Сын ветра - Красовская Марианна (электронная книга TXT, FB2) 📗
Лишиться правой руки для выпускника инженерного факультета – хуже не придумаешь. Страшнее только смерть. Когда в лаборатории взорвался котел, Яхор, бывший буквально в эпицентре событий, только и успел, что инстинктивно закрыть лицо рукой. Что произошло дальше, совершенно в его памяти не отложилось. Пришел в себя он в госпитале, с ужасом понимая, что руки вовсе не чувствует. А без руки – какой из него инженер? И если раздробленную кость умница-хирург еще сумел собрать по кусочкам, то восстановить мышечные волокна было просто невозможно. Рука у Яхо осталась, но толку от нее не было никакого.
Вначале лекарь предложил отрезать бесполезную руку до локтя и заменить ее механическим протезом, но Яхор был, во-первых, инженером, и инженером блестящим, а во-вторых, он много времени провел в больнице с приемным отцом. Он видел, на что способен настоящий целитель. Пальцы и часть мышц у него были в полном порядке, а недостающие он предложил заменить механизмом, имитирующим действия человеческой плоти. «Ампутировать всегда успеем», – уверял он лекаря.
– Сумасшедший! – с восхищением выдыхает Аяз, разглядывая блестящую металлическую пластину, словно проросшую сквозь кожу. – А можно будет поглядеть, что внутри? Она ведь открывается?
– Разумеется, – уверяет его Яхор. – Можно вскрыть и заменить какую-то деталь. Ну и вообще… иногда кожа воспаляется. Сильно.
– И вы вычищаете некрозную ткань, – понимающе кивает целитель. – Больно.
– Терпимо. Лучше, чем протез. К тому же рука стала сильнее и точнее. Не дрожит. Меньше устает.
Яхор легко разжал и сжал пальцы. Он давно привык к своему увечью, которое даже считал преимуществом.
– А можно мне потрогать? – раздается неуверенный голосок Беллы.
Будь на то его воля, Яхор ни за что не позволил бы ей прикасаться к нему, но отказывать было совсем неудобно. Поэтому он просто кивнул. Тонкие пальчики погладили его кисть, коснулись желтоватой платины, и его, кажется, обожгло даже сквозь металл. По руке побежали мурашки.
– Больно, когда касаются? – испуганно спрашивает девушка.
Он смотрит на ее приоткрытые губы и качает головой.
– Я почти ничего не ощущаю, – выдавливает он странно охрипшим голосом и, прочистив горло, продолжает: – Немного тепло, немного холод. Если иголкой ткнуть, почувствую. А просто прикосновения – очень слабо. От запястья до локтя так. Пальцы, к счастью, чувствительность не потеряли.
Он и сам не знал, для чего это говорит. И для чего врет – потому что ее руку он ощущал настолько остро и горячо, что это было почти больно.
– Кто конструировал? – спрашивает Аяз с любопытством. Он-то прекрасно видел смятение юноши и его реакцию на прикосновения дочери и даже забавлялся. – Сам?
– Да какое там! – радуется смене темы Яхор. – Я не в состоянии был. Джерри и сконструировал, и собирал на мне.
– Не верь ему, – вмешивается Джеральд. – Он тоже принимал самое деятельное участие! И терпел все эти эксперименты. Это ж четвертый прототип! Зато теперь у нас есть чертежи и лекарь, который знает все тонкости процесса. С тех пор такую операцию проводили трижды. Один раз, кстати, на собаке.
– И как собака поживает? – смеется Аяз.
– Лучше всех. Она у нас как контрольный образец.
– Хочу увидеть собаку.
– Приходите, – кивает Джеральд. – Я проведу вас завтра в мастерские и всё покажу.
***
Яхор, как только начало темнеть, сбежал домой. Белла ушла спать. Супруги Оберлинги тоже удалились.
Джеральд уселся в кресло рядом с Аязом. Он с самого приезда наблюдал за целителем, подмечал и усталость в глазах, и чуть дрожащую руку, держащую низкий стакан, и неровное дыхание. Все же степняку уже шестой десяток, он не молод, да и жена с ними не поехала, оставшись с невесткой и внуками. А целители без своих жён справляются плохо, особенно, когда они уже в возрасте.
– Вы бы поспали, – напомнил он Аязу. – Плохо выглядите.
– В гробу высплюсь, – махнул рукой старший из мужчин и пригубил янтарный напиток. – О, любимый виски Огненного Генерала… попробуй.
– Я не пью и вам не советую, – с раздражением буркнул Джерри.
– Ну и дурак. Я тоже не пил. А теперь понял всю прелесть сочетания зимы, камина и виски. Я ж не предлагаю тебе наклюкаться.
– Алкоголь разрушает мозг.
– А ещё снимает нервное напряжение и расширяет сосуды.
Джеральд насупился. Спорить с лучшим в мире целителем было бессмысленно. Кстати, он давно хотел спросить…
– Аяз-тан, а кто, по-вашему, самый лучший врач?
– Не знаю. Возможно, Линь Яо. Возможно, Влас Демьянович. Может, тот парень, который приживил Яхору эту штуку на руку.
– Но не Раиль? – уточнил Браенг, посмеиваясь.
– Раиль роды принимать не умеет и вообще слишком самоуверен, – пожал плечами Аяз. – Но он один из лучших.
Браенг промолчал, улыбаясь. Услышать это про лучшего друга было приятно. А потом решился задать вопрос, который на самом деле его волновал:
– Слушайте, без обид… но вы ведь заметили, как Яхор смотрит на Беллу?
– Разумеется, – кивнул Аяз. – Я знал, что так и будет.
– Что?
– Что? Он мне как сын. Они будут хорошей парой.
– Серьёзно?
Аяз вздохнул и поинтересовался у мальчика, к появлению которого на свет он был некоторым родом причастен:
– Как ты думаешь, почему все целители – мужчины?
Тот внимательно глянул на степняка и нахмурил рыжеватые брови совершенно так же, как это делал его отец.
– Социальное неравенство? – наконец, предположил он. – Общество не примет?
– Допустим. Но ты слышал вообще о женщинах с приличным даром?
– Да, конечно. У Шессы в акушерском доме такие работают. Я, когда во Франкии был, видел. Ещё подумал, что надо и в Галлии больницу для женщин открыть.
– И они кто?
– Что значит, кто? Женщины обычные.
– Простолюдинки, так?
– Ну да. Я это и имел в виду. Им на жизнь зарабатывать как-то нужно. А аристократкам не нужно. Я угадал?
– Почти. Знаешь, когда у целителя дар раскрывается в полной мере? Какие для этого условия нужны? Я тебе скажу. Усиленная практика… и регулярная подпитка резерва. Понял теперь?
– Женщине совершенно невозможно одновременно лечить и восполнять резерв. У неё просто дар не раскрывается. Так? Мало какой муж согласится, чтобы его жена работала целителем. Разве что из совсем бедной семьи…
– Вот именно. А ещё незамужняя женщина не может быстро восстанавливаться. Ее назовут шлюхой. А к мужчине-целителю отношение совсем другое. Для них даже в публичных домах особые условия.
– А какое это отношение имеет к Яхору? – вспомнил, с чего начался разговор, Браенг. – Он-то точно не целитель. Он – сын ветра.
– Он – нет. Белла – целитель. Причём с неплохим, на мой взгляд, потенциалом.
Джерри присвистнул.
– И вы думаете, что она сможет?..
– Я довольно хорошо знаю Яхора. Он никогда не обидит ее. И не запретит искать свой путь. Белла хочет лечить людей. Она под моим руководством даже лёгкие операции уже проводила.
– Ну знаете, – покачал головой Джеральд. – Вряд ли ваш план сработает. Яхор тихий, но не из тех, кто позволит собой управлять.
– Я и не собираюсь управлять. Судьба все сделает за меня.
– Вы верите в судьбу?
– Всегда верил. А после того, как поглядел на Маркуса и Иванну, ещё больше верить стал.
– Ну посмотрим, – с сомнением сказал Джерри. – Значит, пока малому вторую руку вы калечить не будете.
– Он мне как сын. С чего бы мне вообще его калечить? – приподнял брови Аяз.
– С того, что у него стоит на вашу дочь?
Аяз мягко фыркнул. Он тоже заметил. Ох уж эта мода на короткие жилеты и узкие брюки! В его молодости жилеты были гораздо длиннее и лишнее (личное) благополучно скрывали.
– Видишь, у него все исправно функционирует, – не удержался от ехидного замечания он.
– А что, первого зятя вы тоже так проверяли? – не менее ехидно полюбопытствовал Джерри.
– Разумеется. А он не рассказывал? Ты ведь недавно был в Катае.
– Он вообще мало говорит, – вздохнул Джеральд. – Зато его супруга болтает за двоих. Как только они уживаются, такие разные?
