Сломанная стрела - Лэки Мерседес (книги онлайн без регистрации TXT) 📗
В бледном свете утренней зари тысяча человек армии Селенэй выглядела жалкой горсткой против трех тысяч Анкара.
Его солдаты носили чуть более тяжелые доспехи, чем вальдемарская Стража, и, судя по тому, как они повиновались приказам офицеров, не уступали ей в выучке. Около пятисот из трех тысяч оставались в седлах; значит, есть и кавалерия, но легкая, не тяжелая. Хорошей же новостью явилось то, что на вооружении у противника оказались не луки, а арбалеты — в бою на открытой местности почти становящиеся бесполезными после первого же выстрела и менее дальнобойные, чем длинные луки.
Бойцы Селенэй терпеливо ждали. Анкару придется самому подойти к ним.
— Ладно, полководец он неплохой, — прорычал лорд-маршал, когда за час ожидания ничего не произошло. — Он оценивает соотношение сил — и я страстно надеюсь, что мы выглядим по-дурацки! Погодите-ка минутку, что-то там начинается…
Из рядов противника выдвинулся всадник с белым флагом парламентера. Он выехал точно на середину поля и остановился.
Лорд-маршал, позвякивая броней, выехал на три шага вперед и прогремел:
— Говори, парень! Или ты просто покрасоваться вылез?
Всадник, слегка развязный малый в богато изукрашенном нагруднике и шлеме с диковинным гербом, сердито покраснел и заговорил:
— Королева Селенэй, ваши посланцы убили короля Алессандара, явно по вашему приказу. За сей гнусный поступок король Анкар объявил Вальдемару войну. Численное превосходство на нашей стороне. Не желаете ли вы сдаться и положиться на правосудие Анкара?
По рядам вальдемарцев пробежал гневный ропот; Селенэй поморщилась.
— А я — то гадала, какую сказочку он состряпает, — шепнула она Кириллу, затем крикнула всаднику, — А чего именно я могу ждать от правосудия Анкара?
— Вы должны отречься от трона и выдать свою дочь Элспет замуж за Анкара. Герольды Вальдемара должны быть распущены и объявлены вне закона. Анкар будет править Вальдемаром совместно с Элспет; вы же будете содержаться в заключении там, где решит Анкар, до конца своих дней.
— То есть примерно в течение десяти минут с момента, как окажусь в руках Анкара, — сказала Селенэй достаточно громко, чтобы парламентер ее услышал. Затем она поднялась на стременах, сняла шлем, так что солнце загорелось на ее золотых волосах, и крикнула во весь голос, — Что скажете, люди? Должна ли я сдаться?
Громовое «Нет!» в ответ на ее вопрос прокатилось по вершине холма, напугав лошадь парламентера, которая шарахнулась в сторону.
— А теперь послушай меня, — сказала королева таким ясным и звонким голосом, что не приходилось сомневаться, что ее слышат все в войске Анкара. — Анкар умертвил собственного отца, а также моего посланника. Он якшается с чернокнижниками и тешится кровавыми жертвоприношениями, и я скорее перережу Элспет горло, чем допущу, чтобы она хотя бы пять минут провела в его обществе! Пусть Анкар остережется кары богов за свои поклепы — а править Вальдемаром он будет только тогда, когда последний из жителей моей державы падет, защищая ее!
Парламентер развернул коня и поскакал назад, к своим шеренгам; одобрительные крики, последовавшие за словами Селенэй, казалось, гнали его, как ветер гонит сухой листок.
— Ну что ж, теперь начнется, — сказала Селенэй военачальникам, поправляя меч на боку, чтобы было удобнее выхватить его из ножен. Она снова надела шлем и похлопала Спутника по шее. — Сейчас узнаем, сработают ли наши планы даже при их численном перевесе в полтора раза.
— И, — добавил Кирилл, — сможет ли Воспламенитель тягаться с магами Анкара.
— Чего они там рассусоливают? — спросил Гриффон с недоумением. — Почему не атакуют?
Он стоял далеко позади первой и второй линии, среди лучников. Его Дар был слишком драгоценен, чтобы рисковать им, ставя в первые ряды, но Гриффона злило вынужденное бездействие.
Ответ на его вопрос они узнали спустя несколько мгновений, когда из земли посередине между их шеренгами и строем Анкара вдруг начал подниматься дым. Вскоре он превратился в облако тошнотворно желтого цвета, и ветерок, дувший на поле грядущей брани, нисколько на него не действовал. Затем облако словно бы съежилось и свернулось, густея; вокруг него разлилось жуткое зеленоватое сияние. Ветер донес струю едкого смрада, все поле боя, казалось, на мгновение расступилось в стороны, а желудок Гриффона подпрыгнул — и на месте дыма возникла свора кошмарных монстров.
Они были в добрую сажень ростом, в черепах их вместо глаз зияли черные дыры, в глубине которых, казалось, мерцал тусклый красноватый огонь. Из пастей торчали клыки; кожистая желтая шкура цвета прогорклого масла, похоже, сама по себе заменяла доспехи. Каждый держал в одной руке секиру с двумя лезвиями, а в другой — нож длиной почти с меч. Чудовищ было около сотни. В рядах воинов Селенэй раздался испуганный шепот, и в сторону неведомо откуда появившихся тварей полетело несколько стрел, но те, что попали в цель, попросту отскочили. Твари разинули клыкастые пасти и, рыча, двинулись на центр строя Селенэй; ее воины невольно попятились на шаг или два назад.
И тут совершенно неожиданно один из демонов остановился, как вкопанный, издал вой, от которого людям пришлось заткнуть руками уши, и вспыхнул.
Взвыв снова, пылающий монстр принялся, пошатываясь, кружить по полю, словно ходячий погребальный костер. Войска Селенэй вновь разразились радостными кликами, которые тут же смолкли: остальные страшилища продолжали приближаться, не обращая никакого внимания на судьбу гибнущего собрата, который рухнул на землю, все еще объятый языками пламени.
Загорелись второй, третий монстры — и все же свора продолжала наступать. Двигались они довольно медленно, но было очевидно, что через несколько мгновений они встретятся со строем Селенэй.
Так и случилось — и началась отвратительная резня. Демоны ворвались в шеренги воинов, как человек в свору тявкающих шавок.
С обманчивой медлительностью размахивая тяжелыми секирами, они разрубали доспехи и тела под ними так, словно броня была бумажной, а плоть мягкой, как подтаявшее масло. Отразить удары ужасных секир не удавалось никому; человек, оказывавшийся на их пути, падал с рассеченным щитом и разрубленным черепом.
Невероятно, но бойцы напирали, чтобы занять место павших, однако их храбрость оказывалась бесполезной. Секиры продолжали взлетать, и вставшие на место убитых присоединялись к своим злосчастным товарищам, падая мертвыми или корчась в агонии. Стражи сгрудились вокруг Селенэй и ее военачальников, выстроив защитную стену, но демоны неумолимо косили их. Повсюду лилась кровь — кое-где желтая, но ее было слишком мало по сравнению с реками алой человеческой крови.
Люди кричали от страха или боли, монстры рычали, а фоном всему служил лязг секир, врубающихся в латы, и вонь горящего мяса демонов.
Гриффон, стоя далеко позади шеренг и морща от напряжения лоб, сосредотачивался на очередном демоне. Когда вспыхнул и он, молодой человек в отчаянии огляделся, высматривая следующую цель. Похоже, ему одному оказалось под силу убивать монстров — но их оставалось так много!
— Герольд… — Он старался не обращать внимания на настойчивый голос» над ухом, но человек не желал уходить. Гриффон нетерпеливо обернулся и увидел, что докучает ему никто иной, как член Совета, Бард Хирон. Хирон достаточно хорошо умел обращаться с луком, чтобы заслужить право находиться здесь, среди стрелков, рядом с Гриффоном.
— Герольд, сказания говорят, что такие твари зависят от колдуна, их создавшего. Если вы убьете его, они исчезнут!
— А что, если ваши сказания ошибаются?
— Вы ничего не потеряете, — заметил Бард. — Смотрите, маг наверняка вон в той кучке людей позади, возле штандарта; там, чуть левее центра, за линиями войск Анкара.
— Приведите мне Дальновидца! — Гриффон не успел еще договорить, как Бард уже сорвался с места с прытью, которой Гриффон никак от него не ожидал.
Спустя мгновение Хирон вернулся — мгновение, которое показалось слишком долгим Гриффону, который, борясь с тошнотой, смотрел, как демоны вырубают очередной ряд Стражи.
