Рыцарь-маг - Ковальчук Игорь (читать полностью бесплатно хорошие книги TXT) 📗
— Смотри, как красиво.
Он почувствовал прикосновение ее сознания — видимо, девушка предпочла смотреть его глазами. Она подняла взгляд и вздрогнула.
— Красиво, правда? — повторил он, не дождавшись реакции.
— С ума сойти... Никогда ничего подобного не видела.
— Как ты думаешь, что это?
— Что тут думать? Магический источник, причем естественный, нетронутый и довольно мощный. — Она покачала головой. — Думаю, я была не права и здесь ты можешь применять любую магию — все твои действия приглушит этот источник... Как бы хотелось прибрать к рукам эту драгоценность... Ты нашел Трагерна?
— Нет еще. — Дик пошарил магическим взглядом по берегу и ткнул пальцем в сторону слабой, но ясной, как маленькая звездочка, зеленой точки. Самый друидический знак. — Вот он где. В этом замке.
Если человек, обладающий необычными способностями, так или иначе духовно связан с другим таким же необычным человеком; найти его в пределах досягаемости магического взора — дело наипростейшее.
— Жив, дубовый сучок, — с облегчением бросила девушка, видимо, тоже разглядев.
— Жив. И здоров... Почти, — протянул молодой рыцарь. Он задумался, рассматривая полоску прибоя, зелень прибрежных рощ, осыпанных ароматным снегом яблоневого, вишневого и апельсинового цвета, и твердыню Лимассол.
— Ты что?
— Так. Ничего.
— Неправда.
— Потом скажу.
Всю ночь просидевший в запертой каюте Этьен де Мони, назначенный на время путешествия личным казначеем принцессы Наваррской, с утра не знал, чем заняться, и потому решил провести ревизию уцелевших на галере припасов. Осмотрев продукты и бочки с пресной водой, он сделал вывод, что долго на всем этом не протянуть. Впрочем, никакой проблемы он в этом не видел, ведь корабль находился не в открытом море, а на расстоянии вытянутой руки от берега, и какого. Вот уж воистину изобильный остров, где можно купить все — и хлеб, и мясо, и вино, и фрукты для дам. О чем он и сообщил командору Стефану Турнхаму, когда тот поднялся на палубу из каютки, где дремал, утомленный предшествующей ночью. Во время шторма несчастный Турнхам промучился морской болезнью и заснул только к утру. Он считался командиром тридцати гвардейцев, охранявших принцессу и вдовствующую королеву, и без его разрешения моряки не посмели пристать к берегу. Равно и будить такого знатного сеньора не решился никто.
Стефан Турнхам был встрепан и еще бледен после мучений предшествующей ночи. Море внушало ему опасение, и из сказанного де Мони он понял только одно — необходимо решить, сходить или не сходить на берег. В заспанных, покрасневших глазах знатного сеньора появился интерес. Для виду он высокомерно пожевал губами и изрек:
— Ну что ж, можно. Передай приказ.
— Милорд, прошу вас не делать этого, — прозвучало слева.
По лесенке, ведущей с нижней палубы на верхнюю, взбежал молодой рыцарь в испорченном солью подкольчужном кафтане, распахнутом из-за жары. Турнхам вспомнил его — тот самый рыцарь, который победил в турнире под Вузелем и потом все вертелся возле короля. И, кажется, король его отмечал. Кроме того, идет поход, и то, что недопустимо при дворе, вполне возможно, когда близится бой. Так что юноше, известному как телохранитель короля, можно простить дерзость.
— Почему же? — снизошел граф до вопроса. Ему, помимо всего прочего, очень понравилось обращение «милорд», поскольку настолько знатным он пока еще не был.
— Милорд, в Лимассоле находится местный император.
— И что с того?
— Исаак Комнин известен своей неприязнью к рыцарям, отправляющимся в поход на Восток. Дошло до того, что он запретил их кораблям входить в кипрские порты. Куда уж больше.
— Сейчас другая ситуация. Он не посмеет отказать в приеме таким знатным дамам, как ее высочество Беренгера и ее величество Джоанна.
Французский рыцарь назвал вдову Вильгельма Сицилийского простонародным именем Джоанна, а не державным Иоанна, как положено, что свидетельствовало о том, насколько не считаются с сестрой короля Английского. Дик только поморщился, но сделал вид, что не слышит.
— Отказать-то он не посмеет, — согласился Уэбо. — И принять, конечно, примет. Но как поступит потом? Не захочет ли взять столь знатных дам в заложницы? Это было бы слишком неприятно для его величества Ричарда.
Турнхам задумался. Сон еще не отступил, сознание туманилось, и думать было тяжело. Но о Комнине он что-то слышал. В самом деле, этот мелкий государь доставлял немалые проблемы французским, германским и английским кораблям, перевозящим припасы для воинов, чинил постоянные препятствия. Ходили слухи, что Комнин даже поддерживает союзные отношения с султаном Саладином, а уж это не лезет ни в какие ворота. Особенно неприятно было упоминание телохранителя короля о гневе суверена. Да, если государь разгневается, добра не жди.
Он повернулся и взглянул на принцессу Беренгеру, видно, соскучившуюся в темной каюте и вышедшую на палубу. Дочь короля Наваррского, став невестой английского короля, решила использовать время от помолвки до бракосочетания как можно приятнее и появлялась на людях в самых роскошных платьях. И теперь она искрилась под солнцем — сама как драгоценное украшение, так что слепило глаза. Тяжелая парчовая ткань, литое золото, камни украшений — покосившись на принцессу, Серпиана подумала: хорошо, что будущая супруга короля Ричарда такая высокая и крепкая девушка, должно быть, достаточно сильная, чтоб таскать на себе такую тяжесть.
Стефан Турнхам поклонился принцессе, и Беренгера, знавшая, что знатной даме не следует совать нос в мужские дела, заинтересованная, подошла. Дик склонился перед ней, выпрямился и повторил принцессе то, что только что сказал командиру ее гвардии.
— Ваше величество! — Конечно, так, наверное, преждевременно было обращаться к Беренгере, пока еще только невесте короля, но лесть — лучший способ добиться от власть имущих того, что тебе нужно. Дик вовсе не хотел, чтоб его собственная невеста оказалась в гуще боя, когда высадившуюся на берег гвардию атакуют, и потому пустил лесть в ход. — Ваше величество, речь шла о том, что на берег высаживаться опасно. Император Кипра не внушает никакого доверия. Его поступки невозможно предугадать.
Дочь короля Наварры порозовела, польщенная, что у нее, можно сказать, спрашивают совета по такому важному вопросу. Она мало что поняла из услышанного, только то, что сходить на берег опасно и это, возможно, вызовет гнев ее будущего супруга. Злить короля Англии она не собиралась ни в коем случае, интуитивно чувствуя, что только от супруга, от его отношения будет зависеть ее положение и ее власть. Ее будущий муж, конечно же, оценит ее преданность и покорность его воле.
— Без разрешения своего будущего супруга на берег я не сойду, — заявила она, изящно обмахиваясь веером. — И моя дорогая сестра тоже. — На Иоанну, стоявшую в дверях каютки, она даже не оглянулась.
Молчаливая вдова не издала ни звука — не спорила, не соглашалась, но от нее ничего и не ожидали.
Стефан Турнхам счел за лучшее не возражать. Почему бы и нет? В самом деле, его величество Ричард Плантагенет может выказать недовольство чем угодно, но только не подобным подчинением его воле. Сердить короля не угодно, но только не безоговорочным повиновением. Сердить короля не хотелось никому. Кроме того, Комнин ничем еще не доказал, что он не замышляет какой-нибудь каверзы. Если он задумал что-нибудь дурное, пусть остается с носом.
Куда приятней будет сойти на берег в окружении огромной армии, когда король Английский доберется до Кипра.
Глава 2
Несколько долгих и томительных дней англичане, выброшенные после бури на берег Кипра и заключенные под стражу в Лимассоле, провели под замком. Радужные иллюзии, что с ними, выжившими, уже не случится никакой неприятности, развеялись очень быстро. Принесенной им еды хватило бы разве что на одного-двух взрослых мужчин, а заключенных было десятеро. Своды залы низко нависали над головой, камни сочились влагой, и она оседала на стенах мелкими холодными каплями. Несмотря на то что в апреле здесь солнце жарило уже так сильно, что без шляпы ни один крестьянин не выходил в поле, в зале стоял такой холод, что легко одетые англичане сразу продрогли.
