Взять своё (СИ) - Агишев Руслан (читать книги онлайн без сокращений .txt) 📗
Гном же скинул свою хламиду, на которой, как это ни странно, не было ни защитных рун и знаков принадлежности к клану. Ведь даже изгои на своем верхнем платье наносили руну скорби, символизирующие оторванность от рода и семьи. Однако, никого из здесь присутствовавших, а особенно старшего легионого лекаря, это совершенно не беспокоило… Да и разве существовал повод беспокоиться? Гномы же союзники, а их владыка ведет переписку с самим султаном.
— Подержите ему голову, — глухо проговорил гном, вытаскивая из своей котомки странную изогнутую штуковину из глины, напоминавшую голову гусака. — А когда я скажу, защипните ему нос, — сам же в этот момент ловко вытащил из пышущей жаром жаровни крошечный уголек и закинул его внутрь гнутой штуки. — Осторожнее. Пусть пару раз вдохнет священный дым…, — приложившись несколько раз и выпустив изо рта чуть желтоватые клубы сладковатого дыма, гном тут же сунул эту штуку кади в рот. — Нос, нос. Пусть вдохнет ртом!
Даданджи несколько раз сильно дернул головой, а потом глубоко вдохнул и тут же закашлял. Потом еще раз вдохнул и еще раз. Наконец, его сведенное судорогой лицо, мышцы шеи начали расслабляться. Трепыхавшиеся словно крылья раненной птицы руки успокоились и он ровно задышал.
— Это чудо… Настоящее чудо, — зашептал лекарь, видя, что кади ни как не реагирует на его прикосновение к ране. — … Его милость когда проснется обязательно захочет узнать об это все…
Виновник же, создавший это чудо и еще множество точно таких же чудес за последние несколько дней, тихо удалился из таверны, откуда неторопливо, как и полагается представителю столь достойного племени, побрел по улочкам городка к воротам. Кону Бодруит из клана Черного топора за эту неделю и так уже узнал о бессмертных Шамора и его командующем столько, что голова его буквально раскалывалась. Теперь оставалось лишь вовремя, пока его сведения не устарели, добраться до главы клана — Колина сына Бодреота, снабдившего его столь удивительным, лишающим боли и придающим сил, порошком.
Над селением, широко раскинувшимся вдоль древней дороги, поднимались яркие всполохи пламени. Вертикально вверх, словно привязанный крепким канатом, над постройками тянулся густой черный дым. То и дело с громким хрустом разваливались прогоревшие избы, над обугленными остатками которых огонь начинал виться еще сильнее.
— Знатно занялось, — пробормотал паренек в мешковатой, словно надутой чем-то, одежде, вместе со своими товарищами наблюдавший за разыгравшимся пожаром из-за густо растущих деревьев подступающего к селению леса. — Аж дрожь пробирает.
Лежащая рядом с ним фигура, одетая, как и первый, в теплый полушубок и толстые, бревноподобные, штаны, вдруг начала тыкать рукой в варежке в сторону северного конца вытянутого селения. Там огня почти не было видно. Лишь над крышами некоторых домишек, стоявших ближе к центру селения, робко тянулся дымок.
— Непорядок, Валу, — Колин поерзал в снегу, устраиваясь поудобнее; и в очередной раз похвалил себя, что заставил всех своих начинающих диверсантов оставить доспехи дома и напялить сшитые специально для этого штаны и фуфайки, набитые шерстью. — Около дороги горит хорошо, а ближе к лесу слабенько. Сейчас туда все ринуться. А там вон забор совсем сгнивший. Его перемахнуть плевое дело. Давай-ка возьми пару своих и дай им огонька… Зря что-ли вчера весь день возились с бензином.
Юный торг с довольной улыбкой кивнул (к Шамору у него был слишком большой счет) и, кликнув своих соплеменников, таких же юнцов как и он, пополз ближе к селению. Каждый из них по снегу тащил за собой тяжеленный баул со стрелами.
Колин еще несколько минут внимательно следил за ползущими фигурками. Однако, видя, что мечущимся в селении врагам нет никакого дела до леса и спрятавшегося там врага, перевернулся на спину и закрыл глаза. Вся эта безумная беготня последних дней, возникающие буквально на ровном месте споры и проблемы, очень сильно утомляли.
Но даже с закрытыми глазами картинки недавних событий — яростные споры, лица друзей, заснеженный густой лес и т. д. — никак не хотели отпускать его. Они проносились перед ним… Вот застывшие в недоумении широко открытые глаза отобранных им для похода гномов и торгов, которым он приказал снимать все навьюченное ими на себя железо. Пытавшийся что-то возразить Кром, никак не хотевший расставаться со своими десятками пудов доспехов. Ни он, ни остальные совершенно искренне не понимали, почему они должны идти на врага почти без оружия и напяливать чудную пухлую серовато-белую одежду, в которой каждый из них напоминал неизвестно кого… Или скривившиеся в отвращении лица тех, кто тащил к снаряжаемой повозке небольшие запечатанные кувшины с горючей жидкостью. Они морщили носы от странного и едкого запаха, который исходил от носимого ими. Один из гномов-носильщиков, даже так сильно расчихался от этого запаха, что уронил один из кувшинов… Вспоминал Колин и утомительное лазанье по здоровенным очагам двух таверн в том заброшенном селении, что первым стояло на пути идущего к ним карательного отряда. Он вспоминал, как закапывал в холодные угли и пепел, небольшие холщовые мешочки, плотно набитые отборным порохом, и клал сверху толстые слой мелко нарубленных щепок… Еще больше запомнилось ему то, как он вместе с Кромом осторожно лазили по скользким заледеневшим крышам и поливали их горючей жидкостью. Оба они не раз скатывались с крутых крыш домов, обливаясь сами этой вонючей жижей, ударяясь в здоровенные поленницы дров и набивая себе шишки. Однако, им приходилось подниматься и вновь лезть наверх…
— Глава? — Колин открыл глаза, почувствовав, как кто-то его позвал. — К дороге полезли. Как тараканы, друг по другу, лезут, орут, — это был один из гномов, что присоединился к ним совсем недавно. — И еще… Повозки свои пытаются вытолкать.
Он быстро перевернулся на живот и пополз к другой лежке, откуда было лучше видно южную часть селения, примыкавшей к дороге.
— Дерьмо…, — вырвалось у него, едва он бросил туда взгляд. — Хм, смотри точно ведь, как тараканы лезут.
Из пары домов, соединенных дворами за высоким заборам, выбегали приземистые фигурки с какими-то мешками, котомками. Кто-то пытался пролезть через небольшое окошко, но, застряв, громко верещал. Другие, проломив, занимавшуюся огнем крышу, прыгали вниз. С десяток же погорельцев в напяленных впопыхах доспехах, отбежав от разгоравшихся домов, что-то с шумом и воплями делили. То один то другой из них время от времени тыкали руками в наваленную рядом кучу какого-то барахла, в которой угадывались свернутые в тюк шкуры, непонятная дубина с набалдашником, свернутое тряпье.
Чуть в стороне, где возвышалось добротное здание таврены, все было совсем по-другому. Здесь никто носился с дикими воплями и пытался вытащить из горящих домов награбленное барахло. Легионеры быстро вытаскивали из дыма своих товарищей и складывали их на сваленное прямо на снег сено. Другие сноровисто тягали ведра водой из расположенного рядом колодца и лили ее на высокие ворота, ведущие во двор таверны. Через какие-то несколько минут они уже распахнули ворота и начали выталкивать к дороге нагруженные повозки. Облепив каждую повозку со всех сторону, ее буквально выкидывали из огня и дыма.
— Может, попробуем? — тот самый гном, лежавший в снегу рядом с Колиным, вновь подал голос. — Вона отползем туда и дадим пару залпов, — гном подтянул ближе здоровенную станину арбалета и с нежностью погладил толстую пластину черного металла на ней. — За милую душу попадем, — чувствовалось ему не терпелось испытать невиданное ранее оружие в действии. — Еще как попадем.
Колина же терзали сомнения, а нужно ли сейчас светить такую штуку перед врагом. Их арбалеты, на которыми он и его научное светило, Торгрим, корпели не одну неделю, получился конечно чертовский мощным и с этого расстояния легкостью пробьет и доспех легионера, и его щит, и, пожалуй, даже целое бревно. Но стоило ли раньше времени демонстрировать его?
