И аз воздам (СИ) - Чернова Ирина Владимировна (книги онлайн без регистрации полностью TXT) 📗
Мне стало неуютно и смотреть на Лешика не хотелось.
— Пошли, я тебе мастера одного покажу, — подхватив меня под локоть, он как будто и не заметил, что мне стало неприятно. — Посмотри на потолок, его сделали скошенным и весь зашили вагонкой, а вместо плинтусов — приглядись только! — резьба, электролобзиком, наверное, вырезал и прибил. Красота потрясающая, я тут подолгу рассматриваю их кухню. Сейчас до одного окна дойдем, там посреди комнаты арка сделана, а на ней светильник висит…то ли перегородку снесли, то ли комната изначально длинная была, непонятно, но очень здорово!
Арка впечатлила и меня, я вглядывалась в ее очертания и необычный светильник на цепи, пока ноги не замерзли окончательно. Притопывая, я засунула руки в карманы куртки и стала осматриваться в поисках ближайшей остановки или маршрутки.
— Лер, ты замерзла? Вот я дурак-то, таскаю тебя по улицам, а подумать о морозе и не догадался! Сейчас доедем, — он махнул рукой, останавливая машину.
В лифте было темно — лампочки не горели, на моей площадке тоже стояла темнота и я долго искала замочную скважину ключом.
— Чай будешь пить?
— Давай, только погорячее, — он приложил красные от холода руки к батарее. — Что-то сегодня мороз кусачий.
— Влажность повысилась, это чисто питерская фишка. В других местах при минус десяти еще можно в куртке бегать, а у нас и при минус двух шубу надо одевать, — я засыпала заварку в чайник и залила кипяток. — Климат наш такой.
— Лера, — Лешик подошел ко мне сзади и обнял за плечи, — Лер…
Целовались мы так долго, что уже успел остыть чайник, а у парня согрелись руки и через рубашку я чувствовала, какие они стали горячие. По спине пробегали теплые волны, губы опухли, но руки все не разжимались и мне больше всего на свете не хотелось, чтобы это когда-нибудь закончилось.
— Лера, я просто голову потерял с тобой, — голос заставлял поднимать голову и встречаться с ним взглядом, от которого сладко кружилась голова. — Думаю только о тебе постоянно, парни надо мной смеются, а мне наплевать, что они подначивают…они же не знают тебя…как увидел тебя во дворе, так забыть не мог. Были у меня девчонки, но это так, блажь одна, пустое…погуляли, переспали да разбежались. Я с ними даже и не знаю, о чем говорить, смеются, пляшут как одержимые, кривляются, одно слово — девчонки, а ты — женщина, настоящая женщина, у меня таких никогда не было. Я хочу все время быть рядом с тобой, держать твою руку, смотреть в твои глаза, просыпаться и видеть только тебя. Хочу, чтобы ты вот так готовила по утрам, я же о твоей каше не раз вспоминал, Славке как-то рассказал, тот на меня глаза вытаращил, что там за гречка такая, что ты о ней больше мечтаешь, чем о шашлыке из осетрины? Я от твоего запаха с ума схожу, — он ткнулся лицом мне в волосы и глубоко вдохнул. — Как ты думаешь, что со мной делается? Я что, влюбился в тебя?
Не зря говорят, что женщины любят ушами! Слушая Лёшика, я не могла отделаться от полной ирреальности происходящего — парни сейчас и книжек-то не читают, а уж чтобы вот так говорить, и речи быть не может. Нет, это происходит не со мной, это сон, который вот-вот закончится, я раскрою глаза и опять останусь одна, а подобное услышу только в очередном сериале, если буду щелкать пультом не очень быстро.
— Подожди, я сейчас сбегаю кое-куда, — он еще раз поцеловал меня и по привычке щелкнул по носу. — Никуда не уходи, я мигом!
Обернулся он действительно быстро и выставил на стол бутылку вина, весело улыбаясь разлил его по бокалам и поднял тост.
— Лера, я хочу за нас выпить, за тебя и за меня, чтоб у нас было все! Все, что мы только захотим…и еще немного сверху.
— У нас и так есть немало, мы не бомжи, работаем оба, здоровы…остальное в наших руках, — отпила я из бокала.
— А я еще больше хочу, чтобы не только не потерять, но и еще больше сделать! — блеснул глазами Лёшик.
— Не вижу причин, чтобы это не состоялось.
— Ты так со мной разговариваешь, как будто не веришь, что я способен на многое, — вскинулся он с легкой обидой. — Я еще дома пытался стать самостоятельным, да родители не давали, а уж здесь я сам себе хозяин и, заметь, неплохой! Деньги есть, комната своя есть, тачка крутая есть, теперь еще и ты у меня есть…но впереди все будет еще лучше, чем сейчас! Давай за это выпьем, — разлил он вино.
Бутылка вина подошла к концу и Лёшик засобирался домой. Постоял в дверях кухни, как будто собираясь с мыслями, потом медленно оделся и выжидательно замер у входной двери. Я смотрела, как он одевается и ничего не могла понять — живу я одна, но он ни разу не сделал попытки остаться у меня под какими-либо предлогами. Молодой парень…а кстати, насколько он молодой? На мой взгляд ему лет двадцать пять, хотя внешность бывает очень обманчива, я вот на свои двадцать девять никак не выгляжу. Просить его оставаться — женская гордость не позволяет и с детства вдолбленный стереотип, что мужчина должен добиваться женщины, а не наоборот. Если бы он спросил о такой возможности, я бы согласилась, но он даже не затрагивал эту тему и поцеловав меня напоследок, исчез в темном пролете лестницы.
Побродив по пустой кухне, я выпила чаю, размышляя над странностью мужской психологии у отдельно взятых индивидуумов и легла спать.
Целый день, пока мы парились на работе, шел дождь, но по счастливому стечению погодных обстоятельств он прекратился к тому времени, как я вышла из метро, оставив после себя обширные лужи на проезжей части. Неожиданный порыв ветра раздул серые облака и выглянуло солнце, от которого стало веселее на душе. Бежать домой расхотелось, я сложила зонтик и пошла, не торопясь никуда, только посматривая на серые зеркала воды, прикидывая про себя, в какой момент надо отойти вправо, чтобы не попасть под грязный душ из-под колес. Чаще всего автомобилисты проезжали мимо, снижая скорость, но всегда находились те, кто желал быть первым и несся, как сумасшедший, не обращая внимания на идущих по тротуару прохожих.
Сзади раздался возмущенный гудок и меня обогнал огромный черный джип, двигавшийся с подозрительно маленькой скоростью относительно общего потока. Следом за ним полз низкий Мерс, возмущенный такой задержкой передвижения. Джип проехал еще метров пятьдесят и остановился на аварийке, отчего Мерс судорожно дернулся, нагло подрезал кого-то в левом ряду и возмущенно гуднул, поравнявшись с джипом. В ответ раздался рев, сравнимый, разве что с пожарной сиреной и прохожие испуганно шарахнулись в стороны. Правая передняя дверь открылась и оттуда выпрыгнула мужская фигура, направившись прямо ко мне.
— Лера, — Лёшик радостно улыбался, не обращая внимания на выстроившиеся за джипом машины, пытающиеся перестроиться влево, — а я тебя только по походке узнал! Случайно взгляд бросил на тротуар и оторваться не мог, как это у тебя получается так элегантно двигаться по этим лужам? Такой контраст по сравнению с другими, наверняка не я один загляделся!
— А ты откуда здесь? — комплименты были приятны, как и сам вид парня, выглядевшего в этот момент довольным неожиданной встречей.
— Да вот машину клиенту погнали после ремонта, а то ему нет времени до нас добраться. Занятой человек, бизнесмен, что нам, трудно уважить его? Заодно и проверили, как коробка на ходу себя ведет.
— Все нормально?
— Мягко работает, прокатились с удовольствием! Да, подожди-ка, — Лёшик открыл заднюю дверь, повозился там и вручил мне темно-красную бархатистую розу с два кулака размером на метровом черешке, — это тебе! Извини, нас ждут, — поцеловав меня в щеку, он посмотрел на застопорившийся правый ряд и прыгнул в машину.
Джип мигнул на прощанье огнями и двинулся в общем потоке, а из правой двери мне помахали на прощанье рукой. Интересно, это случайно в машине роза лежала или кому-то везли букет?
— Лерка, ты что, влюбилась? — Юля уже попила чай с неизменными пирожками, перетерла в курилке последние новости и теперь с интересом рассматривала мою реакцию на свой дурацкий вопрос.
Наш отдел в нынешнем составе существовал уже три года и жил самой обычной жизнью женского паучатника — здесь то и дело создавались коалиции, ссорились и шипели друг на друга, преподнося маленькие подарки на праздники и шпильки за спиной. Я старалась ни с кем не объединяться, выслушивая все обиженные стороны и оставаясь в нейтралитете по отношению к происходящим событиям. Ленка, крупная полноватая шатенка, имеющая пятилетнюю дочку и выставленного за порог мужа, чаще других избирала меня в свои наперсницы, но подругой я ее не могла бы назвать. С самого начала я очертила определенный круг, за пределы которого никого с работы допускать не собиралась. Это сейчас мы подруги, а пройдет время и рассказанное по дружбе будет запросто вывернуто наизнанку и станет достоянием окружающих, да и кусать того, о ком тебе все известно, куда легче, чем малознакомого. Юля, с непосредственностью молодости рассказывающая о своих знакомствах и романах, была мне понятна как и Вера Пална, постоянно выкладывающая все, что происходило в ее семье, а также в семьях ее детей. Подобную откровенность я считала лишней и держала все свои переживания под контролем. На работе — про работу, а за порогом кабинета у меня другая жизнь и я не обязана о ней распространяться.
