Извилистый путь (СИ) - Вильчинский Виталий Александрович (книги полные версии бесплатно без регистрации TXT) 📗
Вот так.
А дальше поползли нудные будни. Сон, несколько часов работы, приём пищи, работа, обед, работа, ужин, сон. Количество охраны срезали до четверых гномов, а без Бешеного, работа стала веселей. Его дружка перевели, и его судьба была нам неизвестна. Краем уха один заключенный услышал разговор охранников, и там упоминалось о каком-то гноме, которого "загноили" до такой степени, что он от безвыходности и отчаяния бросился в какую-то выработанную штольню. Было предположение, что это был тот шакал, который ходил с Бешеным, а после потери покровителя не нашел другого выхода, как покончить жизнь самоубийством, дабы избежать расплаты.
Нас постоянно развлекали два гнома, заслуженные Мастера-механики, которые бесконечно спорили о своих мысленных расчётах. Их новые машины и проекты были выстроены в их воображении, и они спорили - поднимет данный механизм такой вес с минимальной затратой ресурса, отопит ли этот котел здание с таким количеством комнат и с такой квадратурой. Сможет ли некий механизм закинуть ядро на расстояние в n-нное количество километров. Естественно, их кнутами не били, награждали тумаками, вопили, но не больше. Они катали тележку с базальтом, так как давать им кирки было гиблым делом. Они больше бы разговаривали, нежели работали. Тумаки тоже мало помогали, так как за день они могли понабивать себе больше фингалов, чем им набивали охранники. Вагонетку возили вчетвером, так что их подгоняли и работающие с ними гномы, чтобы не отвлекали и помогали толкать.
Ну, а больше никаких интересных происшествий не было, ничего, что стоило бы внимания. Разве что ладони были стерты чуть ли не до кости, каждый вечер они мазались волшебными, чудодейственными мазями гномов, состоящими из грибов, мха и плесени.
Где-то через два, три месяца мы закончили разгребать завал, и приступили к выковыриванию девственной породы. Тут дело пошло уже тяжелей.
По прошествии неопределенного количества времени мои ладони загрубели, стали мозолистыми, куда и подевалась былая мягкость кожи. В голове появились первые седины (и это в моих-то неполных тридцать лет!), на лице появились морщинки, глаза поблекли. Тело стало жилистым и бледным, а что вы думали, год не быть на солнце, и временами слышать потрескивание гор! Тут волосы не только поседеют, но и выпадут!
Отступление 2. Прошло полгода после 1-го
- Ней, привет! - улыбнулся Кален, входя в комнату.
Девушка сидела за столиком, уставленным косметикой, и протирала личико хлопковой ваткой, смоченной в какой-то настойке, стоящей здесь же, на столике.
- Ней, ты с каждым днем выглядишь все лучше и лучше! Можно задать тебе один вопрос: что случилось с тобой в ту ночь? Тебя как подменили! Ты стала совсем другой!
- Кален, ты заигрываешь? - Девушка лукаво взглянула на эльфа из-под ресниц.
- А если и так, то что? - приподнял бровь квартерон. - Ой, подруга, успокойся! И в мыслях не было! И, предупреждая твой вопрос, скажу: ты - потрясающе красива, но ты мне нравишься, как девушка, а любви я к тебе не испытываю. Разве как к лучшему другу и как к сестренке.
- Ой, спасибочки! Ты мне льстишь! - девушка мило улыбнулась.
- И все же, не избегай вопроса: что произошло? Тебя больше не задевают воспоминания о нем, и на твоем лице мелькает только грусть о нем, и видно то, что ты за ним скучаешь. И...
- Он жив, - прервала его словоизлияние Нейлин.
- ... и создается впечатление, что ты уверенна, что он жи... Чего?!
Глаза эльфа округлились и стали похожи на два грецких ореха... В кожуре.
- Он жив. Я в этом уверена.
- И все это время ты жила с уверенностью, что он...
- Да, поверь мне. Я знаю, о чем говорю.
Эльф встал со стула, стоящего рядом со столиком, мгновение спустя вновь сел на него, затем нервно заходил по комнате. Пальцами правой руки он тер лоб, его лицо отражало взволнованность.
- Ты мне сейчас говоришь правду? - спросил он, облокачиваясь на спинку стула. На стуле часто сидела Криста.
- Я знаю, ты считаешь меня ненормальной, но эта мысль - единственное, что удерживает меня на плаву.
- Нет, все хорошо, - лицо эльфа обрело нормальный цвет. - Я все понял, да, такое явление есть. Все хорошо. Я так тебя понимаю. Это чем-то похоже на мои надежды, что я вновь обрету память, и узнаю, кто была моя мать, отец, и кто сделал это со мной. И тогда я смогу отомстить.
- Если честно, то я уже жалею, что сказала тебе об этом.
- Перестань. Я тебя понял! И я не жалею, что встретил тебя тогда. По крайней мере, сейчас и не собираюсь жалеть. Вернее, о том, что вас всех встретил, я вовсе не жалею, боюсь пожалеть о чем-то другом, упущенном. Вдруг я не успел, не смог сделать чего-то очень важного.
- Я тоже тебя поняла, Кален. - Нейлин подошла к эльфу, и нежно провела рукой по его щеке. - Я тебя люблю, братишка! Ты мне роднее всех.
Кален обнял девушку, притянул к себе, и крепко-крепко прижал к груди. Она положила голову ему на плечо, и так они простояли несколько мгновений.
- Бери куртку, и пойдем вниз!
А на улице стоял мороз. Мороз был сильным и хорошенько щипал за щеки. Непривычно для этих земель! Хоть бы не замерзли деревья и озимые сорта пшеницы.
- Поедем, покатаемся на лошадях?
- А давай, почему бы и нет?
- Я лук возьму, проедем немного, может, горного козла встретим, или косулю какую завалящую. Ходя, до ближайших больших лесов далеко, а в леске, по правую сторону от замка, крупнее белки и косого вряд ли что-то встретишь! Ладно, хоть так, хоть так возьму!
Они выехали из ворот замка и рысью поскакали по направлению из горной долины, где решил разместить свой замок ныне покойный граф Эрландо Эрнст. Дорогу успели сравнять, и она стала заметно удобней с того времени, как они впервые попали сюда. Время проходит, все меняется. А надежда в сердце девушки живет!
Домой они вернулись, когда стемнело, через седло эльфа был перекинут горный козел.
- Растопите камин в малом зале, и принесите вино! - распорядился эльф. - И пусть прислуга сварит картофель, и нарежет салаты. Кристу не беспокойте!
Слуга поклонился, и убежал выполнять распоряжения, а парочка друзей, переодевшись, уселась у камина. Душевно пообщавшись и засидевшись далеко за полночь, довольные, разошлись по комнатам. А завтра жизнь потекла прежним руслом.
Конец отступления.
После событий, описанных в нем прошло еще полгода.
Итого, год, проведенный под землей.
После лёгонького обеда пшеничной кашей, луковицей и куском хлеба, который гоблин деловито завернул в тряпицу, резонно заявив, что пшеничная каша, это тот же хлеб, только вид сбоку, присоединив к нему свою луковицу, мою мы съели с ним напополам. Запив еду водой из двухлитровой мятой фляги и закинув ее в мешок, где уже притаились заботливо сложенные Мусой хлеб и луковица, мы смотали мешки, на которых сидели, подняли кирки и лопату, двинулись назад в штрек.
Настроение было, как говорится, - ни холодно, ни жарко. Человек - чудное создание - привыкает ко всему. Недели вымахивания киркой, долбя породу, в надежде найти хоть немного алмазной руды, выматывала, приедались, задалбывали до тошноты, прочно оседали в печенках и подбиралась к почкам. Днем - грохот ударов о камень, сплевывание пыли, каменной крошки, запах пота, жжение кровоточащих ранок, нанесенных отлетающими во все стороны острыми камешками. Голова пригибается, и ты систематично, тупо гасишь киркой в стену. На небольшом от тебя отдалении стоит гном, или гоблин, и наблюдают за породой, отлетающей под ударами. Если вдруг попадается алмазная крупица, работа останавливается, кто-то из отдыхающих вооружается кайлом, осторожно вынимает камень, относит его в начальную штольню, кладет в ящик, и работа продолжается. Наши успехи за прошедший месяц означились тремястами граммами ценной породы.
