Испытание - Чиркова Вера Андреевна (книги бесплатно без регистрации TXT) 📗
— Таэль, ты на меня обиделась? — шагнул к столу Хатгерн, отобрал у тени тарелку и заглянул девушке в лицо.
И вмиг потерялся, повис где-то в безвременье, где нет вокруг ничего, кроме печальных серых глаз и устало опущенных уголков упрямых губ. Да внезапно нахлынувшего удушающей волной запаха трав, сдобы и женского тела. Руки сами обняли тонкую фигурку, притянули к груди, губы оказались на губах, и весь необъятный мир со всеми его проблемами и бедами потускнел и сжался в крохотный кокон, где сладко таяла от близости любимой женщины душа и разгоралась в крови сумасшедшая страсть.
— Таэль…
— Тсс! — резко отодвинулась она, быстро вытерла тыльной стороной ладони губы и, схватив посуду, отнятую у нее минуту назад, засуетилась у стола.
Будь это любая другая девушка, Хатгерн оскорбился бы и немедленно потребовал объяснения, а теперь только поспешил сесть на первый попавшийся стул и взять себя в руки. А заодно попытаться понять, кого или что могла услышать или заметить тень?
— К вам можно? — Коротко, лишь для вида стукнув в дверь, в комнату вошел Ганти.
Постоял несколько мгновений, прошел к столу, поставил на него блюдо с закусками и сел напротив герцога. Таэльмина тотчас устроилась по левую руку от напарника и пододвинула Харну чашку с чаем.
— Гостю налей, — пересиливая неприязнь, буркнул Хатгерн, сознавая, как необходим сейчас им с тенью такой союзник, и почувствовал, как девичья рука одобрительно хлопнула его по коленке.
А в следующий момент Таэльмина поднялась со стула, как ни в чем не бывало наполнила напитком чашку и поставила перед бывшим наставником.
— Спасибо… — выдавил тот и поторопился запить внезапно вставший в горле комок.
В дверь снова постучали, и этому стуку Хатгерн порадовался как спасению, почувствовав, как тяжело было Ганти выносить их бойкот. И не важно, что он это заслужил, ведь даже вполне заслуженное наказание разные люди воспринимают совершенно по-разному. И те, кто осознали свою вину и искренне желают ее загладить, страдают неизмеримо сильнее, чем твердолобые упрямцы, не желающие допустить даже мысли о собственной неправоте.
— Входи, — поспешил крикнуть герцог, полагая, что это пришли лекарь с огром, и не ошибся.
Ительс замер на пороге лишь на миг, обнаружив за столом знакомую фигуру Ганти, потом спрятал ухмылку и как ни в чем не бывало прошел к свободному стулу. А Изор одарил присутствующих своей клыкастой улыбкой и водрузил на стол сковороду с еще шкварчащим жареным мясом, как бы подтверждая всем известное правило огров завтракать поплотнее. Затем притащил себе от очага кресло, водрузил его между Таэльминой и Ительсом, так, чтобы оказаться напротив Ганти, и радушно предложил угощаться.
Некоторое время все ели молча и сосредоточенно, словно голодали по меньшей мере дня три. Однако это было не так, в багаже, который Ганти забрал у гольда, оказался солидный запас разнообразной еды, позволяющий безбедно путешествовать не одни сутки. Выходит, заподозрил Хатгерн, это время все его спутники потратили на обдумывание, куда повернула события его несдержанность и как использовать сложившуюся ситуацию себе на пользу.
Ну, по крайней мере они втроем об этом думали, и, хотя герцог по-прежнему не питал к Ганти ни доверия, ни симпатии, это обстоятельство невольно примиряло его с присутствием недруга.
— Интересно, сколько дней они будут решать, можно нам жить в Сиандолле или нет? — не поднимая взгляда от своей тарелки, задумчиво пробормотала вдруг тень, и ни у кого не возникло сомнения, кому именно направлен этот вопрос.
— А мне интересно другое, — ершисто отозвался Харн, — если этим советникам так нравятся покорные люди, зачем они собирают сюда всех знатных беглецов? Ведь ясно как день — тихие да спокойные в горы не побегут. А знатным несвойственна покорность.
— Зачастую в горы бегут искатели сокровищ и тайн, — вздохнув, объяснил Ительс. Помолчал минуту и вдруг с кривой усмешкой пояснил: — Я знал одного такого целителя… лет двадцать назад. Все же помнят легенды про необычайно долгую жизнь старших рас? И про их могущество? Вот и он наслушался и почти поверил. А когда один из его пациентов слег с неизлечимой болезнью и он не сумел ничем помочь, то не придумал ничего лучше, чем отправиться в горы. Разумеется, он и представления не имел, что стражи уносят сюда далеко не всех, лишь тех, чьи души терзает неизбывная тревога или сжигает ужас. А умирающий был лекарю другом… и более того, он был его единственным заступником. Вот целитель и мечтал достать для друга волшебный эликсир. Но очень быстро понял, как смешны и наивны были все его мечтания.
— Ит, — сочувственно глянула на него Таэльмина, — а разве тебе никто не рассказал про единственный способ?
— Здесь никто ничего никому не рассказывает, — хмуро усмехнулся он, — ты ведь и сама это уже поняла? Каждый потихоньку доходит до всего сам, а некоторые и до смерти остаются в святом неведении. И вопросы тоже можно задавать не всякие и не всем… и далеко не везде, хотя это единственный способ постепенно докопаться до истины.
— Снова ты разговорился, — мрачно зыркнул на него Изор, кинул в рот кусок мяса и яростно заработал челюстями, явно таким образом выражая свое неодобрение.
— Так я же гоблин! — язвительно фыркнул лекарь, и вдруг его словно прорвало: — А мы тут на особом положении! Нас потому и терпят, даже целый город построили. Спохватились, когда вышвырнули всех выживших на побережье! Хотя и не сразу, но все же сообразили, насколько больше от нас было пользы, чем вреда.
— Ительс, — голос Ганти стал ледяным, как вода из проруби, — ты же сам сказал: каждый должен дойти сам. Так зачем нарушаешь правила? А Лутгор просто немного ошибся… но, думаю, он исправит эту ошибку.
И так же резко, как огр, занялся закусками.
— Вот оно что… — пробормотала тень, покосившись на Харна и встретившись с его внимательным взглядом. — Тогда у меня остался последний вопрос: нам можно погулять по городу… походить по лавкам или не стоит?
— Со мной — можно, — твердо объявил Ганти, переводя дыхание, все же Мин очень сообразительна.
Жаль, Шенлия не такая, да скорее всего, никогда уже такой и не будет. Мать-судьба никогда не повторяется, оделяя своих детей способностями и душевными качествами, и это, с одной стороны, замечательно, а с другой — неимоверно прискорбно.
— Сюда идет Лутгор, и не один, — не отрываясь от мяса, словно для себя буркнул вдруг огр, и все снова насторожились, от главы города можно было ждать всего чего угодно.
В этот раз в дверь стучали небрежно и уверенно, и следившая за Изором тень отлично рассмотрела, как на миг открылись, словно в презрительной усмешке, его клыки.
— Войдите, — сухо пригласил Хатгерн, мгновенно выпрямляя спину, словно он вдруг оказался сидящим в герцогском кресле на торжественном приеме в честь очередного столетия своей вотчины.
Дверь распахнулась резко, разом открывая стоящих за нею мужчин. Первым в комнату шагнул глава города, и его круглое лицо больше не казалось добродушной физиономией пекаря. Ну а хмурые лица вошедших следом старших магистров только подтверждали серьезность принятого ими решения.
— Мы готовы дать вам статус свободных жителей Сиандолла, — голос главы совета был скрипуч и неприятен, — но с двумя условиями. Каждый из вас в течение ближайших трех дней найдет двух поручителей из числа жителей Сиандолла. И вы дадите клятву не нарушать семи главных законов нашего города.
— Можно узнать, — мелодичный голосок Таэльмины прозвенел хрустальным колокольчиком, — где можно найти свиток с этими правилами?
— У меня есть, я принесу, — пообещал Ганти, одарив Лутгора мрачным взглядом, — там нет ничего особенного, все мы давали такую клятву. И еще я готов стать поручителем герцога дэй Крисдано и его спутницы, графини дэй Азбенд.
— Я тоже, — коротко кивнул Ительс.
— И я. — Изор на миг оторвался от куска мяса, который ухватил, едва услышав стук в дверь.
— А меня интересует, — сухо процедил Хатгерн, не глядя на хозяина, — когда мы сможем переселиться отсюда в отдельное жилище?