причин, да и почему этот Добровлад должен ему лгать.
— Хорошо. Тут недалеко.
Добровлад улыбнулся и указал рукой на экипаж. На пароме стояла небольшая карета. Место извозчика было украшено плетением из ивового прута. Поручни, облучка, колеса — все кованное, витиеватое, как будто бы и не железо во все. И все позолоченное, так что играет на солнце. А салон отделан бархатом и в углу лежит подушка с шелковыми кисточками.
— Располагайтесь, — сказал Добровлад, когда помог Видеору забраться в салон и усесться. Сам же альв сел на место кучера, легонько стеганул лошадь и направил экипаж в сторону города.
Элемир все утро хлопотал по хозяйству и не обращал внимание на девушку, которая, подперев подбородок ладонью смотрела в окно. И та привыкла к тому, что пожилой хозяин дома постоянно бегает то на улицу, то на кухню, то к Ростичерну. И поэтому вздрогнула, когда Элемир опустился около нее на скамейку и шумно вздохнул.
Хозяин дома был худощавый старик с лицом изрезанным морщинами. И на удивление с мягкой поступью, он ходил будто кошка крадется, чем очень удивлял девушку.
— Скучаешь?
— Нет, что вы…
— Да, вижу я, что скучаешь, что не на своем месте. Вот только не знаешь, как исправить это.
Наташа недоумевающее посмотрела на старика.
— А сейчас, наверное, думаешь, что это старый говорил? — усмехнулся Элемир.
— Я ничего не думаю.
— Да ты не обижайся. Позволь тебе дать совет, — немного помолчав, снова заговорил хозяин дома, — ты умная и красивая девушка, так будь такой. Не надо себя недооценивать.
— Я не понимаю, — произнесла Наташа, пытаясь выглядеть невозмутимо, но внутри все тряслось. Глаза старика были маленькие черные, словно два уголька и так смотрели на нее, будто заглядывали в душу, пытаясь прочитать ее сокровенные мысли.
— Ты не делаешь выводов. Ты боишься оглядываться назад. Почему? — снова спросил Элемир.
— У каждого свои страхи.
— Сильные люди с ними борются.
— Тогда я…
— Ты сильный человек. Вспомни себя в детстве. Ты сильный человек, — повторил он, глядя девушке в глаза, — просто однажды ты оступилась, дала слабину, и теперь не знаешь, как это исправить.
Элемир немного наклонил голову набок, от чего сильно был похож на ворона. Вот только волосы его посидели, но взгляд, такой же непроницаемый, мудрыйю, такая же загадочность…
Наташа не отрываясь смотрела на него, пытаясь понять о чем он говорит. В каких уголках памяти он успел покопаться у нее в голове. Она помнила, что никогда не считала себя сильной. Ею всегда пользовались: друзья ее щедростью, парни ее преданностью. Она понимала, но разве была в силах сказать «нет». Это было слишком страшно. После этого слова ее мир перевернулся бы, и в какую сторону она не знала, но чувствовала, что изменения повлекли бы многое за собой. И эта неизбежность пугала. Хотя мир, который был вокруг нее не так уж и хорош.
Наташа вспомнила, как часто одна ходила на речку и воде рассказывала свои мечты. Все одноклассницы играли в куклы, изображая мам. А Наташе некого было изображать, уже в пять лет она решила, что никогда не будет походить на свою маму. Уже тогда протестовала против платьем, пытаясь мысленно походить на папу. А когда папа запил то у нее не осталось примеров для подражания, и тогда она еще сильнее закрылась в своей скорлупе.
Первый кто пытался ее вытащить оттуда, эта была ее подруга — Лариса. Просто Лара со смешными веснушками рассыпанными по щекам и носу. Но она так рано ушла из жизни и оставила ее одну. Потом был Барс, ради которого Наташа сама попыталась вылезти из своей скорлупы, но он только надругался над ее чувствами, над ее душой. Больше попыток она не делала. Зачем? Ведь все всегда плохо заканчивается и становится еще хуже. Пусть уж будет все как будет.
— Бедная девочка, что тебя сломало? — молвил Элемир. Наташа так и не поняла был ли это вопрос или он подытожил ее мысли, но все же тихо ответила:
— Жизнь. Так бывает…
На лице старика появилось что-то наподобие улыбки, отчего морщины зашевелились и еще четче обозначились.
— Это ты так решила. Каждый выбирает по себе. Жалко только, что ты себя не знаешь.
Элемир еще немного молча посидел, а потом, опершись на стол, поднялся. Осторожно ступая, он пересек комнату и зашел за печку.
Наташа осталась одна и перевела дух. Те редкие моменты, когда воспоминания захлестывают, сильно ранят душу, выматывает, делает опустошенной. Напоминает, какая она все-таки жалкая. Трудно осознавать молодой девушке, что она одна: ни друзей, ни родных, ни любимого. А те кусочки детства, которые из нее вытащил этот старик и ночные видения, и вовсе повергли в бездну уныния. Что бы хоть как-то отвлечься, она выглянула из окна. Видеора все не было, тогда отвернулась и насупившись, уставилась на стол. Ей не хотелось сидеть дома одной с тем, кто еще недавно хотел ее убить. Но выходить на улицу тоже не хотелось. Тысячи улочек и переулков, пугали неизвестностью.
