Жрец Тарима - Болтон Джей (бесплатная библиотека электронных книг .TXT) 📗
Два дня ушло на сборы и залечивание ран. Но вот, наконец, караван смог выступить, и длинная цепочка верблюдов еще задолго до рассвета потянулась из оазиса.
Рассвет застал их в пути, когда уже скрылись из виду сиротливые силуэты стройных пальм. Удивительно чистое высокое небо излучало сухой нестерпимый зной. Солнце отражалось от раскаленных белых песков и слепило глаза. Рассеявшаяся к полудню облачность над горизонтом открыла вид на бескрайнее море пустыни, где край земли сливался с небосводом через зыбкое, постоянно меняющее форму и потому обманчивое, призрачное марево.
Огромные волны барханов, словно океанские валы, накатывались друг на друга и мерно дышали раскаленным жаром, обжигающим ноги даже сквозь подошвы сапог. Люди укрывали от палящих лучей солнца лица, так что из-под масок сверкали лишь одни глаза, и смазывали руки верблюжьим жиром, иначе кожа в два счета покрывалась ожогами. От нестерпимой жары лошади нервничали и не желали повиноваться. Только верблюды, равнодушные к зною, покорно брели за вожаком и с бесстрастными мордами пережевывали свою жвачку.
Работы было много, а людей не хватало. Из всего отряда шемитов осталось меньше половины. Нескольких тяжело раненых привязали к седлам и вели их лошадей в поводу. На первом же переходе одного из них потеряли, и хмурые шемиты унесли тело в пустыню, проститься со своим соплеменником. Хауранцы, вышедшие из битвы почти без потерь, были заняты разведкой и поиском торных дорог, надолго исчезая в песках и появлялись только в случае важного сообщения.
Конан нашел свое место среди разведчиков. Он немного знал эту часть пустыни и точно помнил, что если идти строго на восток, они должны достигнуть караванного пути, где есть колодцы и пригодные для стоянок места.
Хауранцы хотя и честно выполняли свою долю работы, с некоторым презрением относились к шемитам. Киммерийца они сразу приняли за равного, уважая его как воина и благородного по их диким понятиям человека. Вековая вражда с зуагирами ограничивалась у них взаимной резней и набегами, но никогда не перерастала в продолжительные войны.
Они умели ценить мужество и храбрость своих врагов, к тому же Конан не был зуагиром, хотя и жил среди них. Варвар с благодарностью принял дружбу хауранских вождей и сразу стал одним из них. Ходить в глубокие рейды в пустыню было приятней его свободолюбивой натуре, чем скучная размеренная жизнь среди погонщиков и верблюдов. Немного огорчали разлуки с принцессой, но тем приятнее случались их встречи
Тропу разведчики обнаружили вечером, когда уже померкло на западе полыхающее огненное зарево, сбежали краски с низких облаков и небо стало фиолетовым в преддверии ночи. Ноги тысяч и тысяч людей, лошадей и верблюдов за века утоптали песок, превратив его в грубый наст, будто неведомые строители специально пробили дорогу среди гордых барханов.
Неправильными темными пятнами на фоне белых песков пустыни выделились участки с чахлой растительностью, свидетельствующие о близости воды. Толстые и тонкие, уродливо кривые ветви верблюжьей колючки лежали прямо на земле, и только желтизна коры отличала живые растения от пепельно-серых погибших собратьев.
Через пару-другую сотен шагов нашли и колодец — то была обложенная грубым камнем яма, заботливо прикрытая деревянной крышкой, обитой выцветшей на солнце кожей. Рядом на длинной волосяной веревке валялось кожаное ведро, полузасыпанное песком.
Отправили двух человек поторопить караван и сообщить Варуху о богатой находке. Дорога позволит им двигаться втрое быстрее и избавит от долгих и изнурительных поисков воды. Хауранцы оживленно болтали и с наслаждением пили немного солоноватую теплую воду. Караван пришел лишь в середине ночи. Конан даже не догадывался, что они так далеко оторвались вперед.
Если бы на него напали разбойники, им было бы чем поживиться. Человек тридцать шемитов и столько же хауранцев-погонщиков, и тех немногих разведчиков, что без устали кружили вокруг каравана, предупреждая любые опасности, едва ли могли представлять собой серьезную силу.
Но теперь, когда найдена дорога им больше нет нужды разделяться.
На пятый день пути их нагнала разбойничья шайка шемитов и попыталась отбить товар. Это случилось во время перехода, и прежде чем удалось собрать всех людей, разбойники успели зарезать несколько десятков верблюдов и перебить погонщиков, находившихся с ними. Летучий отряд конных хауранцев, с которым был и Конан, обрушился на них во время бойни. Бой был скоротечен и дорого стоил обеим сторонам. Киммериец дрался в первых рядах и во многом благодаря ему караванщикам досталась победа. Ни с чем разбойники убрались в пустыню, ушли не спеша и гордясь собой, выкрикивая проклятия и угрозы, ведь все равно их никто не преследовал. Поклажу с погибших животных распределили по оставшимся верблюдам, и караван продолжил свой путь.
Очень скоро выяснилось, что разбойники повисли на хвосте каравана и, словно стая голодных волков, идущая за обессилевшей антилопой, шли по их следу.
Все предпринятые Варухом попытки отогнать их прочь не увенчались успехом. Негодяи избегали вступать в честный бой и прятались в барханах, но всякий раз возвращались и продолжали преследование. Несколькими днями позже к ним присоединилась еще одна шайка, более многочисленная, и ночью они вновь атаковали лагерь караванщиков. На этот раз шемиты приготовились к бою и встретили разбойников градом стрел. Нападение отбили, но аппетит бандитов от этого не убавился.
Конан с двумя хауранцами выехал на вершину бархана и сразу увидел разбойничий отряд.
— Клянусь всей водой в пустыне, их стало еще больше! — удивленно воскликнул киммериец.
— Ты прав, Конан, — встревожено отозвался один из его товарищей. — Надо уходить, они нас заметили.
От огромного отряда бандитов, примерно в двести сабель, с сотнями сменных лошадей, отделилась группа всадников и с гиканьем помчалась к разведчикам. Еще несколько мгновений Конан наблюдал за приближающимися разбойниками, а потом подхлестнув коней, разведчики пустили их в галоп по мертвой пустыне, не обращая внимания на усилившуюся жару.
К вечеру, когда спал дневной зной и караван готовился встать на ночевку их снова атаковали. И лишь благодаря самоотверженности шемитов и храбрости хауранцев грабителей удалось отбросить. Но этот бой стал началом гибели каравана на его кровавом пути.
Разбойники пошли на крайние меры. Разделившись, они продолжали терзать набегами караван, довольствуясь короткими стычками. Второй отряд ушел вперед и отравил источники воды на расстоянии трех дней пути — неслыханное и самое ужасное преступление, по мнению жителей пустыни. Такими подлыми способами ведут войны только захватчики, и нередко сами становятся жертвами своей недальновидности. На долю караванщиков выпали тяжкие испытания.
Конан еще после первой же схватки с разбойниками глубоко задумался над случившимся. Он никогда не слышал о шемитских шайках, никогда не слышал о том, чтобы шемиты с такой яростью дрались друг с другом. И то, с каким упорством преследовали они караван, отравленные колодцы, наконец, — все наводило варвара на странные мысли.
Поведение преследователей удивляло и беспокоило киммерийца. Грабители не старались захватить добычу, они пытались уничтожить караван, остановить любой ценой, не дать уйти… Нет, это не простые разбойники! Но кто же тогда?
Он пробовал делиться своими мыслями с Варухом и Меровой, но ничего нового от них не узнал. Однако вряд ли киммериец дожил бы до своих лет, если бы жизнь не научила его разбираться в людях. Шемит не слишком умело скрывал свою озабоченность, посмеивался над подозрениями варвара и всякий раз уводил разговор в сторону, а женский арсенал принцессы был так богат и разнообразен… Против нежности и ласк Конан не возражал, но неотвязное беспокойство покидало варвара лишь на время.
Варух дал приказ оставить торный путь, и караван, повернув на юго-восток, углубился в пустыню. Конан счел это настоящим безумием, но к великому удивлению киммерийца, оказалось, что шемиты хорошо знают дорогу и все источники воды наперечет, чего нельзя было сказать о преследователях. Для них этот маневр явился полной неожиданностью. Постоянные набеги на караван стали реже, целыми днями разбойники рыскали по пустыне в поисках воды. Но эти редкие атаки становились все продолжительнее, яростней и кровопролитнее. Человеческих рук не хватало ни для ухода за животными, ни для того чтобы держать мечи и луки. Все устали и просто валились с ног, и даже верные своему слову хауранцы открыто начали роптать.
