Конан и алтарь победы - Арчер Грегори (книги бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
— Вижу, ты не удивлен,— продолжал Блармиц, и в голосе его звучало плохо скрываемое торжество.— Да, единственной моей целью был этот камушек — талисман Глаз Бога, как его тут называют. Думаю, местный царек уже посвятил тебя в тайну острова. Но он не сказал тебе главного. Он умолчал о том, что тот, кто сумеет завладеть этим кристаллом, станет единственным и полновластным хозяином мира. Не зря алтарь, на котором он лежит, называется Алтарем Победы. Мощь Талисмана столь велика, что обладающий им обретет силу, равную богам. Ничто не устоит перед тем, кто знает, как обуздать его… А я знаю.
— Я остановлю тебя,— сказал Конан, поднимая меч. — Еще посмотрим, за кем останется победа.
— Поздно. Слишком поздно,— С этими словами колдун медленно поднял над головой руки и, сжав рукоять кинжала обеими ладонями, так же медленно опустил их.
Клинок вошел точно в сердце маленькой девочки, распростертой у ног Блармица. Девочка громко вскрикнула но крик тут же оборвался. Тельце ее затрепетало и замерло.
Откуда-то с потолка сорвалась ветвистая молния и с оглушительным шипением вонзилась в макушку колдуна. На миг все вокруг осветилось полуреальным голубым светом; когда же вспышка угасла, Блармиц, невредимый, неторопливо встал с колен. Теперь он казался — казался ли? — выше ростом и шире в плечах.
— Вырванное в полнолуние сердце черного петуха и хрустальный шар в серебряной оправе, которой никогда не касалась рука смертного, обезопасили меня.— Десятикратно усиленный голос его гремел под сводами зала, и жуткий гул вторил его словам.— Изнасилованием и убийством невинной девочки я оборвал связь Талисмана с силами, что поддерживают Равновесие Мироздания. Корона, изготовленная из добытого в самом центре Карпатских гор серебра, наделяет меня властью над ним. Мощные заклинания, составленные моим учителем, магом Даргордом, принуждают его служить мне. Таким образом, теперь кристалл принадлежит мне, и только мне. Ты опоздал, варвар.
В первое мгновение киммериец ощутил леденящее кровь бессилие. Юный воин против всесильного колдуна, старый меч против непобедимой Черной магии — как, каким образом он может остановить врага? И неоткуда ждать помощи… Но потом нерешительность его захлестнуло мутной волной ярости, и на этот раз Конан не стал сдерживать ее. Не для того он замерзал в горах, погибал от жажды в пустыне, задыхался в ядовитых испарениях болот и тонул в морской пучине, чтобы в самом конце путешествия какой-то колдун, возомнивший себя Владыкой Мира, разрушил все его планы, все, к чему он стремился!
В два прыжка оказавшись около Блармица, Конан поднял меч… И неожиданно был отброшен назад невидимой стеной, выросшей из круга крови. Блармиц поставил вокруг себя магическую защиту!
Изо всех сил Конан опустил свой меч на невидимый барьер. С треском посыпались искры, по стене побежали радужные разводы, но она выдержала удар. Раз за разом киммериец обрушивал оружие на преграду, и вот наконец она начала поддаваться… Там, где острое, как бритва, лезвие оставляло свой след, появлялось багровое свечение; разрывов в защите становилось все больше. Почувствовав это, Блармиц резко повернулся к Конану. Лицо его было искажено, и не только гневом: северянин с ужасом заметил, что подбородок колдуна вытянулся вниз, до самой груди, на месте носа образовались две неровные дыры, а выпученные фосфоресцирующие глаза переместились на виски. Глаз Бога изменял внешность противника!
— Ты мешаешь мне,— вырвался зловещий хрип из бочкообразной груди колдуна. Он поднял тощую руку с неимоверно удлинившимися пальцами; крайние фаланги ярко вспыхнули, и в сторону Конана понесся комок фиолетового тумана.
Киммериец едва успел пригнуться. С грохотом на тысячи осколков разлетелась колонна, в которую угодил сгусток. Жуткий гул усилился до невыносимого воя. Излучаемое Талисманом сияние резало глаза, скрадывало очертания предметов, изменяло перспективу. Но в стене, воздвигнутой Блармицом, уже зияла очерченная пурпурной границей брешь. В нее и устремился варвар, единственным желанием которого было остановить врага. Когда он миновал границу из крови, в лицо ему ударил зловонный ветер, мириадами отравленных стрел пронзив его плоть и душу: Талисман, подчиняясь чужой воле, с трудом обрывал нити, в течение двухсот пятидесяти лет связывавшие его с этим местом и с этим временем. Конан заметил, что и колдун покачнулся от удара волшебного урагана; одежды его, уже расползающиеся под напором трансформирующейся плоти, затрепетали, подобно крыльям ворона. Блармиц взмахнул руками, и тут же рядом с ним появился его двойник — прежнего, человеческого облика. Чудовище же вновь повернулось к Талисману Глаз Бога и двинулось к нему сквозь завывающий ветер, которому вторил гул потревоженной реальности.
— Ты настырен, варвар,— холодно улыбнулся двойник.— Это хорошо. Так игра становится интересней. Правильно, что я не убил тебя там, на перевале. Давай же, попробуй совладать со мной! — И он угрожающе поднял руки, в которых неизвестно откуда появился сверкающий меч.
Сделав обманное движение клинком, Конан выбросил вперед руку, и холодная сталь на целый локоть погрузилась в плоть колдуна. Однако тот даже не пытался защищаться — он с удивлением смотрел, как из раны в груди толчками хлынула черная кровь.
— Ловко! — похвалил он, словно ничего и не произошло, словно не бушевали вокруг магические силы, ежесекундно грозя смести противников с лица земли.— Но ведь ты понимаешь, что с этим ножичком тебе меня не победить. Тут требуется кое-что посерьезнее…
«Пустота, воздух, мираж»,— вдруг вспомнил киммериец слова чародея, когда они чуть было не попались на приманку призрачного города в пустыне.
— Тебя нет! — крикнул Конан, обращаясь скорее к самому себе.
Тело Блармица вдруг пошло волнами, как озеро в ветреный день, но презрительная улыбка с лица не исчезла.
— Ты призрак, видение! — громче повторил варвар, изо всех сил пытаясь уверить себя в этом.
Двойник колдуна заколебался, стал прозрачным, вспыхнул… и пропал.
Тяжело дыша, Конан повернулся к пьедесталу. Ветер, несущий смрад, которому нет места в подлунном мире, крепчал.
Настоящий Блармиц уже навис над Талисманом, и зеленовато-желтое сияние втекало в его пасть, наполняя обезображенную плоть силой и мощью. Ничего человеческого не оставалось в колдуне: тело его выросло втрое; уродливая, шишковатая лысая голова росла прямо из широченных плеч, и корона держалась на ней каким-то чудом; руки превратились в восемь суставчатых, беспрестанно извивающихся щупалец, а ноги — в две бесформенные тумбы, снабженные кривыми грязными когтями; сзади змеился чешуйчатый хвост. Чудовище повернулось к надоедливому северянину, и мутная перепонка на мгновение прикрыла глаза с вертикальными, как у змеи, зрачками. Держа меч наперевес, Конан осторожно приближался к нему.
— Ты утомил меня, киммериец,— с трудом, нечленораздельно прорычал монстр, разинув слюнявую пасть, в которой сверкало три ряда кривых зубов.— Но у тебя уже не осталось времени, чтобы остановить меня. Теперь я — хозяин времени. Поэтому я изгоняю тебя из нынешнего сейчас. Отправляйся в Прошлое и до конца дней мучайся тем, что опоздал!
Еще один сгусток фиолетового тумана сорвался со щупалец монстра, когда-то бывшего колдуном Блармицом, и рванулся к Конану. На этот раз северянин стоял слишком близко и не успел увернуться. Удар швырнул его назад, опрокинул навзничь, окутал матовой пеленой. Киммериец закричал и услышал, как крик его стремительно удаляется прочь, в бесконечность…
Раскаленные иглы впивались в ступни Конана. Чьи-то колючие руки, словно на них были надеты перчатки из шкурки ежа, неустанно терли его икры и лодыжки.
«Не надо, прекратите»,— хотелось сказать ему, но из горла вырвался лишь жалкий хрип.
Ему хотелось поднять веки, но ничего не получалось; Конан с ужасом понял, что ослеп.
— Хвала Митре, он жив! — вдруг донесся до него взволнованный голос Луары.
