Восход Левиафана (СИ) - Фролов Алексей (читаем книги бесплатно .txt) 📗
Короче, если у Теккерея была ярмарка тщеславия, то в данном случае справедливо говорить о ярмарке лицемерия. Потому что все всем улыбаются, все всем кивают, но никто ничего не делает. И самое главное - никто за это безделье и откровенное пренебрежение своими должностными обязанностями ничего не получает. Кроме взяток, откатов и распилов. И люто за глаза друг друга ненавидят. Потому что здесь все - конкуренты, и у каждого в мозгу лишь одна мысль, которую произносить нужно с характерным придыханием, как это делает «андедовский работяга» из «варика». Нужно больше золота!
Карн тогда застал реализацию удивительного партийного проекта, в рамках которого в области строились особо навороченные спорткомплексы. Сейчас сложно вспомнить, сколько их было построено (и совсем не хочется вспоминать, сколько в процессе было украдено денег), вроде бы строили во всех более-менее крупных административных центрах. В итоге по всему городу висели плакаты с лозунгами типа «партия пообещала - партия сделала». При этом треть комплексов так и не была открыта, другая треть не имела вообще никакой «начинки» (не то что спортинвентаря, столов со стульями не было!), а оставшаяся треть, таки снабженная всем необходимым, функционировала в полсилы, потому что в первую же неделю большую часть оборудования попросту стянули. Да и специалистов не было. А ну как, многие ли специалисты поедут работать «на село», где в сравнении с городом ЗП в три-четыре раза ниже?
С другой стороны, работая в приемной, Карн понял еще кое-что. В частности, он в полной мере осознал, насколько прав был Солженицын, написав эти строки: «При людском благородстве - допустим любой добропорядочный строй, при людском озлоблении и шкурничесвте - невыносима и самая разливистая демократия. Если в самих людях нет справедливости и честности - то это проявится при любом строе». Карн пять дней в неделю сидел на депутатских приемах, он пять дней в неделю слушал людей, которые приходили сюда, чтобы решить какую-то насущную проблему. И он понял тогда, что люди - стадо. Они тупые, как овцы, даже хуже. 90% населения этой страны вообще не понимает, зачем оно живет.
Карн никогда не забудет, как однажды на прием пришла беременная девушка с двумя детьми. Просила материальную помощь. Естественно не работала, как позже оказалось - никогда и нигде. На вопрос «а где отец детей?» последовал ответ «не знаю, он вообще зек, периодически сидит, периодически пропадает». Всего детей было четверо. Все - от зека (походу, ни от одного). Судя по возрасту детей, папаша (ши) появлялся (лись) с периодичностью в один-два года, а потом опять пропадал (ли). От мамаши смачно несло перегаром, на вид было лет сорок, по паспарту - двадцать пять.
Приходили детины, откровенные «шкафы», «четыре на четыре», абсолютно здоровые и трудоспособные. Без «вышек», без нормального владения родной речью. Просили устроить их в «престижную контору». Иногда просить за таких приходили их матери. Когда у одной из них депутат спросил, почему сын сам не пришел, она ответила, что у сына сегодня важный турнир по «какой-то компьютерной стрелялке».
И это не единичные случаи, таких - большинство. Иногда Карн подменял девушку, которая сидела на ресепшне (тьфу, блять, своих русских слов что ли нет?!), и регистрировала пришедших на прием граждан. В такие минуты он искренне жалел эту девушку. Его проклинали, его поносили, говорили что он «падла такая» зарабатывает здесь по 300 тысяч в месяц и ничего при этом не хочет делать, только «лупает бесстыжими глазами»! В особой степени страсти накалялись, когда депутат, который должен был вести прием, задерживался. А задерживались депутаты часто, почти всегда (хрен ли им, большие люди, как известно, не опаздывают).
В общем, и дедушка Карамзин попал в точку, в самое ядрышко. Всякий народ имеет ту власть, которую заслуживает. Хотя Карн, делая отсылку к нынешним реалиям, всерьез сомневался - а действительно ли народ имеет власть, или все-таки наоборот...
И не то, чтобы он идеализировал госструктуры до того, как попал в приемную. Но одно дело - слышать эти закостенелые стереотипы, и совсем другое - видеть их наглядное воплощение собственными глазами. Например, раньше Карн никогда бы не поверил, что на президентских выборах можно спокойно войти на избирательный участок, протянуть паспорт «кому надо» и с каменным лицом проголосовать за другого человека. За того, кто переехал в другой город или... в другой мир. Раньше не поверил бы, а теперь... Как говорил старина Зохан: «Я это видел, я это делал, тебе это не нужно».
К счастью, ад продлился недолго. Всего два года. Сначала Карн терпел, потом пробовал «возникать», а потом взял и уволился. И ушел на фриланс, где стал зарабатывать втрое больше. Сидя в уютном кресле, ни перед кем не отчитываясь, делая то, что ему действительно нравится. И главное - подальше от политической мрази... то есть грязи. Сейчас все вспоминалось как страшный, но весьма поучительный сон.
Карн чуть не споткнулся о пивную бутылку, услужливо выставленную посреди тротуара безымянным поборником модернистских тенденций в уличном дизайне. Милые сердцу воспоминания улетучились, как дым под ураганным ветром. Оказалось, что он уже возле бара.
Карн докурил, метким щелчком отправил окурок в урну и вошел в бар «Посейдон». Вошел, полный надежд, страхов и желания блевануть.
***
Вообще это было не самое обдуманное решение и, вероятно, не самое безопасное. Идти в некий бар, следуя указаниям неизвестного, при условии, что эти указания были найдены у тебя дома, на листке пергамента (!), вложенном в эзотерико-философскую энциклопедию. Сложно представить что-то безумнее. Даже для Донцовой перебор! Но после того, что случилось утром, Карну такой поворот событий показался вполне закономерным. Как минимум «гуглить» было бы в разы глупее, хоть и безопаснее.
А ведь хотелось получить ответы, хотя бы намеки. Можно было позвонить друзьям, благо нашлись бы те, кто мог его выслушать и не посчитать сумасшедшим. Но зачем? Вряд ли это приблизит его к разгадке. А тут ему предлагали если не готовый ответ, то, как минимум, зацепку, вектор, конкретное направление. Он думал так, пока ехал к бару, но, очутившись здесь, вдруг потерял всякую уверенность в целесообразности своего решения.
Тонкие сизые струйки от дымящихся сигарет плавно утекали к потолку, где безжалостная вытяжка всасывала их и выплевывала в жестокий мир городского смога. Из скрытых динамиков лилась тихая, приятная музыка. Бар оказался заполнен разномастным людом примерно на треть. Добропорядочные и не очень граждане сидели за небольшими прямоугольными столиками, тихо переговариваясь, смеясь, ругаясь. Ничего необычного. Никого необычного.
Карн подошел к стойке, возле которой мгновенно материализовался бармен, молодой улыбчивый парень, лысый, с сережкой в левом ухе. Про таких отец Карна говорил: «Тут, уважаемый, три варианта. Ты либо пират, либо казак, либо пидарас. Только вот корабля за окном я не вижу, да и шашки у тебя вроде нет».
- Вечер добрый, - бармен обнажил белоснежные зубы. - Что будем?
- Минералки, газированной, - отрезал Карн, и тон его не подразумевал желания продолжить беседу. Бармен с понимающей миной запустил руки под стойку, не задав ни единого вопроса. Это воодушевляло, потому что разговаривать с ним Карну действительно не хотелось. Таксисты, бармены, проводники в поездах - это особая категория людей. Зачастую они бывают интересными собеседниками, по долгу службы многое слышат и видят, запоминают. И обычно легко делятся информацией. Но Карну информация бармена сейчас нужна была в последнюю очередь.
Он отпил немного газированной воды, сел поудобнее, так, чтобы охватить взглядом большую часть бара, посмотрел на часы - ровно семь тридцать. Закурил и стал изучать присутствующих. По большей части - серость и обыденность, улыбки либо натянутые, либо пьяные, взгляды либо похотливые, либо безразличные. Женщины «наштукатуренные», мужчины «надушенные», все стараются выглядеть лучше, чем они есть на самом деле. Все стараются произвести впечатление. Но не на других, на других им плевать. Они производят впечатление на самих себя.
