Гибель отложим на завтра. Дилогия (СИ) - Аэзида Марина (читаем книги онлайн .TXT) 📗
Мужчина улыбнулся, лукаво покосился на спутницу, но ничего не ответил. В конце концов, Гиллару можно было понять. Она приходилась сестрой умершему царю Илирина и вкусила власть, пока ее безвольный брат не женился на юной тогда еще Лиммене, которая быстро и ловко подчинила себе мужа. Две женщины так и не смогли ужиться друг с другом в столице, а потому после смерти царя Гиллару с дочерью ожидала позорная ссылка, в которой они находились и по сей день.
Сам же Ниррас, напротив, был обласкан правительницей Илирина. Ему, одному из немногих, царица доверяла. Несколько лет назад назначила военачальником и главным советником, а заодно поручила изредка навещать Гиллару с Аззирой, дабы те находились под наблюдением. Однако Лиммена не подозревала, что отправляла его к любовнице и дочери. Не могла она знать и о том, что коварный, а порой и жестокий Ниррас был искренне привязан к Гилларе, которая обладала достаточным умом и дальновидностью, чтобы ценить это.
Сейчас двое путников возвращались из крошечного замка Аззиры на задворках государства. Возвращались тайно, ибо и Гилларе, и ее дочери запрещено было покидать пределы провинций, в которые их сослали.
Всадники устали, зной замучил их, и они решили немного сократить путь, проехав через каменоломни, где трудились полчища рабов во благо Илирина Великого. Медленно проезжали они дорогой, вдоль которой стояли столбы с привязанными к ним за какие-то провинности рабами. Гиллара и Ниррас даже не смотрели в их сторону, пока до их слуха не донесся отчаянный, хриплый не то стон, не то плач:
– Пожалуйста… Я не раб… Помогите! Вы должны…помочь! Я не раб…
– Все они так говорят, а? – хохотнул Ниррас, обращаясь к спутнице.
Гиллара кивнула и уже собралась проехать мимо, однако что-то вдруг привлекло ее в заговорившем человеке, и она придержала коня, пристально вглядевшись в лицо связанного юноши. Затем резво для своих пятидесяти с лишним лет соскочила с лошади и медленно приблизилась к столбу, не отвечая на вопрошающий взгляд Нирраса. Но тот и не стал ее удерживать: раз Гиллару что-то заинтересовало, значит это "что-то" чего-нибудь стоило.
На теле раба, еле-еле прикрытом лохмотьями, красовались многочисленные ссадины и кровоподтеки, светлые волосы слиплись и потемнели от пота и пыли, насекомые тучами роились над ранами, деловито копошились в них и снова улетали. Гиллара брезгливо поморщилась и зажала пальцами нос. Но потом зачем-то приподняла волосы раба и вгляделась в него еще пристальней. Спустя мгновение радостно вскрикнула и, тут же забыв о собственном отвращении, ласково погладила его по голове, приговаривая:
– Конечно, ты не раб, бедный мой мальчик. Все будет хорошо, мы сейчас отвяжем тебя от этого мерзкого столба. Ты, главное, верь мне, я твой друг.
Впрочем, парень в своем состоянии вряд ли способен был ее понять. Женщина уже собиралась перерезать связывающие его веревки, но не успела даже кинжал достать, как ее грубо окликнул грузный чернобородый мужчина.
– Кто такая?! – гаркнул он. – Чего здесь рыщешь?!
Ниррас тут же спрыгнул с коня и подошел к Гилларе, намереваясь защитить любовницу, но та остановила его взглядом и обратилась к надсмотрщику.
– О, глубокоуважаемый господин, – пропела, приветливо улыбаясь, – прости мое самовольство. Но я хотела бы поговорить с тобой.
– Со мной?! Чего тебе, оборванка? Работать не возьму, стариков не держим!
Ниррас, услышав это, побагровел, однако сдержался. Он доверял хитрости Гиллары.
– Уважаемый, – женщина приосанилась, и голос ее прозвучал властно. Надсмотрщик осекся: он умел по интонации отличить аристократов от тех, кто только притворялся таковыми. – Умные люди не судят других по одежде. Сам пойми, дороги нынче неспокойны, благородным людям куда безопаснее путешествовать в одежде бедняков. Однако не о том речь. Скажи мне, ты помнишь, откуда привезли этого раба?
Надсмотрщик фыркнул:
–А чего это я должен помнить?
Гиллара осторожно подошла к мужчине, протянула ему серебряную монету и доверительно шепнула:
– Считай мой вопрос простым любопытством.
Надсмотрщик, повертев серебряник в пальцах, убрал его в кошель и лениво откликнулся:
– Из Отерхейна пригнали. Эти варвары понабрали рабов для какого-то строительства, город они там строили, а потом, как не нужны стали… До сих пор вон еще караваны оттудова приходят.
Гиллара оборвала собеседника на полуслове:
– Я хочу купить его, – она небрежно махнула рукой в сторону связанного юноши и добавила: – Ну и телегу, чтобы его перевезти. Я хорошо заплачу.
– Нам нельзя продавать рабов без приказа хозяев.
– Никто не узнает. Скажи, что мальчик умер. Чего стоит один жалкий раб? А за деньгами я не постою – дам тебе втрое больше против стоимости здорового. Этот же все равно дня через два к праотцам уйдет, если только мы не увезем его. Ты ничего не потеряешь.
Надсмотрщик удивленно помолчал, затем, с подозрением растягивая слова, произнес:
– А зачем это он тебе? Да еще за такие деньги?
– О, видишь ли, – Гиллара смущенно потупилась, – он красивый. Даже в таком виде. А если я его отмою да одену, он доставит мне немалое удовольствие. Ну, подумай, зачем нужен красивый мальчишка такой старой женщине, как я?
– Я не знаю, я не уверен…
– Мне. Нужен. Этот. Раб. Сейчас!
Гиллару сильно вымотала долгая дорога, а потому привычная сдержанность изменила ей, женщина потеряла терпение и слишком рано перешла от просьб к приказам.
Надсмотрщику, который только что смотрел на нее хоть и с подозрением, но все же подумывал принять предложение, явно не понравилась ее интонация. Он глумливо осклабился и хохотнул:
– Нет уж, пусть он подыхает! Вали-ка отсюда. Богатых похотливых старух – ненавижу! И вообще…
Он не успел договорить. А Гиллара не успела возмутиться. Только вскрикнула и отшатнулась, когда в шею надсмотрщика по самую рукоять вонзился метательный нож, и мужчина, громко булькая кровью, осел на землю.
Гиллара резко обернулась к своему спутнику:
– Ниррас?! Ты с ума сошел!
Тот равнодушно пожал плечами:
– Тебе ведь нужен был раб?
– Но не так… Я бы его уговорила. А сейчас сюда сбегутся остальные и…
– Не сбегутся, – отмахнулся Ниррас. – Они следят за теми, кто работает. А этот здесь один был: за связанными смотреть и пары глаз достаточно. Так что бери раба и поехали. Пока они опомнятся, мы будем уже далеко. Только зачем тебе этот полудохлый?
– Потом объясню… – рассеянно пробормотала Гиллара. – Когда до Якидиса доберемся. А сейчас усади его на свою лошадь. Сам он и шагу не сможет сделать.
– Восхитительно! – подняв руки к небу, саркастично протянул Ниррас. – На мою, значит, лошадь… Я уже начинаю жалеть, что убил надзирателя.
Однако он все же подошел к столбу и перерезал стягивающие раба веревки. Юноша тотчас же кулем свалился на землю.
– Ну же, – нетерпеливо бросила Гиллара, – подними его! Не теряй времени!
Ниррас негодующе посмотрел на женщину, потом обреченно – на раба. Простонал: "Какая мерзость". Но все же подхватил парня под мышки, закинул на плечо и понес к лошадям, не переставая на ходу ворчать. Раб же, почувствовав, что спасен, тут же потерял сознание, и Ниррасу пришлось всю дорогу поддерживать его, чтобы не упал.
Благо, дорога после каменоломен проходила близ Великого Торгового Тракта, что тянулся от моря до моря: рытвин и ухабов на ней почти не было, а потому до Якидиса – отдаленной провинции, где отшельницей жила Гиллара, – путники добрались быстро. Когда они въехали в ворота замка, на небе уже взошла луна, но юноша этого так и не увидел.
Гл. 3. Иногда люди крепче стен, но чаще – нет
