Сестрёнки (ЛП) - Пилипюк Анджей (книги онлайн бесплатно серия .TXT) 📗
Все уселись за стол, накрытый вышитой скатертью.
— Сложно произвести философский камень? — заинтересовалась Катаржина.
Алхимик блеснул зубами в ответ.
— Это требует чуточки умения, гораздо сложнее было узнать рецептуру… Сетон решил мне ее сообщить только на смертном ложе. Я не был уверен, а не заказать ли с мясокомбината бутылочку телячьей крови, — глянул пан Михал на Монику.
Та лишь отрицательно покачала головой.
— Мастер, а что вы делали все эти годы? — обратилась к алхимику его ученица.
— То же самое, что и вы — пытался выжить, — ответил тот. — Бывал купцом в Норвегии, видел, как умирает Ганза, затем отправился в Новый Свет… В горах Боливии у меня имеется гасиенда. Если захотите отдохнуть пару лет или столетие… В любом случае, приглашаю.
И, наконец-то, пробил час для великого деяния. Свет гасят: цвета субстанции, а тем самым и ход процесса, определяют в свете свечей и жара раскаленного угля. Катаржина с Моникой ничем помочь не могут, но им разрешили присматриваться к процессу. Они присели на стульях возле стеночки, а Сендзивой со Станиславой проводят ритуал очищения огнем.
Бронзовый кубок помещен на деревянное основание и заполнен пропитанной спиртом паклей. Алхимик зажигает содержимое. Он становится лицом к востоку, рисует в воздухе звезду Давида, цитирует по-еврейски фрагмент из Сефер Ецира [148]. Теперь очередь Станиславы. Она произносит двенадцать сфирот [149]. Сендзивой очерчивает вокруг себя шесть кругов, в соответствии с движением часовых стрелок. Он подает чашу девушке. Та делает шесть оборотов против часовой стрелки. Окружность — это самая совершенная из математических фигур. Огонь выжжет злые мысли и десятки отрицательных энергий, о которых так любят упоминать биоэнерготерапевты.
Катаржина была приготовлена к тому, что деяние начнут с разжигания атанатора (алхимической печи), но несколько разочаровалась. Небольшая газовая горелка, на которую был поставлен наполненный пеплом тазик. В пепел алхимик помещает стеклянную реторту.
— Магний, — командует он.
Стася берет со стола баночку с металлическими стружками. Очень умело она «лепит» из них как бы сосульки, заворачивает каждую в бумажную тряпицу и с поклоном подает мастеру. Алхимик размещает их в реторте, после чего заливает густой субстанцией из очередной банки. Он зажигает горелку.
— Теперь придется немного подождать, — обращается он к зрителям.
Сендзивой отходит от стола. Из шейки резервуара поднимается струйка пара. Станислава приносит из кухни самую обычную скороварку, умело выворачивает предохранительный клапан и вставляет на его место медную трубку.
Алхимик присматривается к густой массе.
— Выделяется масло, — спокойно сообщает он. — Уже недолго, — он вынимает из кармана небольшие песочные часы и ставит на стол. Песок пропитан фосфором, в темноте на дне половинки часов растет небольшая, светящаяся кучка.
Наконец высыпалась последняя песчинка. Мастер гасит огонь. Масса начинает остывать. Станислава приносит из кухни два ведра с водой. Одно подвешивает к потолку, второе ставит на полу. Еще она подготавливает несколько метров пластиковых трубок, купленных в магазине автомобильных запчастей. В глазах алхимика отблеск камина зажигает искорки.
Он осторожно вынимает реторту и переливает ее содержимое в скороварку.
— А ведь когда-то дистиллировать было гораздо сложнее, — обращается он к двум зрительницам.
— Знаю, — улыбается ему Моника. — Я же гнала палинку.
Крышка, две пары щипцов для химических опытов. Трубка, выходящая из скороварки, соединяется с холодильником. Дефлегматор [150] в данном случае не нужен. Сивушные масла отделять не будут, не самогонку же гонят…
Под скороваркой сильный огонь. У верхнего ведра в дно встроен затвор. Очередная трубка; вода, циркулируя вокруг внутренней спирали, будет охлаждать пары… Другая трубка отведет жидкость в ведро на полу. Очень эффективная система охлаждения, используемая в сараях, подвалах и повсюду там, где народ занимается производством вкусной, недорогой и незаконной при том самогонки…
Прошло где-то с час, пока масло в скороварке закипело. В стеклянную мензурку начинает стекать красноватая жидкость.
— Ликвор, — поясняет алхимик.
Треть полученной таким образом жидкости он вливает в банку. Последующие приготовления. Чуть ранее Станислава уже успела в фарфоровой ступке растереть немного золотых опилок в тонкую пыль [151].
— Унция золота, четыре унции меркурия, восемь унций серы, — командует алхимик.
Он вливает ртуть, мешает. Жидкий металл соединяется с золотом, образуя амальгаму… Теперь сера.
— А когда-то чистую ртуть получали, протирая ее через воловью шкуру, — вспоминает Станислава.
— К счастью, теперь это уже легче, — усмехается пан Михал.
Смесь он заливает в тигель, сам тигель ставит на горелку.
— Испарения ртути ядовиты, — замечает Катаржина.
— Таки да, — соглашается алхимик и отступает в тыл.
Масса постепенно выгорает. Через час на дне сосуда остается лишь немного толстого, белого пепла.
— Но ведь окись серы должна быть красной, — замечает бывшая сотрудница Бюро.
— Не пытайся применять к этому современные знания, — поучает ее Сендзивой. — Это может быть и сернистая ртуть. Сегодня ночью мы переступим границы обычной науки…
Он бросает пепел в посудину с длинной шейкой, заливает приготовленным ранее ликвором; вновь устанавливает в тазик с песком и ставит тот на огонь. По сторонам размещает четыре черных пирамидки — кусочки метеорита.
— Они родились далеко отсюда, — отвечает Сендзивой на незаданный вопрос. — Так что они представляют собой аномалию и серьезно влияют на наши судьбы. Благодаря их присутствию здесь, мы можем нарушить законы, которыми руководствуется химия… Ну что, у нас есть четыре часа.
Все переходят в другие комнаты. На шкафу, помимо старинных, оправленных в кожу книг, лежит скрипка.
— Можно? — спрашивает Моника.
Алхимик кивает. Девушка берет инструмент, опирает на плече, ведет смычком по струнам.
— Красиво играешь, — через какое-то время оценивает Станислава.
В отличие от кузины, Катаржина обладает прекрасным музыкальным слухом. Она выхватывает мелкие шорохи, являющиеся следствием недостатка упражнений за последние годы.
— В кого ты стреляла? — спрашивает мастер Михал.
Моника вздрогнула. Мелодия утонула в диссонансах и замолкла.
— Откуда…
— По внешнему виду, — отвечает Катаржина. — На щеке следы от несгоревших зернышек пороха…
— Босния, — с неохотой объясняет вампирица. — В течение нескольких лет. Ты этого можешь и не понять, — глядит она на бывшую сотрудницу Бюро, — но ведь я до сих пор боснийская княжна. Это дает привилегии, но и обязанности. Феодал обязан заботиться о своем народе… Жаль только, что в этом плане, снайперская винтовка — это оружие трусов. Но у врагов слишком большой перевес, — ее глаза темнеют.
Алхимик ничего не говорит. Вспоминает, как в Любельском воеводстве со старинным самострелом в руках охотился на гитлеровскую солдатню. Иногда невозможно не убивать, хотя сам он в спину никому и никогда не выстрелил.
Смесь в сосуде завершила свою реакцию. На дне стеклянной посудины находится субстанция, на вид напоминающая красный пудинг.
— Перед вами Витрол, живое золото, семя металла и дух материи, — поясняет алхимик. — Вот теперь, когда уже все субстанции собраны, мы можем приступить к великому деянию.
Из корзины с паклей он вынимает стеклянное яйцо с очень толстыми стенками. Оно снабжено завинчивающейся пробкой. Кроме того, все яйцо плотно оплетено металлической сеткой, способной выдержать чудовищное давление.
