Черные камни Дайры - Удалин Сергей Борисович (е книги .TXT) 📗
Все-таки он отчаянный смельчак! Так разговаривать с вождями не позволял себе ни Эрм, ни Руф, ни даже Кун. В шатре установилась зловещая тишина. Слышно было только, как обиженно сопит Лян, подбирая слова для резкого ответа. А Тил и бровью не повел. Сидит себе и рассеянно крутит в руках свой неизменный медальон, как будто не догадывается, что может неосторожными словами нажить себе не одного опасного врага.
И тут тишину нарушил ироничный голос Шамана Хуша:
— Может быть, наш молодой и горячий союзник сам желает занять место командующего? Лучшего претендента нам все равно не найти.
Напряжение разом спало. Все рассмеялись, а Магистр, наоборот, задумался. Не такую уж глупость предложил хитрый степняк. Во всяком случае, стерпеть такого начальника будет гораздо легче, чем Куна, Руфа или кого-нибудь другого. Победить они должны с любым командиром. А неизбежные ошибки научат мальчишку взвешивать свои слова и решения. Эрм поднял голову, чтобы внести неожиданное предложение, и вдруг по прояснившимся лицам вождей понял, что и остальных посетили подобные мысли.
Не прошло и пяти минут, как решение было принято. Командующим единогласно избрали Главного Советника Тила. Вопреки ожиданиям, он не выглядел ни растерянным, ни удивленным. Казалось, Тил действительно ожидал этого назначения. Он поблагодарил вождей за доверие и объявил, что атака начнется завтра на рассвете.
— Все необходимые распоряжения вы будете получать через советников, — сказал он ошеломленным от такого поворота событий союзникам. — Следуя им, мы непременно добьемся победы.
— А где будет находиться во время боя сам полководец? — не смог удержаться от ехидного вопроса до сих пор не вполне отошедший от обиды Лян,
Ответ Тила еще больше озадачил вождей:
— К сожалению, начинать битву вам придется без меня. Неотложные дела не позволят мне вернуться раньше полудня. Но обещаю вам, что мое появление решит исход битвы и станет для всех приятным сюрпризом.
И новый главнокомандующий вышел из палатки, предоставив вождям возможность вместе поразмышлять, что задумал этот дерзкий мальчишка и кто кого оставил в итоге в дураках?
Догнать Ченгула оказалось делом несложным. После ужина в придорожном трактире, из которого по этому поводу были выдворены прочие посетители, а также извлечены и уничтожены все запасы еды и спиртного, знатный вельможа проснулся много позже полудня. И вряд ли собирался отправиться в путь, не отобедав. Хозяин трактира пока что не знал, где найти продукты для обеда, но, помня о том, как щедро оплачивался ужин, можно было не сомневаться — он что-нибудь придумает. А пока трактирщик решал этот непростой вопрос, Ченгул, лежа в постели, предавался не менее важным и сложным размышлениям. А именно мучительно пытался вспомнить, где он в данный момент находится и куда, собственно, собирался ехать.
За этим занятием его и застал Менгуртол. За время пути молодой слуга несколько засомневался в правильности принятого решения, а потому, не рискнув сразу показать Сермангира господину, оставил юношу на конюшне и отправился доложить о своем возвращении в одиночку. Разговор со слугой несколько прояснил Ченгулу ситуацию, но не избавил ни от головной боли, ни от необходимости вставать. Неудивительно, что вельможа находился в раздраженно-ворчливом настроении.
— Хорошо, что хоть ты никого не привел с собой, — похвалил он Менгуртола, не называя его, впрочем, по имени. Видимо, в своем теперешнем состоянии Ченгул опасался лишний раз напрягать голову, вспоминая имена слуг. — Ты не представляешь, сколько простолюдинов, просивших взять их с собой на войну, мне пришлось отослать в ополчение. Некоторые из них обнаглели до такой степени, что являлись ко мне без лошадей и оружия. Я возглавляю отборный отряд Клана Надежды, — гордо воскликнул Ченгул, вскакивая на ноги, и тут же поморщился от нового приступа тошноты. — И не могу позорить свою честь и честь своего брата, принимая в него всяких оборванцев! Ладно. Ступай, распорядись насчет обеда. Или нет. — По его оплывшему лицу опять пробежала недовольная гримаса. — Принеси сначала что-нибудь выпить.
Передавая Сермангиру слова господина, Менгуртол старался смягчить выражения. Но юноша и так все понял. И хотя ему позволили остаться и ухаживать за единорогами, Сермангир решил при первой же возможности сбежать отсюда.
И такой случай вскоре представился. Следующие два дня путешествие проходило с той же скоростью. Подъем к обеду, несколько часов в седле, а затем ужин в ближайшем трактире, заканчивающийся только к рассвету. Утром третьего дня Ченгул решил послать Менгуртола к старейшине Клана Терпения Губу с сообщением, что он не успевает к месту сбора, и просьбой не начинать сражение без него. Вообще-то ополчением командовал Воевода Вислед из Клана Тревоги, но общаться с кем-нибудь, кроме вождей, единокровный брат Правителя Вела считал ниже своего достоинства. Менгуртолу очень не хотелось покидать своего господина, и Сермангир вызвался ехать вместо него. Ченгул неожиданно легко согласился. Видимо, в этот день головная боль мучила его сильнее обычного.
Таким образом, Сермангир прибыл в лагерь ополченцев не только при оружии, но и на своем скакуне.
— Скажи на милость, опаздывает он! — недобро усмехнулся Старейшина Губ, прочитав письмо и передавая его Воеводе. — И как это пешие его обогнали? Да еще и обождать просит. Как будто Восточные нас на вечеринку позвали! Ну, что ж, обойдемся как-нибудь без такого союзника. А ты, юноша, почему до сих пор здесь? — обернулся он к Сермангиру. — Ты поручение выполнил, возвращайся теперь назад к своему господину.
Пришлось объяснять, что Ченгул ему не господин и вообще он предпочел бы остаться в лагере.
— Вот это дело! — сразу переменил тон Губ. — Пьянствовать да бездельничать ты еще успеешь научиться. А пока я отправлю тебя к твоим соплеменникам.
— Только не к сотнику Кидсерману! — срывающимся голосом попросил Сермангир, понимая, что отец тут же отошлет его домой.
— А почему бы и не к нему? Чем это он тебе так не угодил? — Старейшина, хитро прищурившись, посмотрел на смутившегося юношу. И тут же сам догадался. — Постой, постой. Как, говоришь, тебя зовут? Сермангир? Уж не сыном ли ты ему приходишься?
Молодому человеку не оставалось ничего другого, как во всем признаться. Губ внимательно выслушал его и надолго задумался.
— Ну и задачку ты мне задал, парень! — проворчал он, продолжая размышлять. — Как бы я ни поступил, все равно окажусь не прав. С одной стороны, ты нарушил волю отца и убежал из дома. И я должен сказать о твоем проступке Кидсерману. А с другой стороны, убежал ты не куда-нибудь, а защищать родину от врага. И этого я не могу тебе запретить. Не отсылать же тебя назад одного. До дома, наверное, дня три быстрой езды. И дороги сейчас вовсе не безопасны. А провожатого я тебе дать не смогу, у меня каждый человек на счету. Прямо не знаю, что делать,
Сермангир слушал вождя, затаив дыхание. А тот, кажется, все же принял какое-то решение.
— И все-таки я обо всем расскажу твоему отцу, — уверенно заявил Губ, и у Сермангира от огорчения сами собой начали стекать по щекам предательские слезы. — Но… после битвы. — Старейшина хитро улыбнулся. — Не стоит сейчас огорчать его. Так уж и быть, ты останешься в войске. Кидсерман у нас, кажется, лучниками командует? — Он вопросительно взглянул на Воеводу. Тот в знак согласия молча склонил голову набок. — А ты верхом прискакал, вот и ступай в кавалерию.
Юноша от радости едва не расцеловал сговорчивого Старейшину. Он опять добился своего. Теперь только от него самого зависит, сумеет ли он прославиться в предстоящей битве. Во всяком случае, здесь никто не будет держать его на конюшне, как это было в отряде Ченгула.
Позднее Сермангир узнал, что произошло с воинами отборного отряда Клана Надежды.
Одурев от многодневного пьянства, они сбились с дороги и вышли к Сторожевому Лесу со стороны, противоположной той, в которой располагался лагерь. Здесь они столкнулись лицом к лицу с передовыми частями Восточных Кланов. У Ченгула еще был шанс укрыться в лесу, но недалекий, не имеющий боевого опыта и к тому же не вполне протрезвевший вельможа приказал атаковать неприятеля. Бой продолжался не более получаса и закончился полным разгромом Ченгула.
