Сидящее в нас. Книга вторая (СИ) - Сергеева Александра Александровна (читаем книги онлайн .txt) 📗
– Не слишком ли ты…, – начал, было, пучиться злобой Торсел, не забывая настороженно коситься на застывшую воительницу Дарну.
– Не слишком, – бесстрастно заверила княжна. – Даже опоздала не слишком. Покойный князь отчаянно желал тебя удавить. Как только перестанет в тебе нуждаться. Потому и затребовал у меня те кляузы, что собирал на тебя.
– Какие кляузы? – тотчас подобрался управитель, прожигая её острым взглядом.
– Ты знаешь, какие, – скривилась Ринда. – Наверняка искал заветный свиток, едва князь испустил дух. А то и раньше. Зря старался. Свиток у меня. Риндольф переслал незадолго до смерти.
– Плохой, – на языке Ныхов указала подруге Аки.
– Помёт ядовитой ящерицы, – поддакнула Ринда в духе того же народа, выбрав самое страшное ругательство.
– Не знаю, о чём ты, – зыркнув на соседа, опомнился и холодно процедил оборзевший говнюк.
А стоящий рядом с ним воевода Виргид злорадно сверкнул глубоко посаженными глазами под непомерно лохматыми бровями.
Он, как и верховник Рун, числился среди близких друзей покойного князя: и рос бок о бок с Риндольфом, и гулеванил по молодости, и воевал. Ринда знала, что покойный князь доверял ему, как себе. Как бы там у неё не складывалось с отцом, его доверие к Виргиду говорило о многом. Таким не разбрасываются.
Она задумчиво посмотрела на невысокого жилистого худощавого воеводу с морщинистым загорелым длинноносым и длинноусым лицом. А он здорово постарел – отметила затворница, что заплетённые в косички усы и собранные в конский хвост волосы воеводы белы, как снег. В теле всё ещё чувствуется хищная сила, но и усталостью от него уже попахивает. Той самой, что пожилые воины всё норовят упрятать за бравадой.
Однако Виргид Длинноус явно не страдал старческой похвальбой. И ссутуленные временем плечи не норовил молодечески расправлять при каждом взгляде молодок. Что имел, то напоказ и выставлял – чтил своё достоинство.
– Виргид, – с подчёркнутым уважением склонила голову княжна. – У меня есть, что предъявить достопочтенным поместным владельцам Риннона.
– Так предъяви, – поторопился разобраться с опасным делом Торсел, старательно избегая коситься на приободрившегося воеводу.
Старый враг почуял его кровь – и враг весьма опасный. Его, а не управителя, князь перед смертью во всеуслышание назначил опекуном княжества. До самого до ритуала вхождения во власть будущего зятя. И нынче Виргид Длинноус обладал почти неограниченной властью, опиравшейся на плечи и мечи дружно принявших его поместников.
Все они одна бандитская шайка – прочитала Ринда на побелевшей морде управителя, которого поклялась сжить со света. Понятно, что все – усмехнулась она – ибо свои интересы блюдут дружно, как один. А Виргид их вожак. И вожак удачливый. Для воинов же удача вожака всегда стоит выше его силы с отвагой. Кто знает, чего это стоило воеводе, однако тот ни разу не подвёл свою волчью свору под ножи охотников. И захоти он уничтожить ненавистного управителя, поместники пальцем не пошевелят, дабы выгораживать этого прохиндея.
Вон как оживились – полюбовалась она рожами подступающих ближе владык-воинов. В мыслях уже делят богатства Торсела. Стоит только кинуть клич «ату его», бросятся на добычу и разорвут в клочья. Вот она тот клич и кинула. Даже не переступив родного порога, за которым всякое может случиться. Опасное это дело: тянуть с местью.
– Предъявлю, – нарочито покладисто пообещала княжна.
И даже глазки опустила, дабы этот упырь не разглядел в них торжества той, кто долгими днями в уединении мечтал увидеть, как слетит с плеч его башка.
– Завтра поутру. При всех честных мужах Риннона.
– Это по закону, – одобрительно прогудел кто-то из поместников.
– Достопочтенный Виргид, я надеюсь, Торсел никуда не пропадёт из крепости? – опять же нарочито насмешливо осведомилась княжна, не собирается ли воевода упустить их общую добычу.
– Деться-то не денется, – сощурился воевода, укрыв от молодой нахалки, что написано в его глазах. – И порукой тому моя честь. А вот тебе-то есть что предъявить? Или это так, пустячок, девичьи придумки?
– Есть, – многообещающе протянула княжна. – И в том порукой моя честь. Если не предъявлю, можете меня зарезать на месте. А невинно оболганному Торселу отдать в жёны одну из моих сестёр.
Мужики в доспехах, что уже обступили княжну с её супротивником, захмыкали: отменная хохма! Наследницу, значит, на месте зарезать, а её сестрицу отдать Торселу-живоглоту. И тем самым сделать его князем, вопреки традиции и воли короля-демона. Который, как известно, любит полакомиться чёрными душами. А уж черней души поганца Торсела во всём Ринноне не найти.
Управитель давно бы слинял, да кто ж его отпустит, когда на горизонте замаячила счастливая возможность порыться в его закромах. Теперь они его живым не выпустят – мстительно позлорадствовала Ринда. И поздравила себя с тем, что первое замысленное в затворничестве дело на мази. Слишком долго она ждала этого дня.
Всю дорогу её здорово тревожило, что Торсела может не оказаться в крепости. Или Виргида – на остальных поместников особо не рассчитывала. А этакое дело, как расправа над управителем, возможно провернуть лишь вот так, с наскока. Стоит ему покинуть крепость, и лови его потом по всему материку. Сколько у него по всяким дремучим углам нычек, никто достоверно не скажет. Долго может бегать ублюдок – зловеще ухмыльнулась Ринда в рожу ненавидяще вытаращившемуся на неё Торселу.
Ты даже не ворохнёшься в мою сторону – неприкрыто издевались её глаза, подначивая приговорённого ею врага. Ибо казнь за воровство не позволит остальным поместникам добраться до твоих земель – растащат золотишко вора и только. Зато нападение на княжну-наследницу – это уже измена. Тогда вечно алчущие добычи поместные владыки-воины растащат и земли.
– Ты плохо выглядишь, – с издёвкой озаботилась Ринда, больше не глядя на пышущего злобой врага. – Не заболел часом? Тебе бы к лекарю. Виргид, не окажешь мне честь? – протянула воеводе руку вернувшаяся из долгого затвора в скиту змеища княжеского рода.
Воевода чинно протянул свою. Сграбастал её тонкокостную ручку мозолистой лапой и повёл в отчий дом, где по благополучно выросшей гадюке вовсе не соскучились.
Рука об руку с воеводой Ринда проплыла обширную прихожую горницу, где обычно дожидались приёма у князя все, кого допускали в его княжий терем. Затем и гостевую горницу для ближников, что вечно крутились тут в ожидании приказов и всего прочего, что касалось службы. Полутёмной узкой лестницей поднялись на второй жилой уровень с покоями князя и его приспешников. Затем ещё выше на третий бабский уровень, как его пренебрежительно обзывали в народе.
За княжной следовала её ручная зверушка, как мигом окрестили Аки теремные холопы. Один даже осмелился вякнуть вслух – в придурка тотчас полетела одна из подставок для писцов, на которых те в прихожей горнице карябали княжьи распоряжения. Штука хоть и одноногая липовая – не особо тяжёлая – однако крепкой на руку наследнице пришлось поднатужиться. Холоп никак не ожидал скорой кары, оттого и огрёб награду поперёк спины – только и успел, что отвернуться да прикрыть руками дурную головушку.
За Аки вверх по лестнице поднималась задумчиво притихшая Дарна. Спорить с любимицей княжны за очерёдность в восхождении воительница не стала. Но явно о чём-то взасос призадумалась. Глазу любого непосвящённого в её жизнь Аки казалась бестолковой иноземкой. Но Дарна каким-то своим особым бабьим чутьём опознала в ней опасного соперника. Ринда отметила это, но думы её прочно увязли в ином, более важном.
Многие века в Лонтферде – как и в прочих северных землях – главенствовал закон: если ты не воин, права на землю не имеешь. Ибо на той земле живут мирные землепашцы, что кормят тебя, покуда ты способен защищать их с мечом в руке от чужих мечей. Крестьянам нет дела: способен ты защитить или не способен – вынь да положь. Окажешься слабаком, так за что тебя кормить? В окрестных землях полно охотников за дармовщиной. И что? Кормить этих оглоедов за здорово живёшь? Дураков нет. Лучше уж найти другого защитника, а слабака гнать всем миром.
