Сезон гроз - Сапковский Анджей (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗
Равенга описывал будущий пир так красочно, что аж слюнки текли. Геральт, однако, сомневался, что удастся ему попробовать хоть что-нибудь из упомянутого обширного меню. Ведь на этом пиру он не гость. Он, ведьмак, здесь в худшем положении, чем сбивавшиеся с ног пажи, которым всегда удается выхватить что-то из носимых тарелок или хотя бы сунуть палец в крем, соус либо паштет.
Главным местом торжеств был дворцовый парк, некогда храмовый сад, королями Керака перестроенный и расстроенный – главным образом колоннадами, беседками и газебо. Нынче среди дерев и строений дополнительно понарасставили многочисленные цветные павильоны, прибежище же от палящего солнца обеспечивали натянутые на жердях полотнища. Тут уже собралась толпа гостей. Предполагалось, однако, что их окажется не так много: всего каких-то пара сотен. Список, ходили слухи, составлял сам король, приглашение должны были получить исключительно люди, входившие в круг избранных, элита. К элите, как оказалось, Белогун главным образом причислял родичей и свойственников. Кроме них, приглашенными оказались местная верхушка и сливки общества, ключевые чиновники администрации, богатейшие местные и заграничные деловые люди и дипломаты, то есть, изображавшие торговых атташе шпионы соседних стран. Список дополняло изрядное число нахлебников, подхалимов и передовиков по влезанью в королевский зад без мыла.
Перед одним из боковых входов во дворец ожидал князь Эгмунд, одетый в черный кафтан с богатой серебристо-желтой вышивкой. Сопровождало его несколько молодых мужчин. У всех были длинные завитые волосы, все носили подбитые ватой дублеты – по последнему писку моды – и обтягивающие штаны с тщательно набитыми гульфиками. Геральту они не понравились. Не только из-за иронических взглядов, которыми смерили его одежду. Слишком уж напоминали ему Сореля Дегерлунда.
При виде инстигатора и ведьмака князь тотчас отправил свиту прочь. Остался лишь один человек. У этого волосы были короткими, а штаны нормальными.
И все же Геральту он тоже не пришелся по нраву. Были у него странные глаза. И проглядывало в них нечто дурное.
Геральт поклонился князю. Князь, понятное дело, в ответ не кланялся.
– Отдай мне меч, – сказал он Геральту сразу же после приветствия. – Ты не можешь расхаживать здесь с оружием. Не беспокойся, хотя и не будешь видеть меч, он постоянно будет у тебя под рукой. Я отдал соответствующие распоряжения. Если вдруг что начнется, меч тебе сразу же подадут. Позаботится об этом присутствующий здесь капитан Ропп.
– А какова вероятность, что нечто начнется?
– Будь она малой или отсутствуй вовсе, морочил бы я тебе голову? Ого! – Эгмунд присмотрелся к клинку и ножнам. – Меч из Вироледы! Не меч, а произведение искусства. Знаю, поскольку некогда был такой и у меня. Украл его мой единокровный брат, Вираксас. Когда отец изгнал его, перед отъездом он присвоил множество чужих вещей. На память, полагаю.
Ферран де Леттенхоф прокашлялся. Геральт вспомнил слова Лютика. Имя изгнанного первородного сына при дворе произносить было запрещено. Но Эгмунд, похоже, запретами пренебрегал.
– Произведение искусства, – повторил князь, продолжая осматривать меч. – Не любопытствуя, как ты его получил, поздравляю с приобретением. Поскольку не хочу верить, что те, украденные, были лучше этого.
– Вопрос вкуса, склонностей и преференций. Я бы предпочел получить те, украденные. Князь и господин инстигатор ручались, что найдут виновника. Было это, позволю себе напомнить, условием, согласно которому я принял задание охранять короля. Условие, очевидным образом, не было исполнено.
– Очевидным образом, не было, – холодно признал Эгмунд, отдавая меч капитану Роппу, человеку с неприятным взглядом. – А потому я испытываю необходимость тебе это компенсировать. Вместо трехсот крон, которыми я намеревался оплатить твои услуги, получишь пятьсот. Добавлю также, что следствие по делу твоих мечей до сих пор не закрыто и ты еще можешь их получить. Кажется, у Феррана есть подозреваемый. Верно, Ферран?
– Следствие, – сухо ответствовал Ферран де Леттенхоф, – однозначно указало на Никефора Мууса, магистратского и судового урядника. Он сбежал, но поимка его – лишь вопрос времени.
– Недолгого, как я полагаю, – фыркнул князь. – Невеликое сие дело, поймать измазанного чернилами писарчука. Который наверняка ведь нажил за столом геморрой, а сие усложняет бегство, в равной степени пешее и конное. Как ему вообще удалось скрыться?
– Мы имеем дело, – прокашлялся инстигатор, – с человеком слабо предсказуемым. И пожалуй, сумасшедшим. Прежде чем исчез, он встрял в некий отвратительный скандал в заведении Равенги: дело там касалось, простите, человеческих отходов… Заведение пришлось на какое-то время закрыть, потому как… Я опущу драматические подробности. Во время произведенного в жилище Мууса обыска украденные вещи не найдены, зато найдено… Простите… Кожаный ранец, до краев наполненный…
– Ладно-ладно, я догадываюсь чем именно, – скривился Эгмунд. – Да, это и вправду многое говорит о психическом состоянии упомянутой личности. Твои мечи, ведьмак, учитывая обстоятельства, похоже, пропали. Даже если Ферран его поймает, от безумца он ничего не узнает. Таких даже на пытку не стоит посылать, под пытками они лишь несут полную ересь да ерунду. А теперь – простите, долг зовет.
Ферран де Леттенхоф проводил Геральта к главному входу во дворец. Там они оказались на вымощенном каменными плитами дворе, где сенешали приветствовали прибывавших гостей, а гвардейцы и пажи сопровождали их дальше, в глубину парка.
– Чего мне следует ожидать?
– Прошу прощения?
– Чего мне здесь нынче следует ожидать? Какое из этих слов не было понятным?
– Князь Ксандер, – понизил голос инстигатор, – хвастался при свидетелях, что завтра уже будет королем. Но говорил это не впервые и – как всегда – будучи нетрезвым.
– Он способен совершить покушение?
– Не думаю. Но у него – камарилья, доносчики и фавориты. Эти – способней.
– Сколько правды в том, что Белогун уже сегодня назовет наследником сына, зачатого с новой супругой?
– Много.
– А теряющий шансы на трон Эгмунд – глядите и удивляйтесь – нанимает ведьмака, чтобы тот охранял и оберегал отца. Сыновья любовь, достойная удивления.
– Не отклоняйся от темы. Ты взялся за работу. Выполни ее.
– Взялся и выполню. Хотя многого не понимаю. Не знаю, кто в случае чего встанет против меня. И стоило бы, думаю, мне знать, кто в случае чего меня поддержит.
– Если возникнет необходимость, меч, как и обещал князь, тебе отдаст капитан Ропп. Он же тебя и поддержит. Помогу и я, в меру сил. Потому что хорошо к тебе отношусь.
– С каких пор?
– Прошу прощения?
– Никогда ранее не разговаривали мы с глазу на глаз. Всегда был с нами Лютик, а при нем я не хотел поднимать эту тему. Детальная письменная информация о моих якобы мошенничествах. Откуда она у Эгмунда? Кто ее состряпал? Ведь не сам же он. Это ты их состряпал, Ферран.
– Я не имею с той бумагой ничего общего. Уверяю…
– Плохой из тебя лжец, как для защитника закона. Даже не представляю, каким чудом ты добрался до эдакого-то положения.
Ферран де Леттенхоф сжал губы.
– Мне пришлось, – сказал. – Я исполнял приказы.
Ведьмак долго смотрел на него.
– Ты не поверишь, – сказал ему наконец, – сколько раз мне приходилось слышать нечто подобное. Радовало только, что чаще всего – из уст людей, которых как раз приказывали вешать.
* * *
Литта Нейд была среди гостей. Он заметил ее без труда. Поскольку – притягивала взор.
Сильно декольтированное платье из сочно-зеленого крепдешина украшала спереди вышивка в форме стилизованной бабочки, искрившейся от крохотных цехинов. Внизу у платья были оборки. К оборкам на платьях женщин старше десяти лет ведьмак относился обычно иронически-снисходительно, однако у Литты они гармонировали с остальным, к тому же – более чем очаровательно.
