Попаданец наоборот, или Эльф в деле - Танари Таша (лучшие книги читать онлайн .txt) 📗

Эти каррасы [10] не разговаривать пришли, и случай был не из тех, когда можно поиграть в благородство, оставляя противнику шансы. Четверо на одного плюс нож. Представься случай, я снова все сделал бы точно так же. Повезло им, что с нынешним телом я еще не до конца свыкся, да и реакцию с координацией с эльфийскими не сравнить. Иначе в лучшем для них случае таких «колянов» было бы четверо, в худшем — проблемы с бывшим приятелем Ники больше не существовало бы.

— Игорь, я серьезно не представляю, что он от меня мог хотеть. Я ему ничего не должна, не за тряпками же своими он приходил в самом деле. А насчет вернуться и все такое… — Соседка нервно сцепила пальцы. — Это исключено. Мы очень плохо расстались, ни о каком продолжении и речи идти не может, ему это прекрасно известно. Тем более Вадим не из тех сентиментальных подростков, чтобы рассматривать подобную версию. Он очень расчетлив… очень.

Голос Ники звучал уверенно, я в очередной раз подивился стойкости девушки. За исключением некоторых мелких деталей, выдававших ее напряжение, она вела себя спокойно и адекватно реагировала на происходящее. Игорь задумчиво водил пальцем по нижней губе и молчал. Какое-то время на кухне раздавалось лишь мерное тиканье настенных часов. О мою ногу потерлось нечто теплое и увесистое. Я слабо подопнул кота в направлении хозяйки — пусть отрабатывает кормежку. Страж достал из кармана бумагу и быстро что-то написал.

— Давай по порядку. Что такого он исполнил, после чего ты его выгнала?

Вероника вопросительно изогнула бровь. Игорь криво улыбнулся и пояснил:

— Судя по тому, как ты в упор не замечала закидонов Бессонова или находила им оправдания, это должно было быть нечто действительно из ряда вон выходящее.

Человечка неуютно поежилась и покосилась на меня. Стесняется, что ли? Не стал прикидываться, что не заметил ее смущения, но и проявлять тактичность не собирался. На мой взгляд, я имел право знать о ее прошлом, особенно после случившегося. Теперь эта история касается и меня… И вообще все, связанное с сумасшедшей рыжей девчонкой. Неужели до нее еще не дошло?

Ника обреченно вздохнула и ответила:

— Ты прав. Я нашла в его вещах завернутые в фольгу таблетки, не очень-то похожие на лекарство, мне это показалось странным. На невинный вопрос об их природе Вадим вдруг взбесился, начал орать и швыряться стульями. — Она стиснула зубы, передернула плечами, но уверенно продолжила: — Я напугалась, конечно, попыталась его вразумить, поняла, что без толку, и просто закрылась в комнате. Когда он успокоился, то пришел извиняться, умолял простить, говорил, что сам не знает, что на него нашло. Сказал, будто испугался, что я не так пойму. Признался, что это легкие наркотики — психотропы, мол, ничего серьезного или криминального. Ну я же не совсем дура. Короче, попросила его собрать вещи и уйти, мотивируя тем, что для меня это серьезно и я не могу жить с наркоманом. Тогда он снова озверел, обозвал всяко-разно и… — Ника спрятала дрожащие руки под стол. — В общем, думала, реально прибьет, его как переклинило. Никакие мольбы и уговоры не помогали, остановился, только когда кровь заметил. Испугался, наверное, знает же тебя. Обещал оставить меня в покое, если буду молчать, а иначе… — Девушка шумно втянула воздух и замолчала, собственно, продолжения и не требовалось.

— И ты решила спустить ему все с рук, — скорее констатировал, чем поинтересовался Игорь. — Ох, мелкая, ну чего вы такие самостоятельные, когда не надо, а? Сука, он бы у меня сам кровью харкался в ближайшем отделении.

Я посмотрел на парня с уважением: умеет остроклюв выбирать друзей. А вот любовников нет. Скрипнул зубами от пронзившей ярости, неимоверным усилием воли заставил себя сидеть не шевелясь. Игорь мазанул по мне быстрым взглядом, словно от него не укрылись мои истинные чувства, но заострять внимание не стал.

— Да я тогда не в себе была, отходила еще несколько дней. Собственной тени боялась, от любого шороха в подъезде вздрагивала. Меньше всего хотелось выискивать справедливости или участвовать в новых разборках. Проходить освидетельствование, снимать побои, что-то кому-то доказывать… было противно. Я верила, что это конец, просто надо пережить и забыть. Что ему нужно теперь, я не знаю.

— Шмотки, значит, он тут оставил? — задумчиво посмотрев в свои записи, уточнил Игорь.

Ника мотнула головой:

— Да там ерунда всякая, выкинуть не жалко. Ничего среди них ценного нет.

— Ага. Поговорить хотел — не вышло по телефону; решил встретиться лично, лично тоже не срослось, — разговаривая сам с собой, пробормотал Игорь и подчеркнул что-то карандашом. — Двести двадцать восьмая в анамнезе — надо уточнить, в каком качестве проходил. Плюс проблемы с психикой, что неудивительно, если угорать по психотропам. Шмотки… Слушай, мог он у тебя дома что-то припрятать?

— Ну… — Вероника растерянно почесала нос, — теоретически, наверное, мог. Но я за столько месяцев ничего не находила, хотя все перетряхнула со временем и уборку делала. Да и зачем? Странно оставлять ценное там, откуда тебя выгоняют.

Игорь хлопнул ладонями по столешнице и резко поднялся.

— Ладно, я погнал. Оба будьте на связи, возможно, понадобится подъехать в отделение, но я заранее сообщу.

— Я провожу, сиди, — бросил я встрепенувшейся Нике.

Она кивнула и в кои-то веки не стала спорить.

— Болит? — поинтересовался Игорь, натягивая куртку, и кивнул на мой бок. — Вообще ты молодец: при таком раскладе прогноз увечий должен был быть для тебя в разы хуже.

— Нормально, одежда спасла. Немного зацепил, можно считать, что царапина.

— Говоришь, не помнишь, где тебя учили технике ведения боя, правильной оценке противников, куда и по кому бить в первую очередь?

Я развел руками — сам ведь все понимает. Игорь хмыкнул:

— Ладно, еще увидимся.

Я запер дверь за стражем и вернулся на кухню. Вероника сидела, опустив плечи, и отстраненно наблюдала за полетом снежинок за окном. Подошел к ней, присел на корточки, заглянул в бледное лицо. Глаза сухие, но вся решительность разом куда-то испарилась, словно Игорь унес с собой запас ее храбринок, за которые она цеплялась из последних сил. Передо мной сидела растерянная и уставшая девушка, и лишь упрямо торчащие в разные стороны непокорные пружинки волос напоминали о ее характере.

Я взял маленькие ладошки в свои, погладил пальцы. Она перевела взгляд на меня, в нем притаилась настороженность. Будто Ника чувствовала неуверенность, не знала, о чем теперь со мной говорить, как вести себя. Я понимал ее состояние: после пережитого вытряхнуть на публику тщательно спрятанные на самое дно воспоминания… Любой бы на ее месте хотел сейчас побыть один. Сгустившееся напряжение можно было клинком вспарывать, но лично я от Ники слов и не ждал.

— Пойдем спать? — осторожно предложил я.

— Сильно тебе досталось?.. Прости меня.

— За что?

Вероника грустно усмехнулась, едва ощутимо провела по моей щеке, коснулась разбитой губы.

— Весь вечер не отличалась умом и сообразительностью, а сейчас в голову постоянно приходят идеи, как можно было бы поступить: так или иначе… Черт, хорошая мысля приходит опосля. — Она зажмурилась. — Жутко представить, чем все могло обернуться, не сойдись удачно звезды.

— Зачем? Не надо ничего представлять, все закончилось. Я есть, ты есть, все хорошо же, ну.

— Я за тебя сильно испугалась, — прошептала Ника, по-прежнему не открывая глаз. — И не поблагодарила.

Я обнял ее колени, она уткнулась носом мне в макушку, вздохнула.

— Я ничего не жду. Любой нормальный мужчина поступил бы так же.

Человечка тихо всхлипнула:

— Если бы.

— Ну все, — решительно распорядился я и подхватил девушку на руки.

Отнес в ее комнату. Ника не сопротивлялась, на кровати сразу же свернулась клубочком. Я укрыл ее и развернулся, чтобы уйти.

— Останься, пожалуйста.

Несколько мгновений я колебался, соображая, чем вызвана неожиданная просьба. Она и в лучшее-то время не жаждала меня здесь видеть. Если я нужен как лекарство, забыться, заменяя одни впечатления другими, то подобный расклад меня не устраивал. Близость из жалости ни разу не мое, но Ника не выглядела ждущей чего-то особенного. Я осторожно прилег рядом, притянул человечку к себе. В комнате было так тихо, что даже наше дыхание казалось слишком шумным. Как ни странно, я при этом ощущал только спокойствие и умиротворение. Осознание того, что остроклювик доверился мне, нуждался во мне, пьянило не хуже орочьей огненной наливки, а еще аромат ее кожи. Я с удовольствием зарылся носом в волосы Вероники. Святые демиурги, стоило попасть в другой мир, чтобы найти того, с кем сердце будет замирать и таять от нежности и щемящего сладковатого чувства.