Пригоршня вечности - Бояндин Константин Юрьевич Sagari (книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Они вошли в первый из множества залов, которые, опускаясь все глубже и глубже, вели к остальным уровням и районам города. Оставшаяся часть города была практически нетронута: вулкан действовал всего лишь неделю, после чего заснул вновь — никому не ведомо, надолго ли. Нламинер имел опыт боевых операций — как-никак три года служил в пограничных войсках Северной провинции. Страшнее браконьеров противники не попадались, но кой-какие опыт и чутье он все же приобрел.
Он немало удивил своих спутников, неслышно обнажив меч и встав наизготовку. Что-то не очень приятное связывалось у него в голове с самым широким — центральным — проходом.
— Ну ладно, постой тут, а мы пока пойдем дальше, — рассмеялся кто-то за его спиной. Не осознавая, что делает, Нламинер чуть подался назад и расслабил мускулы, готовый нанести удар. Вновь чья-то воля направила его действия и отпустила.
Недоуменный вопль, свист меча и грохот падающего тела слились в один взрыв звука. Тот, кто посмеивался за его спиной, лежал, глядя в недоумении на окровавленное плечо. Рядом лежала перерубленная пополам небольшая птица с длинным и острым, словно жало, клювом. Оперение ее светилось. Клюв был испачкан в крови.
Спутники Нламинера разом выдохнули. Ужас, смешанный с восхищением, читался на их лицах.
— Тебе стоит вернуться, — сказал один из них, перевязывая раненому плечо. — Иначе все подземелье сбежится на залах крови.
По глазам пострадавшего было видно, что приключений с него на сей раз довольно. Хмуро кивнув, он попрощался и побрел, прихрамывая, обратно.
Нламинер с оставшимися искателями приключений свернули в правый проход.
— С тобой все в порядке? — послышался тихий голос позади.
— Вполне. — Он толкнул правую створку дверей, и она рухнула, складываясь внутрь себя. Клубы пыли, едкой и почти невесомой, повисли вокруг отвратительным облаком. Нламинер почти неосознанно сделал быстрый жест кистью правой руки. Пыль осела и словно впиталась в камень. Рисса с интересом посмотрела на своего спутника, но ничего не сказала.
— Где-то это я уже видел, — пробормотал Нламинер и шагнул в темноту. На пояс опустилась рука и резко остановила его.
— Смотри! — шепнула Рисса, указывая на пол. Кровавые буквы упали вместе с частью двери. Надпись, неожиданно изменившись, теперь гласила: «Легко войти, трудно выйти».
— Как ты думаешь, кто к нам обращается? — спросил Нламинер и впервые со времени их встречи заглянул рептилии в глаза. — Меня не оставляет чувство, что кто-то наблюдает за нами. Иногда даже хочется обернуться.
Рисса закрыла глаза, и Нламинер заметил, как сдвинулись, стали нечеткими очертания ее тела.
Затем словно крохотный белый вихрь опустился на ее голову, и Рисса ответила, не открывая глаз: — Никто из известных нам людей… — она помедлила, — или богов. Разумеется, боги никогда не открывают своих намерений… Но никто из нас двоих, насколько я знаю, не провинился перед божествами. Разве что этот наш общий знакомый, который попросил заехать на остров. Но мы здесь одни.
— Точно?
— Точно.
Последовало тягостное молчание.
— Я-то думал, что дела хуже некуда. — Нламинер по привычке вновь потянулся за фляжкой и остановился на полпути. — Выходит, они еще хуже. Мы на острове, которого боятся, как чумы; здесь нет ни щепочки, чтобы построить плот и никто из нас не сможет пролететь десяток-другой миль, чтобы оказаться в безопасности.
— С каких это пор ты потерял азарт к приключениям? — В глазах Риссы зажглись ехидные огоньки.
— Я привык сам их выбирать. — Нламинер вздохнул. — И мне казалось, что я достаточно вырос, чтобы чуять подвох. Только не говори, что ты в восемь раз меня старше, я это уже слышал.
Он шагнул в темноту. Рисса последовала за ним.
Кровавая надпись под ногами с шипением впиталась в камень. Выбежавшая из тьмы крыса принюхалась к поднявшемуся дыму и в ужасе поспешила прочь.
Глава четвертая
Ралиону были известны «движущиеся сцены» — килиан, как их называли. Уже несколько поколений маги торговали специальными устройствами для создания таких «записанных» сцен, и на демонстрацию красочных, объемных изображений — не только хроники, но и разнообразных исторических, приключенческих и прочих сеансов собиралось множество народу. Пожалуй, только килиан вызывал интерес практически у любой расы.
Сейчас Нламинер ощущал ту «прозрачность», налет нереальности, что сопровождал почти каждый килиан. Только на сей раз он был не зрителем, а актером неведомо кем придуманной сцены. Иногда хотелось прикоснуться к стене, почувствовать материальность окружающего, убедиться, что это не сон.
Трудно было сказать, что создавало такую иллюзию. В конце концов Нламинер смог выразить ощущение словами: в каждый момент времени было что-то неестественное в окружении. Хотя бы малая деталь. Звуки или их отсутствие, запахи, пейзаж. Ощущение то накатывало, то отпускало. Несколькими годами раньше Нламинер решил бы, что переутомился. Сейчас же, после полугода сравнительно спокойной жизни, откуда бы взяться переутомлению?..
…Рисса шла и думала о странной «трещине», что появилась в астральной проекции окружающего мира. Раса хансса, к которой она принадлежала, была по происхождению искусна в определенного рода магии. Но иногда рождались необычайно талантливые особи, хаанс, к которым относилась и Рисса, что практически постоянно находились в двух плоскостях существования: обычной, доступной всем смертным существам, и астральной, отражающей все проявления интеллекта.
Изъян в астральной проекции, который она почувствовала пару дней назад, не показался ей зловещим: как и материальный мир, астрал непостоянен и подвержен неожиданным изменениям. Кроме того, несколько сотен хаанс были рассеяны по всему свету. Если были бы основания поднимать тревогу, ей давно это стало бы известно.
Ни ее способности, ни двойное видение не изменились, так что беспокоиться вроде бы не о чем, и все же…
Грандиозный погром предстал их глазам. Вся скромная обстановка внутри здания была полностью уничтожена. Не было никакого смысла в столь разрушительных действиях: обломки старинной вазы были перемешаны со щепками от дорогих кресел; изорванные в клочья книги валялись там и сям, присыпанные каменным крошевом. Несколько раз попадались тонкие и глубокие борозды в камне, напоминающие следы когтей. Нламинер указал на них Риссе, но та в ответ только пожала плечами.
Ничьих останков, однако, не было, и Нламинер испытал некоторое облегчение. Возможно, конечно, что на верхних этажах и в подвалах их ждут более неприятные сюрпризы… но пока что жертвой безумного гнева пали предметы неодушевленные.
— Интересно, водились ли у них мыши? — вырвалось неожиданно у Нламинера, когда он заметил несколько страниц, не тронутых грызунами.
— И сейчас водятся. — Рисса поманила кого-то пальцем, и из угла комнаты выбежала тощая мышь. Стоило Нламинеру шевельнуться, как она немедленно скрылась. — Дело не в мышах, а в книгах. Я бы не стала прикасаться здесь ни к чему, пока мы не обойдем все вокруг.
— Пожалуй, я согласен с одним из твоих выводов, — заметил Нламинер, перешагивая через руины каменного стола и помогая спутнице перепрыгнуть через них.
— С каким же?
— Никого, кроме нас с тобой, здесь нет. Ветер, ворвавшийся сквозь выбитые окна, задумчиво поднял обрывки страниц и разложил их новой, но столь же унылой мозаикой.
Хранитель святилища, что скрыто в лесах возле города Анлавен, ничуть не удивился, когда из воздуха соткался путник в поношенной одежде и, вежливо поприветствовав его, встал у ступеней, ведущих к статуям. Путник бросил в чашу для пожертвований несколько старинных золотых монет и присел на один из валунов.
— Все ли статуи святилища, о почтенный, тебе известны?
— Разумеется, — ответил старик спокойно. Кем бы ни был этот посетитель, в свою судьбу Хранитель верил не менее твердо, чем во всех богов, образы которых его окружали. Даже если этот путник замышляет недоброе, беспокоиться не о чем.
