Glaswen (СИ) - "Власть несбывшегося" (читать книги без .txt) 📗
Дублинская бухта тянулась от южного Кингстонского порта до северного Хоутского, а сам Дублинский порт образовался благодаря Лиффейскому лиману. Артур знал все пути, ведущие к морю, все гавани, все извивы бухты. Иногда он бродил вдоль железной дороги, соединявшей Кингстон с Дублином, иногда гулял по набережной реки Лиффей, но больше всего его влекло в Хоут – городок на полуострове Хоутхэд в тринадцати километрах к северу от Дублина. До него можно было быстро добраться на пригородном поезде, но, сойдя с него, вы попадали в совершенно особое место – вас ждали очаровательная старая гавань, суровые взметнувшиеся в синеву неба скалистые пики, стихия воды, старины и тайн.
Артур бродил в самых неприступных скалах, петляя по извилистым тропинкам. Здесь же находилось Лягушачье торфяное болото, которое было дорого сердцу Артура, ибо на нем проживали одни из его родственников. Так же драгоценны для него были руины средневекового аббатства, на территории которого до сих пор действовало местное кладбище, где тоже наблюдался родной Артуру народец, хотя и не очень приветливый. Рыбный порт и лучшие пляжи Дублинской бухты были приятным дополнением, но они привлекали скорее туристов, чем Артура.
После того, что выкинул Имс, Артур в очередной раз поехал в Хоут. Еще в поезде он задумался так глубоко, что чуть не пропустил нужную станцию.
Артур искренне не понимал. Вот поистине, правильно говорила одна из его древних бабушек, люди – самые толстокожие существа во вселенной, и любой тролль превосходит их по чувствительности. Как Имс мог не услышать, как сходит с ума артурово сердце, как тянется к нему, как окутывает волшебным светом и музыкой, не ощутить, как пылает и дрожит его плоть? Как вообще он мог ему отказать, простой смертный, как мог не радоваться, что ему в жизни представился случай, о котором смертные обычно даже и не смеют мечтать, а если постигают подобное, то сходят с ума от счастья?
Но Имс сходить с ума не торопился. Вернее, он был похож на безумца в тот вечер в пабе, но скорее от злости – Артур видел, у него сделались совсем бешеные глаза. Он отличался от других – но почему, Артур не мог понять. Пока не мог. И поэтому его чары были бессильны.
Однако Артур был не из тех, кто сразу сдается. В Хоут и на Лягушачье болото он отправился не только для того, чтобы вдохнуть свежий воздух и полюбоваться местными красотами. Только здесь, на болоте, росла нужная ему неприметная травка с мелкими красными цветочками и очень сладким запахом. Артур уже знал, что Имс не совсем равнодушен к марихуане и порой смолит в туалете запрещенные сигареты. Ну что ж, будет возможность сделать тайный подарок.
Так размышлял Артур, сидя на толстом замшелом бревне в низине возле болота, и так задумался, что пропустил, когда воздух перед ним сгустился и из него соткался некто маленький зеленоватый, в широкополой и остроконечной шляпе, из-под которой выглядывали острые уши. В руках у странного человечка болталась корзинка с темно-красными ягодами и большими пучками трав, которые волочились за корзинкой и ее хозяином пышным хвостом.
– Принц грустит? – сокрушенно запричитал этот замечательный во всех отношениях зеленый старичок совсем тоненьким, хрустальным голоском. – Принцу нужна трава королевы Медб? Принца постигла горечь неразделенной любви? О, как же такое возможно, принц так силен, так прекрасен! Дочери лесного царя, да и жителя глубин были бы счастливы стать его избранницами, но, видимо, судьба решила иначе! Неужели судьба решила иначе?!
Артур сморщился: он предпочел бы, чтобы о его оскорбленных чувствах не голосили на весь лес, не разносили весть о глупой ошибке по горам и болотам. Потом от заботливых родственников не отделаешься, а ведь многие из них решали вопросы безответной любви очень, так сказать, агрессивными методами. Артуру, как бы ему ни было обидно, вовсе не хотелось в один прекрасный день обнаружить Имса в виде обескровленной тушки или, если повезет, навечно обращенным в полевую мышь.
Да и, кроме того, Артур вовсе не собирался страдать и сидеть сложа руки. Старичок в шляпе порылся в корзинке, и травка с красным цветочками перекочевала в рюкзак Артура. А уж пробраться в студенческий театр, который так любил Имс, не составило труда.
Как не составило труда заморочить голову одному из основных поставщиков веселого курева для нуждающихся в подпитке запретными удовольствиями театралов. Парень был из тех, что вечно играют эпизодические роли, а то и вовсе дерево или стул, рыжий, веснушчатый, бледный, как лилия, и Артур не побрезговал, поцеловал его – так, как умел только он. Было приятно. Но еще приятнее было то, что после поцелуя из парня кренделя можно было вертеть, и Артур без труда подсыпал в свежую партию травки свой растертый в мельчайшую пыль порошочек, наказав угостить получившимся месивом исключительно Имса. Курить такую смесь было сладко, а забористее она уж точно становилась в разы, обычно достаточно оказывалось всего одной затяжки для получения эффекта и двух – для его закрепления на долгое, долгое время.
А Артуру нужно было именно такое время с Имсом.
***
На этот раз они столкнулись в парке университета, и снова Имс налетел на Артура с разгона, только теперь со спины.
– Это становится традицией, – как можно шире улыбнулся Артур, оборачиваясь, и пристально вгляделся в Имса.
Тот несколько секунд смотрел на него, словно бы не узнавая, потом глаза его прояснились, и он улыбнулся, но как-то неуверенно.
– О, ты же тот парень, которого я толкнул тогда в библиотеке… Артур, да? И, кажется, я еще мельком видел тебя в пабе. Это ведь ты?
– Я, – медленно ответил Артур, не веря своим ушам.
По его расчетам, Имс у него в ногах должен был уже валяться, а тут… «Это ведь ты?» Ну что за тон! Вовсе не так все должно было быть…
Тут Имс улыбнулся уже вполне нахально.
– Да, ты. Вспомнил, теперь-то уж точно. Ну, извини, как-то все время так выходит… Чудно.
– Да, чудно, – глухо подтвердил Артур, сверля его глазами. – Может быть, перекусим, кофе выпьем? Раз уж оба все равно стремимся на свободу из этой обители наук…
Имс слегка замялся, замер, как бы задумавшись об обоснованности такого предложения, но потом двинул плечами и снова пришел в движение, большой и веселый.
– Да уж, тема своевременная, я зверски проголодался.
В кафе, куда они пришли, было тихо, безлюдно, и свет в окнах как-то неровно мерцал, но Имс на это не обращал внимания – он действительно сильно проголодался (еще бы, после такой травки, подумал Артур) и жадно поглощал бараний стейк, тушеные овощи, булочки с корицей и кофе. Артур же нервно звенел вилкой о тарелку, размазывал по ней десерт и еле заметно морщил нос. Все шло вовсе не по плану – хотя, с другой стороны, некоторые последствия красных цветочков были все же налицо, и винить того рыжего с веснушками было не в чем.
Чем больше мрачнел Артур, тем больше хмурилось небо за окном, и ветер начал завывать уж совсем по-зимнему. Даже Имс оторвался от пищи и вскинул голову, как боевой конь, прислушиваясь:
– Ничего не слышишь, Артур? Я сегодня перетрудился на лекциях, видать, а потом дорепетировался… Слышу какой-то звон, вот сейчас точно колокольчики прозвенели? И еще словно плачет кто-то на улице? Тебе не показалось, м? Или это в ушах у меня уже звенит, понять не могу.
