Дом странных снов - Азарова Екатерина (книги полностью .TXT) 📗
– Я выбрал ее, – коротко ответил Марсден.
– Что ж, это достойный выбор, – улыбнулась Алиса. – Надеюсь, ты станешь счастливым с ней. А если нет, знай, я всегда буду ждать тебя…
Я изо всех сил старалась не шевелиться, но тело уже настолько затекло от неудобной и неподвижной позы, что я самым элементарным образом завалилась на пол. Тут же вскочила на ноги, но… я снова была в полупустой комнате, почему-то рядом с кроватью, а вовсе не в углу, где, думала, нахожусь. И в полном непонимании случившегося. Было ли это сном, видением или я каким-то образом оказалась в прошлом? Сплошные вопросы и стойкое ощущение, что я медленно схожу с ума…
Спать хотелось до безумия, но моя нервная система была не способна выдержать еще одно эротическое переживание. Поэтому, выудив в сумке таблетку успокоительного, я вернулась в ту комнату, где спала в самый первый день, и уставилась на потолок.
Мне не давала покоя подсмотренная или приснившаяся сцена в спальне. Ввиду того, что она была ну очень горячая, я до сих пор так и не успокоилась толком, особенно стоило припомнить обнаженное тело Риса Марсдена и его… умения. Одно было несомненно. Пусть блондин и жил пару веков назад, и мне стоило воспринимать его не иначе как бред воспаленного разума, в какой-то момент я осознала, что хотела бы находиться на месте Алисы. Уверена, я бы тоже пошла на все, чтобы не упустить такого мужчину.
Алиса… Красивая она. И опасная. Не совсем понятно, про какую магию они говорили, очевидно, и Рис, и его любовница в свое время не избежали увлечений занятиями спиритизмом и подобной ерундой, но я ни на секунду не поверила, что женщина отступилась. Нет, в бирюзовых глазах были отчетливо видны решимость и упрямство. Такие девушки просто так никогда не сдаются, в каком бы веке они ни жили. Вопрос в том, что задумала блондинка, потому как, несмотря на все ее уверения, благословлять Риса на счастливую семейную жизнь она была не намерена.
– Что же здесь произошло? – пробормотала я, чувствуя, что таблетка начинает действовать и глаза сами закрываются.
…Элена спускалась по лестнице, легко касаясь перил, стараясь не споткнуться о пушистый ворс ковра и ловя отражение в зеркале. Девушка по-прежнему осознавала, что не дотягивает до канона принятой красоты, но ей было совершенно наплевать на это, потому что она была любима, любила сама, и сегодня Рис должен был объявить об их помолвке, а значит, они станут еще на шаг ближе друг к другу.
Светильники горели десятками свечей, а пальцы подрагивали и одновременно отстукивали мелодию. Элене так хотелось напеть ее, но присутствие гостей останавливало. Вместо этого она поправила прическу, чуть выше приподняла подол платья, справедливо решив, что лучше нога покажется на сантиметр выше допустимого приличиями, чем она споткнется и упадет на глазах у нескольких десятков человек. Тем более ее появление уже заметили и теперь не сводили с нее глаз. Еле заметно улыбнувшись, Элена проделала последние шаги и оказалась в окружении приглашенных. Но искала она только одного…
Рис стоял рядом с камином, задумчиво трогая часы, но, словно почувствовав взгляд невесты, обернулся, подарил еле заметную улыбку и тут же отвернулся в сторону, что-то сказав леди Харгарес. Рис не показывал свои чувства, как и просила невеста. Он не понимал, почему она боится, а Элена не решалась рассказать.
Если бы ей хватило уверенности открыться, показать свои страхи и довериться любимому, то Рис обязательно выяснил бы, что Ларган Веспар получил еще одно предложение на руку дочери; и лорд Даер, и Рис имели равные шансы заполучить девушку. И если первый был кредитором Веспара, то второй подкупил его выгодным предложением. Оба пообещали примерно одинаковые суммы, и Ларгар Веспар еще не принял окончательного решения. Все должно было решиться сегодня и стать вердиктом в отношениях Элены и Риса. Во власти отца было в любой момент как заключить, так и разорвать помолвку и отдать, а точнее, продать собственную дочь возможному третьему желающему, если его предложение окажется более выгодным. Увы, Рис этого не знал, иначе повысил бы сумму, чтобы старик не думал о других вариантах. Но по непонятной причине невеста молчала, а Марсден воспринимал это как очередное проявление робости, скромности и нежелания беспокоить его по пустякам.
А в голове у Элены бродили совершенно другие мысли. Она опасалась, что если отец узнает про ее чувства к жениху, то из-за непонятной злости не даст ей быть счастливой и отменит помолвку. Именно это утверждала ее подруга, и Элена была склонна верить ей. Несмотря на то что Мэгги, как и она сама, только вышла из стен пансиона, подруга лучше разбиралась во всех этих тонкостях. Поэтому по ее совету Элена попросила жениха притвориться, что они не только равнодушны, но и даже не выносят друг друга, чтобы после того как священник благословит и обвенчает их, уехать из проклятого отчего дома к мужу и стать счастливой.
– Элена, – позвал девушку отец, и она поспешила к нему, продолжая смотреть на Риса, который вышел на середину холла, поднял свой бокал и попросил минуту внимания. – Стой рядом, – приказал он, взяв напиток с подноса у проходящего мимо слуги.
Музыка стихла, гости обступили хозяина Марсден-холла полукругом и приготовились слушать.
– Дамы и господа, благодарю вас всех за то, что пришли сегодня в мой дом, – Рис выдержал паузу и посмотрел на Элену. – Хочу поделиться с вами радостью и объявить – я сделал предложение и заручился согласием лорда Ларгана Веспара, который пообещал мне руку своей дочери Элены.
Взгляды присутствующих обратились на девушку, которая опустила сверкающие от счастья и слез радости глаза, покраснела, а затем так резко перехватила бокал с шампанским, что часть напитка выплеснулась на пышный ковер, вызвав новую порцию смущения Элены.
– Моя невеста так застенчива, что ей сложно оставаться спокойной. – Рис невольно улыбнулся, мельком отмечая, какой яростью блестят глаза парочки его последних любовниц, как спокойна Алиса, хотя и улыбается вместе с большинством гостей, но отмахнулся от этого, как от чего-то несущественного. – И я рад, что самая достойная и прелестная девушка в Харфорде согласилась стать моей женой. Элена, подойдите ближе. Место невесты рядом с ее будущим мужем.
Рис наблюдал, как старательно Элена обходит людей, приближается к нему и робко вкладывает свою руку в его. Он не удержался, с удовольствие прижался губами к девичьим пальцам, отметил, как она затрепетала, подняла на него восхищенный взгляд, и окончательно решил для себя: патент патентом, но было и кое-что еще. Рис Марсден успел влюбиться в девушку, причем сам не заметил как, и теперь отчаянно ждал дня свадьбы, чтобы сделать Элену своей. Но пока пришлось ограничиться лишь тем, что он надел на тонкий палец семейное кольцо, полюбовался, как оно сверкает, хотя его блеск не мог сравниться с сиянием глаз девушки, и еще раз жадно припал к ее руке губами.
– А теперь вернемся к танцам, – радостно провозгласил он, чтобы на законных основаниях обнять девушку во время танца, почувствовать, как изгибается ее стан под тяжестью его руки, ощутить, как вздымается от учащенного дыхания девичья грудь, ресницы трепещут, а на щеках появляется румянец.
Танец был чудесен, и Элена восторженно следовала за женихом. Девушке безумно хотелось побыть с Рисом наедине, но она понимала, пройдет еще пара месяцев, прежде чем у них появится такая возможность. До того как состоится свадьба, чтобы сохранить безупречность репутации, оставаться вдвоем с мужчиной было невозможно, пусть он и являлся ее женихом. Элене до безумия хотелось ощутить, как Рис сожмет ее в объятиях, поцелует не пальцы, а губы, которые горели уже от одной мысли об этом.
– Я бы так хотела, чтобы все они ушли, – шепнула она мужчине и затаила дыхание, когда руки сжали ее талию так, что на мгновение стало больно.
Элена подняла на жениха взгляд, наткнулась на потемневший мужской, странно блестевший и полный ожидания, и нервно облизала губы. Только что ею владела смелость, и вот она снова готова потупиться и бежать прочь. Элену пугали собственные чувства, она не знала, что и как надо делать, чтобы понравиться Рису еще сильнее, но была готова практически на все. Но особенно радовало девушку то, что их чувства были истинными, а не внушенными или наносными.
