Во главе кошмаров - Арден Лия (лучшие книги онлайн txt, fb2) 📗
Мой гнев поутих от контраста его ровного тона и жутких слов. Гипнос взглянул на плакучую иву, затем на цветочные поля, сел, подобрав под себя ноги, и продолжил:
– Поэтому какие-то территории навечно принадлежат Морфею, а какие-то – Фобетору и Фантасу. Раньше Переправа была безобидной. Здесь можно было умереть исключительно от моей руки, по воле моих детей или братьев, связанных кровно со мной – создателем. Но после гибели самого Танатоса Переправа впитала и его силы. Теперь неожиданно сменившаяся иллюзия способна убить любого, даже меня и моих детей. По-настоящему безопасны только эти земли Морфея, они всегда спокойны. Однажды трагедия случилась с тобой. Ты рухнула в открывшуюся расщелину на земле Фобетора, и повезло, что внизу была река. Она помогла избежать мгновенной смерти, а в потоке тебя отыскал Камаэль.
Мне хотелось попросить рассказать всю историю, позволить её вспомнить, но какое-то чувство предостерегло.
– Выходит, ты всё время был Привратником? – с отстранённой темы начала я.
– Не всегда. Привратник почти никогда не покидает Переправы, поэтому меня часто заменял старший ребёнок. Сейчас это Веста, но ранее были и другие дети.
– Что с ними случилось?
– Они умерли, – бесхитростно подытожил Руфус, хотя в голосе всё равно была слышна тоска. – В основном от старости.
– Они не были бессмертными… как ты?
– Нет. Мои первые дети, рождённые от Пасифеи, жили бы так же долго, но все последующие были от палагеек.
– Сколько им удалось прожить?
– Намного дольше, чем удавалось сильнейшим архонтам, и намного меньше, чем отведено таким, как я, – уклончиво ответил Руфус с печальной улыбкой.
– Зачем ты притворился Привратником, а Морос – Жнецом?
– Если отвечу на вопросы, ты пойдёшь в дом? – выдвинул ультиматум Руфус, на что я упрямо промолчала.
Я не хотела идти в дом, не хотела вставать, двигаться, дышать и тем более думать о том, как жить дальше. Всё тело болело от полученных синяков, в голове пульсировала кровь из-за мигрени, и тошнота время от времени подкатывала к горлу. Руфус тяжело вздохнул:
– Веста переживает. Она хоть и старшенькая у меня, но ранимая.
– Хорошо, – выдержав напряжённую паузу, сдалась я, помня, что Веста расплакалась просто от того, что я рыдала. – Тогда поторопись с ответами, иначе мы тут всю ночь просидим.
Руфус едва заметно поморщился, похоже, вовсе не понимая, сколько лжи мне наплёл. Или не считал это зазорным.
– После трагедии на Переправе и смерти наших близких Морос решил уйти, как и многие другие братья и сёстры. Он не желал видеть мойр и тем более участвовать в непрекращающихся склоках между нами. Я должен был отправиться с ним, но не смог бросить Переправу. Я её создал, и силы моих первых детей по-прежнему здесь. Я ощущаю их, словно они рядом, но не способны обрести плоть, – Руфус с трепетом провёл ладонью по траве и цветам, будто погладил живое существо. – Я притворился, что ушёл, и нацепил плащ Привратника, хотел одиночества. Знай палагейцы, что один из их богов рядом… – он вновь поморщился от каких-то раздражающих мыслей. – В общем, мне не нужны были толпы паломников на Переправе.
– Сколько тебе лет?
Гипнос растянул уголки губ в понимающей улыбке, но он не моргал, и смотреть ему в глаза было некомфортно.
– Много.
Слово прозвучало глухо, оно одно придавило неясной тяжестью, и мне расхотелось расспрашивать точнее.
– Как ты… как ты продолжаешь жить и оставаться самим собой после стольких потерь? – я смотрела на Руфуса с надеждой на решение, на способ избавиться от собирающегося в душе мрака и чувства пустоты.
Он лгал, притворялся и, возможно, двигал мной, словно пешкой в неясной мне игре, и всё же я не могла злиться на Руфуса с той же пылкостью, что на Кая. Гипносу удалось быстрее и глубже залезть мне в душу, притворившись заботливым начальником.
– Никак, – бесхитростно признался он, но потянулся вперёд и сжал мою руку, будто видел или ощущал пропасть, над которой я повисла. – Когда воспоминаний становится слишком много или есть те, от которых я хочу избавиться, мне помогает Морос. Он способен забирать отрывки из памяти, на время или навсегда, если нужно. Именно он помог заключить правду о ваших личностях в шары.
– Что он делает с чужими воспоминаниями?
– Часть уничтожает, но в основном оставляет на Переправе, – Гипнос дёрнул подбородком в сторону уходящего солнца. – Здесь бывают видения о разных трагедиях, праздниках, архитектуре, изобретениях, эпохах и событиях. Они переплетены с существующими видениями Морфея, Фобетора или Фантаса, в зависимости от того, что это за воспоминание. Моё прошлое, опыт и знания вокруг тебя, Кас.
Я огляделась с большим благоговением, лучше понимая, насколько же сложно и многогранно это место. Оно действительно живое и настоящее. Переправа и есть неотъемлемая часть самого Гипноса.
Плывущие мимо облака при сосредоточенном рассмотрении менялись, обретая странную форму. Иногда казалось, что в ветре можно разобрать звучание неясной мелодии или голоса. Я до боли в глазах всматривалась в пейзаж, заметив, как в некоторых местах преломляется и разбивается на едва различимую радугу свет, словно обтекает невидимых призраков. Звуки и предметы были иллюзорными, едва заметными, даже если напрячься.
– Морос тоже здесь жил всё это время?
– Нет, он лишь приходил время от времени, чтобы проведать меня и помочь с накопившимися воспоминаниями. Тысячелетиями он бродил по другим мирам, а вернувшись, решил жить среди людей. Тебе известно, в чём его роль, – утверждал, а не спрашивал Руфус. Я провела по своим предплечьям до локтей, прогоняя мурашки с кожи.
Подводящий к гибели.
Гипнос кивнул, как если бы прочитал ответ на моём лице.
– Он тоже участвует в судьбе. И именно его помощь подвела нас всех к той встрече. Все фигуры расклада очутились в одном месте. Столкновение было неизбежным.
– Он что-то у меня забрал. Он… так же лгал. Солгал, глядя мне в глаза, когда я пришла с разговором о Райденах.
– Скорее всего. Значит, враньё было необходимо, чтобы запустить последующие события.
– События, что привели к смерти Сирши! – зло напомнила я, указав на свежую могилу. У меня закончились слёзы, но по-прежнему оставался гнев, казалось, что его источник внутри бесконечен.
Руфус нахмурился, прекратив строить из себя всезнайку. Он внимательно осмотрел хризантемы и коснулся красных лепестков мака.
– Этого не должно было случиться, – признал он, лишив меня дара речи. – Она не должна была умереть. Не такая судьба была уготована куколке, Кас, что-то изменилось. Что-то, что и так было неправильно, стало и вовсе искажённым. Да, я и Морос знали, что на встрече откроется личность Микеля. Знали, что и о тебе станет известно: мы сами намеревались рассказать. Но только рассказать, твоё присутствие стало неожиданностью даже для меня. Смерть Лахесис тоже была предначертана, хотя мойры об этом не догадывались, так как не видят свои судьбы и мнят, что способны обмануть время и законы бытия. Да, Кас, мы явились ради мести. Взрыв, убивший мою семью, стал результатом вмешательства мойр в жизни даориев, – Гипнос шумно выдохнул, чтобы набрать полную грудь воздуха перед дальнейшим повествованием. – Задача мойр плести и резать нити, беречь предопределённые балансом судьбы. Однако они не имеют права менять предначертанное по своему усмотрению. Они хранительницы, следящие за уготованным каждому. Первое их вмешательство привело к разделению единого народа на две разные непримиримые расы, ко множеству войн и трагедий.
– Они позволили Эфиру дотронуться до нитей, и так появились даории, но вы с братьями и сёстрами создали палагейцев. Вы по своей воле коснулись нитей, – дополнила я.
Руфус сдержанно кивнул, а следом мотнул головой.
– Да, мы согласились с планом Мома и хотели пошутить, но мы тогда не знали, что наши действия – лишь результат поступка мойр. Сам баланс сил подвёл нас к этому. Мы тогда были молоды и ещё не замечали причинно-следственных связей и тем более не могли осознавать масштабы последствий для будущего. Мы, как дети, забавлялись и играли с возможностями, Кас. Не позволь мойры Эфиру касаться нитей, и мы бы не стали их трогать. Разделения никогда бы не произошло.
