Набег - Григорьева Ольга (читать книги онлайн без регистрации TXT) 📗
— Ступайте в усадьбу, — отослала их Айша.
Сигурд предпочитал не смотреть на нее, — она была бледна и грустна, а по ее щекам стекала то ли дождевая влага, то ли слезы. Хотя голос у нее был спокойный, и Сигурд предпочитал верить, что ее щеки мокры только от дождя.
Негромко переговариваясь, рабы побрели вниз с холма. Оставшись наедине с болотной девкой, Сигурд присел на корточки в паре шагов от ямы. Он полагал, что Айше захочется попрощаться со стариком, и не ошибся, — она подступила к трупу, что-то прошептала. Потом вытащила из складок юбки загнутый ритуальный нож и крепкий осиновый колышек, примерно такой, каким метят межи.
— Помоги мне. — Не глядя на Сигурда, колдунья протянула ему колышек. — Финн сам просил об этом. Мертвые колдуны редко находят покой в своих могильных курганах, а Финн хотел отдохнуть.
Сигурд хорошо понимал, о чем она говорит. Склонился над мертвецом, приложил кол к его груди, пошатал, укрепляя в ткани, выпрямился и с размаха ударил по колу пяткой. Тот с хрустом вошел в мертвую плоть, лишь слегка накренился вправо. Сигурд подумал, что так вышло даже удачнее, — примеряясь, он слегка закосил влево, а теперь кол пронзил точно сердце колдуна.
— Дальше я сама.
Женская рука коснулась плеча Сигурда. Бонд отступил, позволив Айше нагнуться над телом. В воздухе сверкнуло острое лезвие, вновь захрустело…
Айша вытерла нож о край могилы, кивнула.
— Все. Давай засыпать.
Пока они сваливали в яму заранее приготовленные камни, Сигурд успел оценить точность, с которой болотница отрезала голову трупа. Конечно, перерубить позвонки она не сумела, однако надрез отчетливо располосовал мешковину вокруг шеи колдуна, опоясывая ее заговорной петлей [14].
— Откуда ты знаешь Финна? — скатывая в яму очередной камень, поинтересовался Сигурд. Он не ждал ответа, однако болотница пожала плечами:
— Однажды мне было очень плохо. У меня не осталось никого и ничего на этом свете — ни родины, ни дома, ни любимых, ни любящих. Даже веры не осталось. Только маленькая хижина, где умирал мой друг, старый колдун, который его лечил, и мой дар, который был моим проклятием…
— И что случилось потом?
— Потом берсерк умер, и я отказалась от своих Богов. А когда и я почти умерла, пришел Бьерн…
Она замолчала, оглядела невысокую кучку камней, прикрывших могилу, вскинула помутневшие глаза на Сигурда.
— Ты сможешь установить памятный камень?
— Смогу.
Камень оказался тяжелым. Пыхтя и отдуваясь, Сигурд водрузил его на прочие, протер рукавом влажную надпись. Виса ему нравилась, она была звучной и емкой. Он вдруг понял, что, пожалуй, лишь такой дар он бы и сам принял, отправляясь в последний путь. «Зачем ему нынче корова?» — вспомнил бонд слова Айши и улыбнулся. На самом деле глупо было предлагать старику корову.
— Следи за ним, когда мы уйдем, — раздался сбоку голос Айши.
Болотная колдунья сидела на небольшом валуне у осинки, поджав под себя ноги и наблюдая за стараниями Сигурда.
— Куда уйдете? — не понял бонд.
— За море, в Альдогу, — пояснила она. — Бьерн обещал отвезти Гюду и Рюрика к их отцу, князю Альдоги.
— Рюрика? — удивился Сигурд. Он знал, что мальчишка-воин со светлыми глазами — воспитанник конунга Олава. Но както не задумывался, из какого паренек рода.
— Он — брат Гюды [15]. Просто она была тут с Ормом Белоголовым, а ее брат гостил у конунга Олава. Конунг дал ему имя Рюрик и взял в свой род. Ладно, пошли, надо прибраться в доме старика.
Сигурд не стал спорить.
Шагая с холма к усадьбе, он думал о странностях судьбы. Меж Гюдой и ее братом не было никакого сходства, они даже не замечали друг друга, и никто никогда не подумал бы, что они брат с сестрой. Хотя, может, в Альдоге так принято, что родичи не держатся друг за друга.
Подле дома Финна Сигурд расстался с болотницей. Прежде чем войти, она провела ладонью по плечу бонда, устало улыбнулась.
— Я очень благодарна тебе, бонд.
Лучших слов Сигурд не слышал ни от кого. Даже заботливые жены, ублажавшие его ночами и лопочущие о любви, не были столь искренни.
— Пустяки, — краснея, как мальчишка, сказал Сигурд, но Айша уже не слышала его, исчезнув за дверью.
Бонд немного постоял у входа, представляя, каково ей там, в пустой и холодной хижине, где все напоминает об ушедшем друге. Решившись, он толкнул дверь плечом и остановился. На лавке, где испустил последний вздох старый колдун, сидела дочь конунга Альдоги. Даже не переступая порог, Сигурд услышал ее ровный голос:
— Бьерн говорил, что ты не знаешь своих отца и матери и родилась в Затони в Гиблом болоте. Это так?
— Да.
Отступив, Сигурд видел в щель, как Айша прошла к очагу, сняла мокрую накидку и принялась ковыряться в угольях, будто отыскивая что-то.
— Смотри на меня, когда я говорю с тобой! — крикнула Гюда.
Колдунья обернулась. Ее глаза были огромными и страшными, как два зеленых болотных огня. Но Гюда не испугалась. Она встала с лавки и двинулась к маленькой колдунье так плавно и бесшумно, будто вовсе не касалась земли. Подойдя, остановилась, зашевелила красными губами:
— Я не боюсь тебя, хвити. Я хочу, чтобы ты оставила Бьерна в покое. Он — сын князя Горма, а ты — безродная тварь. В земле вендов [16]ты была приткой, для урман ты — хвити. Даже старый Финн так тебя называл.
— Перестань, Гюда! Лучше подумай о его пророчестве. Раньше слова старика часто сбывались…
— Сбывались? — Гюда язвительно хмыкнула. — А может, он говорил по твоему наущению? Ярлы не женятся на безродных болотных тварях, они женятся на достойных по роду. Когда мы придем в Альдогу, Бьерн наречет своей женой не тебя — меня! Вряд ли ты спешишь погулять на нашем свадебном пиру. Признайся, что это ты подучила Финна выдумать глупости о тьме, смертях и моем безумии?
— Финн умел видеть будущее без моей помощи.
— Ах, так… Почему же ты сама не попросила Бьерна отложить поход? Ведь Финн бормотал именно об этом.
— Я просила.
— А Бьерн сказал, что не тебе это решать? Он прав — не тебе. Но если ты боишься пророчеств старого безумца, то оставайся здесь и отпусти Бьерна с той, которая заслуживает его!
Лицо колдуньи потемнело.
— Ты ведь не любишь его, княжна. Он — щит, за которым ты хочешь спрятать свой позор. Теперь я понимаю, почему Орм не женился на тебе, а просто взял тебя в свою постель, как обычную рабыню. Он любил сильных женщин, а ты слаба. Слабость делает тебя глухой к моим словам. Но если не ради всех нас, то хотя бы ради ребенка, которого ты носишь в себе, откажись от похода! Даже если этот ребенок не был зачат в любви, он — все, что у тебя здесь есть.
— Молчи! Я приказываю тебе!
Казалось, она сейчас ударит болотницу. Но та не шевельнулась, не уклонилась, лишь равнодушно произнесла:
— Я не служу тебе, дочь князя.
Гюда помрачнела. Колдовство исчезло, оставив пред ней не зеленоглазую хвити, а обычную хрупкую женщину с рысьими глазами и большим мягким ртом.
— Ты получишь хорошую плату, если оставишь Бьерна и не пойдешь с нами в Альдогу, — сказала Гюда.
Внезапно Сигурд почувствовал усталость в ее голосе. Сердце княжны вовсе не было жестоким, как ему казалось, оно было усталым и заброшенным, будто чисто выскобленная бочка, в которой не заводят гнезд даже мыши.
— Мне не нужна плата, — откликнулась болотница.
Сигурд неловко пошевелился, княжна озабоченно покосилась на дверь, за которой прятался бонд, понизила голос:
— Ты не жаждешь наград, это хорошо. Значит, ты чиста в своих чувствах. Поэтому я и прошу тебя оставить Бьерна. Ты ведь знаешь, что не принесешь ему счастья. Все, кто любил тебя, — мертвы. А вдруг ты убьешь Бьерна, как тех, других? Я не отложу поход, но ты можешь остаться здесь, и кто знает, может, тогда пророчество не сбудется.
Она быстро менялась, превращаясь из властной дочери князя в беззащитную вдову безземельного ярла.
— Уходи, Гюда. — Айша вытянула руку, указывая на дверь. — Ты плохо слушала Финна и не слышишь меня. Уходи и не докучай мне. У меня слишком много дел.
