Восстание инеевых волков (СИ) - Пашнина Ольга Олеговна (книга бесплатный формат TXT) 📗
- Все нормально, это лекарство. Оно немного жжет, но это необходимо. Главное, постарайтесь не шевелиться, чтобы я вам не повредила.
Вроде понял, успокоился, глаз не открыл, но чуть сжал кулак. Видимо, болело. Да, лекарство действительно было серьезным: в прошлом году я неловко упала на лед, разбила коленку до крови. Хелена лишь смазала края разбавленной мазью, а я уже расплакалась. Боль я с некоторых пор терпеть почти не умела. Как только приходила боль, приходила и темнота. А в ней кошмары. Один из которых, кажется, воплотился в реальность.
Он дернулся. То ли от боли, то ли от чего-то другого, но моя рука скользнула прямо по ране, обжигая мазью. Рандвалф выгнулся и застонал в голос, я отскочила и едва не расплакалась. То ли от жалости, то ли от собственной ошибки.
- Что такое? - из комнаты вышла Хелена, разбуженная криком.
- Он дернулся и мазь на рану попала, - беспомощно объяснила я.
- Ничего, - улыбнулась женщина. - Больно, конечно, но тем и лучше. Зато точно инфекции не будет. Успокой его, отвар на столе. Закончишь, посиди немного, может подняться температура. А утром спать пойдешь, ладно?
- Хорошо, - прошептала я.
- И не три глаза руками, вот это будет неприятно, - предупредила Хелена.
Я тщательно вымыла руки, взяла со стола кружку с отваром и повернулась к Рандвалфу. На какую-то минуту я забыла обо всем, просто пытаясь сообразить, как его напоить. Голову он поднять не сможет: рана на боку и царапины на шее не дадут. В лежачем положении вливать опасно, захлебнется - хуже будет во сто крат. Может, заставить его перевернуться на бок? Это легче.
- Рандвалф, - я произнесла это вслух.
Замерла. Ничего не произошло. Лишь слабо всколыхнулся страх, но отступил. Такая я уж была: он нуждался в помощи, я не могла не помочь. Хотя бы ради Хелены. Я убеждала себя, что ради нее.
- Рандвалф, - повторила я. - Вам нужно выпить отвар, вы сможете перевернуться на бок и чуть приподнять голову? На здоровый бок, я имею в виду.
- Я, - шепот хриплый, знакомый до дрожи в коленях, - наверное, могу.
- Тогда перевернитесь и постарайтесь немного выпить. Станет легче. Хорошо?
Мужчина слабо кивнул. Он приложил нечеловеческое усилие, я видела, как тяжело ему дается каждое движение. Как сжаты его зубы, как прикрыты глаза. Так организм спасался от всепоглощающей страшной боли.
Я быстро поднесла кружку, но Рандвалф, к моему удивлению, не позволил напоить себя. Трясущейся рукой ухватился за ручку и выпил сам. Я отдернула руку, чтобы не прикоснуться к нему случайно. Не стоило бередить старые раны.
Он с видимым облегчением вернулся в исходное положение.
- Я знаю твой голос, - прошептал он.
Я вздрогнула и невольно отшатнулась. А хотелось забиться куда-нибудь в угол, чтобы не нашел, не увидел.
- Или мне кажется?
- Я - Сольвейг, - сама не знаю, почему сказала.
Разве помнит он всех рабынь, которые имели несчастье попасть под его руку.
- Сольвейг, - выдохнул мужчина, - допился.
- Что? - от удивления я даже перестала дрожать.
- Мерещится, - прошептал Рандвалф. - Кошмар. Скоро в могилу.
- Да нет, не мерещится, - я притронулась к его лбу.
Был горячий. Слишком горячий. А ведь мог и правда не дотянуть. Спросить бы Асгейра, сколько Рандвалф пролежал без помощи. Может, инфекция уже победила? И завтра мужчины вынесут бездыханное тело?
Анна называла его Вафлей. Я улыбнулась, вспоминая, как подруга презрительно фыркала при упоминании его имени. На ее языке слово "вафля" означало какую-то сладость. Вот уж менее всего Рандвалфу подходит сравнение с вкусностью.
- Нет, - прошептал он, когда я убрала руку.
- Что такое?
- Не убирай, - слова давались ему с трудом.
Моя рука была прохладной. Пришлось снова положить ее на лоб мужчине. Тот вроде успокоился и даже начал засыпать. Когда одна рука нагрелась, я положила другую. Воды для компрессов у нас не было, нужно было топить снег. А двери муж Хелены на ночь закрывал. Чтоб нечисть не шастала, да ветер не врывался в горницу.
Я постоянно прикладывала ладони к стеклу, охлаждая их. Сама не знаю, почему. Просто чувствовала, что так ему лучше, легче переносить жар. Я запретила себе думать о нем, вспоминать. Просто делала то, что сделала бы для любого человека. Даже больше.
Уснула там же, уставшая и опустошенная. Прислонилась к стене, закрыла на минуту глаза и погрузилась во тьму. Почему-то без кошмаров.
Хелена, пришедшая на утро, чуть тронула меня за плечо. Я вскочила, глянула на Рандвалфа, тот спал. Жар ощутимо уменьшился, рана не воспалилась, что было очень хорошо.
- Выкарабкается, - сказала Хелена. - Крепкий.
- Ты...ты знаешь, кто это? - нерешительно спросила я.
- Да, а ты?
Я кивнула.
- Не спрашивай.
- Не буду, дорогая. Иди, поспи немного. Работы нет, покушать сготовит Асгейр, он мальчик добрый. Я посижу. Вечером сменишь меня.
Я слабо кивнула, не веря своему счастью. Сон до вечера? Давно я так не спала.
***
Тогда, три года назад, я ушла из замка. Меня никто не гнал, в рабыни не возвращал, но все же я ушла. Чтобы не мозолить глаза Повелителю, тяжело переживавшему потерю Анны. Чтобы не раздражать Луириэль, которая вдруг воспылала ко мне ревностью. Чтобы не сомневаться постоянно в собственном статусе, не сносить насмешки прислуги. Да и самой мне тяжело пришлось. Анну я любила, ее уход...как будто теряешь друга. Они с Осмондом поддержали меня в ту ночь кошмара, и буквально спустя некоторое время их обоих не стало. Ну, я хотя бы знала, что у Анны все хорошо и она дома, с семьей. Впрочем, не знала. Просто надеялась.
Меня приютила Хелена, она была второй женой моего дядьки, погибшего лет десять назад. Меня она не знала, но с радостью дала кров, тепло. Почти семью.
Мы жили бедно, но дружно. Мужчины ходили на охоту, мы с Хеленой содержали дом. Дружили со всей деревней, устраивали посиделки. Хелена знала все о той ночи. Все, кроме его имени. Она помогла мне забыть, загрузила работой так, что времени жалеть себя не оставалось. И вот, теперь, когда я всерьез поверила, что еще могу быть счастлива, какие-то ветра привели в наш дом Рандвалфа.
Я свернулась калачиком и позволила себе немного поплакать. Там, за стенкой, боролся за жизнь человек, которого я ненавидела. Возможно, именно благодаря моей помощи у него появился шанс жить. И я хотела бы, всем сердцем хотела бы корить себя за то, что такая размазня, но не могла. Спасенная жизнь - ценность ее я поняла давно.
Роскошь - валяться в кровати. Но я позволила себе эту маленькую радость перед самым закатом, прежде чем сменить Хелену. Лежала, смотрела в потолок, на котором играли блики заходящего солнца. Отдыхала телом и душой, готовясь вновь стиснуть зубы и пробыть рядом с ним еще несколько долгих часов.
- В полночь заставишь выпить это, - Хелена указала на небольшой бутылек. - Противная штука, но не маленький, потерпит. Главное, чтоб не выплевывал, хорошо?
Я кивнула и слабо улыбнулась.
- И сама поешь, я там оставила тебе пирог.
Мы часто питались пирогами. Участь всех бедняков: тестом наедаешься быстрее. Но в этот раз я учуяла приятный запах мяса. Значит, пирог мясной, что само по себе здорово.
Я уселась в ногах мужчины и запустила зубы в ароматный кусок пирога, оставшийся после ужина. Небось, Хелена специально отрезала, да в печке сохранила, чтобы мужчины не съели, да и мне горячего досталось.
- Ест она, - хмыкнул вдруг Рандвалф и я чуть не подавилась.
Наткнулась на внимательный взгляд, испугалась и вскочила. Он выглядел куда лучше, чем вчера. И даже говорил четче, я уже узнавала этот голос.
- Вы...вы есть хотите? - отвела глаза. - Не знаю, вам можно или нет...ну, чуть-чуть?
И сама поразилась, как неуверенно прозвучал вопрос.
