Осторожно, женское фэнтези - Шевченко Ирина (список книг txt) 📗
— Напишите записку, я передам, — предложил Саймон.
— А если за ней следят?
Разговор проходил уже в столовой за скромным завтраком, который боевик сам и приготовил: кофе, хлеб с маслом, сыр, яйца «в мешочек» — так по-домашнему мило, что я искренне растрогалась, увидев этот натюрморт.
— Я же не лично передам. До начала занятий попрошу Шанну найти вашего приятеля Эррола… кажется, она теперь хорошо знает, где его искать… А он уже сходит к мисс Маргарите. Они ведь друзья, и в их встрече не будет ничего подозрительного.
После насыщенной событиями ночи сама я ничего лучшего не придумала, а потому согласилась с предложением Саймона.
К лечебнице он, как и обещал, проводил меня порталом. Едва войдя в кабинет леди Пенелопы, я ощутила знакомую тревогу и услышала голос Грина:
— Вы знаете, как я ценю ваше мнение, но данный вопрос не в вашей компетенции.
С наставницей доктор всегда был вежлив, но в конце фразы все-таки прорезалось недовольство. А леди Райс и не скрывала, что сердита:
— Не в моей? А кто еще вправит вам мозги, Эдвард? Связь с этой женщиной вас погубит!
Беседа явно не предназначалась для чужих ушей, и мне стоило бы унести куда подальше свои, чтобы их после не оторвали, но я и с места не сдвинулась.
— Я не стану спокойно наблюдать, как вы идете к погибели, — продолжала выговаривать заведующему наставница. — Я… Я расскажу все ее мужу!
— Только посмейте, — прорычал Грин.
— Посмею, вот увидите!
Вот тут и надо было сбежать. Потому как спорить с леди Пенелопой невозможно, и, если Грин не собирался ее убивать (а я искренне надеялась, что не собирался), он должен был выйти.
И вышел.
— Простите, — пролепетала я, когда наши взгляды пересеклись. Даже дурак понял бы, что я все слышала, а Грин дураком не был.
— Странный способ здороваться, — вместо того чтобы рассвирепеть, усмехнулся он. — Доброе утро, мисс Аштон.
Прошел мимо меня, окатив острым предчувствием боли, и скрылся в коридоре.
Леди Райс от неприятной беседы отошла нескоро. Даже после обхода она еще хмурилась и бормотала что-то себе под нос, мысленно продолжая бесполезный спор. Потом, чтобы отвлечься, спросила, не хочу ли я вечером пойти с ней на собрание кружка молодых матерей. Я не хотела, но это не удержало наставницу от объяснений, насколько важны подобные кружки. Ведь студентки, из которых они, как правило, состояли, на время учебы отрезаны от семьи и лишены помощи старших родственниц. У некоторых семей вообще не было. У кого-то — и мужей. Последние особенно нуждались в поддержке — как после родов, так и до.
— В наше время существует немало способов предохранения от нежелательной беременности, но некоторые девицы по глупости ими пренебрегают, — вещала она лекторским тоном. — Потом — слезы, скандалы. Попытки самоубийства, попытки вытравить плод. Второе порой равноценно первому, до того дремучие методы используют эти дурочки. А случаются и вовсе жуткие вещи. Помню, как-то зимой нашли на кладбище младенца. Я тогда только начинала самостоятельную практику, и тут такое. Кроха, несколько часов всего. Его сразу же принесли к нам, но спасать малыша было поздно. Вскоре нашли и мамашу. Можно до последнего скрывать беременность нарядами и иллюзиями, но родить самостоятельно, избежав осложнений, практически нереально…
— Ее осудили? — спросила я, опасаясь, что жуткий рассказ затянется.
— Нет. Она заявила, что ребенок родился мертвым. Следов насильственной смерти на тельце не было, эха чар тоже… Мы-то знали, что малыш родился живым. Но она, как заключила комиссия, могла этого не понять. Такие ошибки случаются даже у акушерок при отсутствии опыта… Чушь! Я видела ту девицу. Все она понимала. И ребенок кричал наверняка, особенно когда она его на мороз выволокла…
Именно такой истории мне не хватало. Нервы и так на взводе, а тут еще наставница с ужасами.
— Не помню, что с ней стало, — нахмурилась она. — Думала, до смерти тот случай не забуду, а вот, надо же, совсем из памяти вылетело.
Если бы совсем! Нет, самое главное леди Пенелопа мне рассказала. И после этого рассказа ни о чем уже не думалось, кроме оставшейся в комнате Саймона бутылки водки.
— Вас не интересует акушерство? — наконец-то догадалась леди Райс.
— Нет, простите.
Да, водка пришлась бы кстати.
Но было средство и получше. Взвесив в уме все «за» и «против», я попросила у наставницы разрешения отлучиться и вышла в коридор, чтобы, пройдя несколько шагов, постучать в дверь заведующего.
— Входите, — послышалось изнутри.
Я отважно переступила порог, но тут же остановилась, не рискуя приближаться к источнику еще больших тревог.
— О, мисс Аштон, — улыбнулся Грин. — Я отмечу этот день в календаре: вы в кои-то веки постучались.
Мне бы его хорошее настроение. Впрочем, я за этим и пришла.
— Я составляю расписание на день и хотела узнать, понадоблюсь ли я вам сегодня.
— Нет.
Я с сожалением вздохнула.
— Нет, вы не за этим пришли, Бет, — продолжил он. — Вы пришли, потому что хотите к единорогу. У вас что-то случилось?
— С чего вы взяли? — непроизвольно ощерилась я в ответ на послышавшееся в его голосе сочувствие. — У меня все хорошо!
— Тогда не понадобитесь. Продолжайте радоваться жизни.
— Ладно, я хочу к единорогу, — созналась я зло. — Но это не значит, что у меня что-то случилось. Мне просто понравилось…
— А мне нет, — отрезал Грин. — Мне не нравится, когда мне врут. Что мешает сказать, что, да, у вас проблемы и хочется немного развеяться? Считаете, я потребую подробностей? Простите, я не по этой части доктор.
Нет так нет.
Я выскочила за дверь и с ходу налетела на шедшего по коридору человека, оказавшегося не кем иным, как Оливером Райхоном.
— Элизабет?!
Голос, а еще пуще взгляд ректора красноречиво свидетельствовали, что милорд пребывает не в лучшем расположении духа, и попятиться обратно в кабинет Грина показалось мне не самой плохой идеей.
— Здравствуйте, доктор, — вернув лицу невозмутимый вид, проговорил Оливер, глядя мне за спину. — Мисс Аштон, уделите мне минуту?
— Нет, — замотала головой я. — Мы с доктором… говорили. Да?
Я обернулась на хозяина кабинета. Грин с интересом смотрел на нас с ректором, и я не удивилась бы, достань он блокнот, чтобы записать наблюдения. Озаглавить запись можно «Кормление черного аспида перепуганными мышами», ибо глядел на меня милорд Райхон так, что и сомнений не возникало: останемся наедине — как есть сожрет.
— Всего один вопрос, Элизабет.
— Спрашивайте, — я равнодушно (надеюсь, именно равнодушно, а не нервно) передернула плечами.
— Хорошо, — проскрежетал Оливер, поняв, что вытащить меня в коридор можно только силой. — Не соблаговолите сказать, где вы были?
Сказала бы. Если бы знала, когда меня хватились. А так и не представляла, что соврать. Пришлось говорить правду.
— Провела ночь с мужчиной, — заявила нагло. — Молодым, красивым и полным сил мужчиной.
— На меня не смотрите, — не смолчал Грин, угодив под случайный взгляд ректора. — Я ни по одному пункту не подхожу. Хотя, возможно, насчет сил и поскромничал.
— Заткнитесь, доктор, — процедил Оливер сквозь зубы. Глянул на меня и приказал зло: — Ровно в час в моем кабинете.
Но дверью, уходя, не хлопнул.
— «Заткнитесь, доктор», — повторил раздумчиво Грин. — Не могу вами не восхититься, мисс Аштон. Вам удалось пошатнуть незыблемую цитадель спокойствия, в просторечии именуемую Оливером Райхоном.
— Вы сами напросились, — буркнула я.
— Я, как и положено хирургу, вскрыл нарыв, — с насмешливой поучительностью выговорил целитель. — А занозой, вызвавшей, собственно, нагноение, были вы. Ночь с мужчиной! Хе-хе…
— Это не то, что вы подумали, — пробормотала я, запоздало сожалея, что сцена разыгралась в присутствии этого невыносимого человека.
— А что я мог подумать, если минуту назад вы просились к единорогу? — поинтересовался он едко. — Только то, что не хотел бы оказаться на месте того, с кем вы коротаете ночи. У вас кровь на рукаве, Бет. И, кажется, это не ваша кровь.
