Пробуждение (СИ) - Анненкова Ирина (читать книги бесплатно полностью без регистрации txt) 📗
— Бывают, Драгош, — вздохнул рыжий оборотень. — Ещё как бывают…
— А-а-а… зачем? — очень "остроумно" спросил мальчик, тут же покраснел, почувствовав, что вопрос прозвучал глупо, и сердито поправился: — Зачем им это нужно? Ну, злодеям? Убивать там, разрушать, портить… отчего они такие?
Вопреки опасениям, дядя Радош не стал насмешничать по поводу внезапно проявившегося косноязычия Драгомира.
— Такую вот дорогу они для себя выбрали, — серьезно сказал он.
— Какую ещё дорогу? — нахмурился Драгомир.
— Главную дорогу, по которой идет жизнь. Каждому разумному существу — будь то эльф, человек, оборотень или дракон — приходится выбирать свой путь. И это совсем не то, что выбрать, какой пирожок съесть, с капустой или грибами, или как козу назвать. По жизни можно идти уверенно и ровно или спотыкаясь и оступаясь, совершать подвиги или ошибки, творить добро или зло. Каждый раз, решая, как и куда сделать следующий шаг, ты будешь определять свой путь. И чем дальше ты заходишь, тем сложнее свернуть с пути, поменять уже выбранную дорогу.
— И тот злой колдун выбрал неправильную дорогу?
— Он выбрал то, что хотел. То, что его влекло.
— Ему нравилось убивать??
— Хм… вот уж не знаю, нравилось ему это или нет. Скорее всего, нравилось. Но превыше всего он желал безраздельной власти, хотел, чтобы ему покорилось всё живое и неживое. Ему была нужна сила. А он очень хорошо научился получать ее, отнимая чужие жизни. Он сумел овладеть самыми черными, самыми разрушительными чарами. Научился управлять самой зловещей нежитью. Сам создал немало чудовищ.
— А зачем ему было покорять всё живое и неживое? Чтобы его все любили?
— Любили? — хмыкнул оборотень. — Вряд ли это так называется. Думаю, он бы предпочел, чтобы его боялись до потери рассудка. Чтобы подчинялись, не раздумывая. Чтобы с улыбкой убивали и умирали по его воле. Но большинство должно было погибнуть как можно скорее — сила, помнишь? И он не мелочился — по его злой воле вымирали целые села и даже города. А однажды он попытался уничтожить Преславицу.
— И… где он теперь? — поежился мальчик.
— Хвала Богам, давно и, надеюсь, навсегда мертв, — прочувствованно ответил мужчина.
— А кто его убил — драконы? Ух, ты!
— Н-н-не совсем, — рыжий оборотень отчего-то заметно смутился. — Но ты уж не сомневайся, убили его надежно.
— Постой, но когда же это было? — спохватился наблюдательный Драгомир, с открытым ртом слушавший невероятную историю. — Ты ведь сказал, что драконов позвал папа?
— Это случилось примерно за год до рождения твоей сестры, — нехотя ответил оборотень.
— Но…ведь… а почему я об этом никогда не слышал?! — изумленно вытаращился мальчик. Конечно, двенадцать с лишком лет представлялись ему сроком немалым и довольно туманным, однако мама порой рассказывала им, детям, вместо привычных сказок разнообразные истории, происходившие в Синедолии и окрест ее и в гораздо более давние времена. — Никто никогда ничего подобного даже не упоминал!! Ни о злом колдуне, ни о драконах… это что же получается, люди не помнят о том, что случилось — совсем недавно! — и кто их спас? Они… что… и взаправду всё позабыли, да? Но как же можно забыть драконов??? Как такое вообще могло случиться?!
— Погоди ты, не шуми, — рыжий Радош с досадой потер переносицу. — Наверное, мне тоже не стоило тебе всего этого рассказывать — по крайней мере, пока.
— Но ты уже сказал!
— Да, знаю… ну, ладно. Вскоре после того, как драконы покинули Синедолию, на жителей города были наложены чары забвения. Так пожелали Перворожденные — они, честно говоря, не очень-то доверяют людям. Чары не подействовали только на тех, кому заранее дали особые амулеты — на деда твоего, к примеру, на дядю Гордяту. А магам такие чары вообще не страшны — как и тем, кто, вроде меня, принадлежит к магическим народам. Мы по-прежнему всё прекрасно помним. Но вот для большинства людей это — запретные знания. В их памяти сохранилось только название — Драконова Пустошь. Отчего-то чары забвенья его не взяли. Правда, никто и никогда не интересуется, откуда такое название взялось. Так, случилось вроде что-то когда-то, в незапамятные времена…
— Я поинтересовался, — вызывающе хмыкнул мальчик.
— Это и не мудрено, — хитро прищурился оборотень. — Ведь ты — будущий чародей! Тебе и так кое-что известно, а рано или поздно и всё остальное расскажут. Все маги имеют право знать.
— Постой-ка! Так что же, Полька знает?! И Огонек?!! А мне, значит, пока не положено? Или положено — но самую малость?!!
— Ну, ты сказал! — укоризненно покачал головой мужчина. — Огонек! С какой стати-то? Ты б ещё младенцев в люльках вспомнил! А вот Полеля — да, думаю, уже знает. Она ведь давным-давно начала изучать всё, что положено знать чародеям. Вот ты погоди — проснется твой собственный дар, будешь тогда с утра до вечера учиться! Прямо как Полеля сейчас. Ты только прикинь, сколько всего…
Но маленький Драгомир уже не слушал оборотня, увлеченно рисующего самые мрачные картины будущего тяжкого труда юного чародея. Это что же получается: Польке не только дозволяют учиться самой настоящей, серьезной волшбе, не только сами ее учат — на нее, оказывается, вообще никакие запреты не распространяются! Ей всё можно, ей всё рассказывают! От нее нет секретов. Ей доверяют! А ему, княжичу Драгомиру, будущему великому чародею, велят мастерить кораблики и учить чиаттский? Так, что ли?! Вот ведь гадство какое!..
Внезапно мальчику показалось, что в его груди зашевелился разгневанный еж, покрытый сотнями морозных игл. Колючий ледяной шар обиды начал медленно раздуваться, мешая как следует вздохнуть. И на этот раз крепко приправленная угольно-черной завистью обида не имела ничего общего с привычной, тщательно скрываемой повседневной ревностью. В носу снова отчаянно закололо. Стало противно и горько во рту и даже, кажется, в ушах, и очень захотелось что-нибудь сломать. Или вдребезги разбить! Или завизжать что есть силы. Или хотя бы сказать что-нибудь очень-очень плохое… отомстить, обидеть самому!
— Я всё равно стану самым великим чародеем, хотите все вы этого или нет, — холодно отчеканил Драгомир, глядя в упор в круглые желтые глаза оборотня. — Я буду знать всё на свете, я стану сильнее всех, никто не сможет сравниться со мною, и тогда всем придется здорово пожалеть о том, что когда-то они не обращали на меня внимания!
Мальчик резко развернулся и решительно зашагал по узкой тропинке — прочь от оторопевшего мужчины.
— Драгош, постой! — растерянно окликнул его кицунэ. — Да какая муха тебя укусила?! Ты что? Что случилось-то?!!
— Для вас всех есть только Полька, — не останавливаясь, крикнул назад Драгомир, — да Огонек, да эта ещё не родившаяся девчонка, но я всем вам докажу! Я непременно выберу такую дорогу, что стану самым… главным, вот что!!
— Ты что, ревнуешь, что ли? — ошеломленно выдохнул оборотень. — К сестре, к брату?! Да ты ума сошел! Ты же старший сын у своих родителей! Ты и так для них уже самый главный!
— Полька у них главная, — припечатал мальчик, ускоряя шаг, — она у всех главная! Вот и целуйтесь с нею на здоровье! А я буду сам по себе! Я ещё…
Маленький Драгомир не успел договорить. Внезапно впереди, за частым ельником, что-то крепко жахнуло, затрещало, мазнуло широкой волной по кронам деревьев и скомкало испуганно взметнувшиеся ярко-зеленые листочки, а затем встрепенувшийся лес раздраженно рявкнул.
Мальчик остановился как вкопанный, его серо-синие глаза изумленно расширились. Вот это да! А он ещё не верил Красавиным байкам! Но ведь рычало, ей-богу рычало, он сам слышал!! Испугаться Драгомир даже и не подумал — даром, что ли, его запястья были плотно обхвачены защитными парными наручами? Да папа их лично зачаровал против самых разных хищных тварей — как живых, так и не совсем — и велел без этого амулета никогда за порог дома не выходить!
Правда, папа что-то там ещё такое говорил насчет того, каких именно хищников чары отгоняют лучше, а каких хуже, но маленький Драгомир не запомнил, да и не особо старался. Амулет же папа делал! Никакое чудище не сунется — ага, во-о-от, ещё раз взвыло, само боится, должно быть!
