Некромерон - Угрюмов Олег (читаемые книги читать онлайн бесплатно txt) 📗

Холодная рука кошмара взяла за горло и молодого кассарийского некроманта. Ибо Зелг да Кассар плохо представлял себе, что ему делать с новым противником. Что касается армии Тиронги, то он с первых минут сражения понял, что его неумение, неловкость и отсутствие истинной силы не повлияют на исход. Он был здесь, скорее, для того, чтобы удовлетворить художественный вкус Такангора, которому – вынь да положь – был нужен кассарийский владыка на черном коне, в фамильных доспехах и со знаменем во главе войска.

Все летописцы и журналисты, военные корреспонденты и историки в один голос соглашаются с тем, что вкус не подвел генерала Топотана, и этот завершающий штрих придал армии Кассарии тот блеск и изысканность, коего так жаждут добиться многие владыки.

Что до самой битвы, то Зелг мог спокойно ее прощелкать, предоставив право разбираться с захватчиками тем, кто действительно в этом смыслил. И даже стройные костеланги скелетов и стремительный натиск детского истребительного батальона работали прежде всего на образ. Они очень помогли защитникам Кассарии, но вовсе не явились решающим фактором. Герцог совершенно четко понял, что и без восставших мертвецов Такангор бы наголову разгромил короля Юлейна и Ангуса да Галармона. Хотя бы по той причине, что действительно был более талантливым полководцем. В этом теперь не оставалось ни тени сомнений.

Однако, стоя лицом к лицу с наползающей тенью Бэхитехвальда, Зелг отдавал себе отчет и в том, что ни военный гений минотавра, ни патриотический настрой его подданных, ни полк «Великая Тякюсения», ни даже героическая хлебопекарная рота вкупе с хором пучеглазых бестий не принимаются сейчас в расчет. Это уже целиком и полностью его война. Это его враг, а он не знает, как воевать.

– Он все-таки нашел способ обойти Закон, – прогудел Думгар, вырастая за спиной своего повелителя. – У нас осталось не более часа времени. Потом здесь будет королевство теней.

Зелг обернулся.

На месте кассарийского замка постепенно проявлялся иной, порожденный мраком и ненавистью. Очертания его стен и башен были столь нелепы, что сделали бы честь самой извращенной и горькой фантазии. Клетки с повешенными существами свисали с расплывающихся зубцов, дикие тени – то ли местные вороны, то ли неупокоенные души тех, кто пал жертвой Генсена и его ненасытных подданных, – кружили в том, что здесь было небом. Это небо клубилось и кипело, в нем проскакивали молнии грязно-желтого и красно-бурого цвета (иначе Зелг не мог бы этого описать), и вместо грома над колеблющейся равниной проносился отчаянный протяжный вой.

– Ага теперь, ага теперь! – зло и весело сообщил Такангор, кроша в капусту то самое агрессивное псевдодерево. – Ну что, будешь чавкать? Будешь чавкать, я тебя спрашиваю?

– Быть не может! – воскликнул Мадарьяга. – Не может быть, глазам своим не верю! Ничто в Бэхитехвальде не может быть разрушено смертным из нашего мира. А когда он в таком половинчатом состоянии, когда он не проявился – и подавно. Его же еще тут как бы и нет.

– Ни бурдульки себе – нет! – рявкнул минотавр, добивая мерзкое порождение мрака.

Сырая плоть псевдодерева пузырилась грязной розоватой жидкостью, брызгала ею во все стороны и тихо стонала на одной ноте.

– Хвост зажевала, капость противная, – поведал Такангор, не обращая внимания на то, что князь таращится на него, как на сошедшего с небес Тотиса. – Я перед битвой кисточку напудрил, завил, расчесал, распушил, как маменька велели. Чтоб всем было приятно посмотреть, а мне не краснеть после, что неряхой в битву выкатился. Загляделся на эти кошмарики, слышу – уже чавкает. – И, снова обращаясь к поверженному врагу, пояснил: – Маменька за чавканье так по рогам дают, что сразу все имеешь. Иногда еще Моршанскую звезду показывают. Сгинь с глаз.

– Не верю, ущипните меня, – попросил вампир. – Ай! Что вы делаете?

– Щиплюсь, – испуганно пролепетал Карлюза. – Оказовываю первую медицинскую помощь. Проясняю сознание вашей кровососучести.

– Благодарю. У вас прекрасные навыки в этой области, – пробормотал Мадарьяга, потирая пострадавшую… назовем это боком.

– Имею грамоту за непревзойденные успехи в щипливости, – просветил Мадарьягу осчастливленный его вниманием Карлюза.

– Я бы вам и медаль отвесил.

– Думайте быстрее! – взревел черный халат, в котором маялся плохими предчувствиями доктор Дотт. – Шевелите мозгами.

Тут взгляд придирчивого привидения упал на старосту Иоффу, который наполовину вернулся в прежний облик. Иоффа с энтузиазмом откликнулся на призыв Дотта, которого почитал за первого мыслителя в округе. Мозгами он шевелил так интенсивно, что у него пришло в движение все. Сворачивались трубочками и раскручивались обратно острые волчьи уши, яростно вилял хвост, вращались в глазницах желтые светящиеся шары глаз, и шерсть на загривке вставала дыбом.

– Не так интенсивно, – посоветовал Дотт, вдоволь налюбовавшись этим зрелищем. – Неправильно поймут.

– Тогда, в Жаниваше, – возопил вампир, обращаясь к Такангору, – неужели же вы думаете, что я не защищался, что я не нападал на врага, не рубил его мечом, не пускал в ход клыки?! Но все было бессмысленно!

– Это правда, – подтвердил Думгар.

– Вам хорошо, – прогудел Такангор. – У вас вот клыки есть. Да, доктор, хотел спросить у вас: о чем думать-то? О чем-то определенном или можно о своем? Я бы охотно подумал о маменькиных котлетках. После такого взбадривающего боя сейчас бы подносик котлеток, бульбяксы кувшина так три, двойную порцию пиракашей, тарелочку-другую желялёли, а потом заглянуть в «Расторопные телеги» и там уже пообедать как следует.

– О чем он только думает перед лицом неизбежной гибели? – простонала Ианида.

– О жизни, – браво отвечал минотавр. – Какая, в бурдульку, гибель? Простите, мадам, за резкое выражение – я возмущен. Пусть они только проявятся, мы им сразу клюкву начистим и айда покушать. Обеденное время, а они тут напустили туману, стонут, плюхают чем-то. Невоспитанные сплошь монстры. Маменьки на них нет, живо бы забились в пятый угол.

Все с нескрываемым интересом смотрели на пламенного оратора.

– Час остался, – напомнил ему Альгерс. – Оглянись вокруг.

– А то я их противных морд не видел, – обиделся Такангор. – Несказанное удовольствие. Чего тут думать? Их квасить надо. Ну, в смысле захецать. Милорд, – махнул он Зелгу, – чего вы сидите с таким каменным лицом? Тоже думаете? Не советую. От тяжких дум натощак происходит несварение желудка.

Белый грифон опустился возле Зелга и молвил:

– А ведь он прав, как никто, ваше высочество. Вспомните наш недавний разговор.

– О двух воинах из Малых Пегасиков?

– О них, ваше высочество. Послушайте своего генерала. Сдается мне, он вполне способен добыть вам не одну победу, а столько, сколько вы пожелаете.

Неизвестно, что именно подействовало на Зелга: разумная ли речь храброго грифона, доверие ли подданных, жизнерадостность ли Такангора, который, казалось, не собирался признавать очевидного, или собственный яростный протест против того, что его цветущую землю поглощает Бэхитехвальд.

Зелг Галеас Окиралла, герцог и Ренигар да Кассар, владетельный князь Плактура, принц Гахагун, выпрямился в седле и обвел взглядом туманную колеблющуюся равнину, на которой – он уже не мог видеть, но твердо это знал – выстроилось его войско. Самое потешное войско, которое только знал обитаемый мир, скажи кому – засмеют. Победоносное, гордое войско, которое войдет в мифы и легенды наравне с теми пятью сотнями смельчаков, что некогда защищали горный перевал в Аздакских горах, противостоя многотысячной армии юйянских кочевников. Наравне со славным рыцарем Заджаганом, который позволил себе отправиться на небесные равнины только после того, как последний нападавший на его дряхлый замок, в котором искали спасения мирные жители, скрылся из виду.