Самый лучший враг - Емец Дмитрий Александрович (читаемые книги читать онлайн бесплатно TXT) 📗

—      Нет. Никто.

—      Почему?

—      Это уже второй вопрос. Мы договорились, что будет один.

Пелька засмеялась. Ее белые мелкие зубы сверкнули.

—      Может быть, вы слишком любили самого себя? Ждали ответа, ничего не давая взамен? А вы попробуйте кого-нибудь полюбить первым!

—      Кого, например? — спросил Арей.

—      Меня! Или вам больше хочется любить Гуниту?

У костра кто-то глухо зарычал. У великанши был прекрасный слух.

—      Кто назвал меня Гунитой?! Шею сверну!

Поужинав, легли спать. Оборотень остался на часах.

После него дежурил Олаф, а когда время его стражи вышло, варяг разбудил Мифору. Волшебница открыла глаза за мгновение до того, как его рука прикоснулась к ее плечу.

—      Ну как? Все спокойно? — спросила она.

—      Почти, — сказал Олаф, — Послушай!

Мифора села, кутаясь в плащ. Было холодно. К земле жался влажный туман, сквозь который доносились неприятные звуки. Казалось, где-то недалеко ссорится за добычу стая ворон.

—      Гарпии, — сказал Олаф. — От их перьев отскакивают стрелы. Они крадут детей, а с мужчин, нападая сзади, стараются когтями содрать скальп.

—      На нас не нападут, — сказала Мифора. — Мы для них слишком сильный отряд.

Варяг устроился под плащом:

—      Да, не нападут, но своими криками могут привлечь кого-то поопаснее. Например, аземану. Днем она женщина как женщина, а вот ночью превращается в огромную летучую мышь. Жертву обычного вампира и жертву аземаны несложно отличить. Вампир обычно насыщается после десятка глотков, а вот у жертвы аземаны не остается ни капли крови.

Мифора любовалась своими перстнями. Четыре темных перстня жадно впитывали лунный свет. Четыре светлых напротив, защищались от него зеленоватым мерцанием.

—      Да, — согласилась она. — Аземаны опаснее вампиров. В полете стремительнее молнии. Сонную артерию перекусывают в один момент. И окончания крыльев у них острые. Голову срезают на раз, особенно при атаке сзади…

Олаф уже лежал с закрытыми глазами, собираясь спать.

—      Но я все равно предпочел бы иметь дело с аземанами, — зевая, сказал он. — Аземаны — истинные женщины. Обожают тайны. Если успеешь спросить что-нибудь вроде «Спорим, ты не знаешь, на какой палец ундины надевают наперсток?››, аземана никогда тебя не убьет, пока не узнает ответа. И считать обожают. Рассыпь пару горстей пшеницы — и, пока аземана не сосчитает все до последнего зернышка, ты в полной безопасности.

Мифора смотрела на Пельку. Девушка спала под бараньей шкурой рядом с Магеммой. Во сне лицо ее казалось взрослым. Даже приоткрытый рот не портил серьезности его выражения. Под щекой у Пельки, там, куда обычно подкладывают ладони, плашмя лежал нож.

—      Хорошая девчонка! Осторожная, быстрая, как ласка. Опасность чувствует лучше Штосс, — похвалила Мифора.

—      Эго потому, что она слабая. Гунита знает, чего нужно бояться, а на остальное не обращает внимания, а девчонке надо бояться всего, — прогудел Олаф.

—      Да, — согласилась Мифора. — Но она ухитрилась продержаться в Запретных землях несколько долгих лет! Там, где любой подготовленный боец не протянул бы и месяца.

—      Возможно. Но впереди горы, — сказал Олаф. — Лучшее, что мог бы сделать Арей, это дать девчонке хорошего пинка в направлении, противоположном нашему движению. А он почему-то держит ее.

—      Возможно, она ему нравится, — заметила Мифора.

—      Исключено. Он страж мрака, — сказал Олаф. — Стражу мрака позволительны только легкие интрижки. А любить нельзя. Любящий неблагонадежен для мрака.

Мифора подышала на один из перстней, украшенный тремя мелкими изумрудами, и протерла его бархоткой. Перстень заблестел так, что стало больно смотреть, и ей пришлось опустить крышечки очков.

—      С каких это пор ты заботишься о мраке, Олаф? — поинтересовалась она.

—      Я не забочусь ни о мраке, ни о свете. Я лишь знаю, что ту, которая полюбит стража мрака, ждет смерть. И это так же точно, как если бы я вогнал ей нож в глаз, — сказал варяг.

На другой день они подошли к скалам. Горы начинались с отдельных разбредающихся камней, выступавших из-под земли твердыми хребтами. Мнительной Пельке они казались живыми. Ей чудилось, что сейчас они вздыбятся и нападут.

—      Надо подниматься, — сказал Олаф, когда стало ясно, что дальше пути нет.

—      Ты уверен?

—      Я здесь впервые как и вы, — сказал варяг. — Но дракон смотрит туда...

И правда, морда прикрученного к спине мула дракона была устремлена за скалистую гряду. Выгл-дел дракон неважно, но явно лучше, чем вчера. Глаза его блестели. Он даже пытался освободить одно крыло.

Первым опять пошел Олаф. За ним Магемма вела мула. За Магеммой — Пелька, потом оборотень, Штосс с Мифорой и замыкающим Арей. Копыта мула скользили. Штосс ушибла ногу и ругалась.

Так, в тяжелом подъеме, прошло несколько часов. Под конец пришлось идти по каменистому козырьку, прижимаясь к скале. Вершина гряды напоминала скол зуба. Небольшая площадка — и сразу же спуск к подножию второй гряды. Перед тем как перевалить через вершину, Арей остановился. Козырьком поднес к тазам руку и долго смотрел на оставшуюся позади равнину. Вдали, у серых одиночных камней, отмечавших выход из той балки, где виверн поджарил мула, тянулась цепочка темных точек.

Арей смотрел на эти точки и, шевеля губами, считал. К нему подошел Олаф, а за Олафом и остальные. Уставший мул щипал траву.

—      Куда ты смотришь? — спросил варяг.

—      Их девять, — сказал барон мрака. — Мы опережаем их примерно на пятнадцать часов. Телепортироваться они не могут, но движутся быстрее нас. С нами женщины, и еще мы ведем мула.

Магемма перестала мурлыкать песенку.

—      Охотники за глазами? — спросила она.

Арей кивнул:

—      Думаю, да.

—      Прекрасно! Итак, нас шестеро против девяти стражей мрака, — сказала Магемма.

—      Нет! — сказала Пелька. — Нас восемь! Еще я и Грустный!

—      Грустный — это кто? — заинтересовался Олаф.

—      Грустный — это он! — Пелька с гордостью показала на спину мула.

—      Ну да! Мулу и правда не с чего веселиться. Все думает, когда же его съедят, — признал варяг.

—      Я показываю не на мула, а на дракона! — обиделась Пелька.

—      Что ж! Пусть восемь против девяти... Шансы просто зашкаливающие, — сказал Арей.

Глава пятнадцатая

РЮРИК, СЫН ХАВРОНА

Не надо бояться повторить чьи-то мысли, если они необходимы тебе как ступенька к твоим мыслям и твоим идеям. Это все сущие мелочи. Если долго стрелять по мишени — рано или поздно попадешь в чье-нибудь пулевое отверстие.

Йозоф Эметс

Мефодий протянул к звонку палец, но в последний момент отдернул его.

—      Уф! Ну могу! — сказал он.

—      Давай! — сказала Дафна. — Это твои родители! Не можешь же ты все время от них прятаться?

—      Я не прячусь... Просто меня недавно убили и у меня по этому поводу комплексы!.. Ну ладно! Посмотри на меня в последний раз! Нимба не видно? Крылья не торчат?

Дафна придирчиво оглядела его.

—      Сойдет, — сказала она. — Хотя погоди! У тебя пуговицы через одну застегнуты!.. Зозо решит, что я за тобой не слежу! Она же не знает, что ты просто хроническая свинка!

Мефодий послушно позволил привести себя в порядок.

—      Точно не видно, что я златокрылый? — уточнил он.

Дафна, не отвечая, нажала на кнопку звонка. Мефодий стоял и слушал. По легким, быстрым шагам он узнал мать. Папа Игорь обычно передвигался семенящими перебежками, и тапки шаркали задниками по полу.

Зозо открыла. Охнула и, уколовшись о букет роз, который Мефодий держал перед собой, бросилась сыну на шею.

—      Ах! Ах! Ах! Что же ты не позвонил! Я бы что-нибудь приготовила!..

—      Да ничего! — отмахнулся Меф.

—      Это тебе ничего! А вот Дашенька же могла подумать! — сказала Зозо, с укором посмотрев на Дафну.