Монахиня из третьего отдела (СИ) - Радион Екатерина (книги серии онлайн txt) 📗
Шпионка уже видела себя в белоснежном платье, с высокой прической, открывающей шею и левое ухо. Шаг, еще один и еще, вот-вот она войдет под сень храма и станет Лиреттой Вейлум.
Толпа вокруг ликует, на нее падают лепестки роз и лилий, смеются дети, утирают платочками слезы женщины, мужчины восхищаются ее красотой.
Неожиданно перед ней встает Джандетто, преграждая путь.
— Ты ему не пара! — выкрикивает сенатор, и Лиретта просыпается.
Грезы и реальность сплелись так плотно, что Лири долго моргала, пытаясь прогнать сладко-ужасное наваждение.
— Все-таки его боишься. Того, кто должен быть твоей основной целью. Лиретта, ты попала! Влюбилась в того, через кого должна действовать, и дрожишь как мышь под веником от упоминания второго. Нельзя так, это непрофессионально.
Девушка встала, добрела до ванной и умылась холодной водой. Разум тут же прояснился, хотя желание забраться в постель и снова провалиться в сладкий сон никуда не ушло. В конце концов, это ее сон. А значит, и правила может устанавливать именно она.
Но сначала надо прочитать другие газеты. В статьях может быть что-то полезное. Забравшись в постель, Лиретта подперла спину подушками, помассировала виски и взяла в руки «Вестник Лиффрента». Солидное издание на плотной выбеленной бумаге внушало доверие. А еще Этель явно не пришлось его проглаживать, на краске не экономили.
Пробежавшись глазами по ходу расследования теракта, Лири зацепилась взглядом за интервью с сенатором. В свете возвращения Вейлума «Вестник» припомнил последнее интервью с ним насчет проблемы с мутантами, рассказанное на широкую публику. В духе человека, абсолютно точно знающего, что говорить, Джандетто превратил развернутый ответ на вопрос в длинный воодушевляющий монолог.
«Что я думаю об участившихся случаях агрессии со стороны мутантов? К ним следует относиться в известной мере стоически. Не вестись на провокации. Поколения сменились, и для молодых людей новой эры жизнь под куполами кажется безопасной. Мир выглядит солнечным и безобидным. Но это не так. Есть губительный свет, приходящий сверху, и очистительный свет, испускаемый снизу. Те, кто живут наравне с нами без куполов, медленно гибнут от солнечных ожогов. Те, кто живут под нами, ведут непрерывные войны за маленькие клочки божественной благодати. Их борьба за выживание никогда не прекращается. Но что куда важнее — их «идеалы»: власть и вседозволенность. Мир однажды восстановится, и в нем больше не будет места отвратительным уродцам, которые пожертвовали многим человеческим, чтобы научиться выживать внизу. Мы не сторонники убийств, мы не будем стрелять в них на поражение.
Даже без оглядки на церковные догматы мы все понимаем: чтобы никто не поднимал руку на уродцев, достаточно, чтобы они не рождались. Чтобы женщины не вынашивали чудовищ. Чтобы следили за здоровьем, проходили осмотры в церкви и знали, кто может дать этому миру настоящих, полноценных людей. Иные злые языки говорят, что из гадких утят получаются прекрасные лебеди. Но насколько гадких? Посмотрите на эти фотографии. Чувствуете, как внутри шевелится что-то невероятно отвратительное, словно смотришь на гноящуюся кожу, на обожженную плоть, на копошащихся личинок?
Бывают такие мутанты, что плодятся, как тараканы. Им только дай, и они будут расти числом, словно опухоль, вытесняя нас из наших домов и с наших рабочих мест. Заменяя настоящих людей отвратительными уродцами. Хотим ли мы этого будущего? Таков ли Замысел Триединых? Ответ наперед известен каждому из нас. Позиция проста: они должны принять наши правила. Иначе пусть не живут среди нас и не пользуются благами, которые создают настоящие люди для настоящих людей. А они хотят иначе. Они хотят вседозволенности и, конечно же, власти.
Отсюда сразу проистекает вопрос: как я отношусь к их «общинной» инициативе? Я вижу, вам не терпится услышать ответ. Начнем с того, что это за инициатива. Некоторые мутанты, в том числе террористическая группировка «Единое Небо», требуют разрешить им селиться отдельными «дистриктами», слово-то какое… районами, по сути. И от каждого района свои выборные лица, свой сенатор. Конечно, по их мнению, церковники не должны регулировать все их внутренние дела. Они, понимаете ли, способны к самоуправлению. Что способны — мы и не сомневаемся.
Есть кое-что, что совершенно упускается сочувствующими гражданами. Они считают, что мутанты снизу все такие белые и пушистые, устали от войн внизу и хотят наверх, ради мира и труда на благо человечества.
Получается, нижний мир наводнен одними забияками. Вы вообще представляете себе, что такое война? Чем именно рискует солдат, оказываясь в перестрелке? Внизу много древнего оружия, и оно хорошо уравнивает шансы всех против всех. На войну идут не ради адреналина, и не из-за шила в мягком месте, как могут считать некоторые малолетки. Война — дело вынужденное, того, кто там был, калачом не заманишь.
Есть те, кто сражаются, чтобы выжить. Есть те, кто бросаются в бой, будучи обманутыми своими вождями, алчущими захапать себе побольше и разжиться на чужой крови. И есть еще те, кто привыкли паразитировать на других, и просто ничего больше делать не могут. И кого вы хотите видеть рядом с собой? Первых? Они будут бороться за выживание и дальше, до полного уничтожения всех возможных угроз, включая наших лидеров, нашу церковь и даже нас самих. Вторых? Как вы себе представляете правосудие в условиях, когда есть те, кто не ценят ни свою жизнь, ни чужую? Один такой фанатик по приказу начальника вырежет тридцать, сорок человек, горожан, таких как мы с вами, каждый из которых хочет жить и воплощать мечты в реальность. Вырежет — и покончит с собой. Концы в воду, и мы ничего не докажем. Может быть, тогда нам нужны третьи? Паразиты есть паразиты. Достаточно называть вещи своими именами и видеть за красивой картинкой истинную суть существ внизу.
Конечно, вы спросите, как так, неужели нет других мутантов? Они есть, но они достаточно разумны, чтобы примкнуть к нам на наших условиях. Многие боятся нас, как и боятся менее вменяемых собратьев. Не стоит смотреть на них с ненавистью. Им нужна наша поддержка. Как и люди, избравшие меня, я хочу жить в мире равных. Взрослых, сознательных, ответственных, лишенных всепоглощающего эгоизма. Мы можем воспитать своих детей такими, но мы не можем перевоспитать тех, кто приходит к нам извне и сразу требует всех прав взрослых людей.
Так что же нам делать? Не поддаваться на провокации. Поддерживать тех, кто рядом с нами, чьи жизни зависят от нас. Сохранять бдительность. Ситуация может измениться в одночасье, и я верю, что у нас хватит сознательности не проводить межевую линию по расовому признаку. Мы все разумные взрослые люди. Мы лучше, чем наши предки. Мы не повторяем ошибок прошлого».
Лиретта недовольно фыркнула. Она не любила политиков. За их сладкими речами всегда скрывалось что-то большее, похожее на заворот кишок. В словах Джандетто читалась прямая угроза. «Или вы с нами — или против нас». Это пугало.
Хвост сорок первый.
Шелестящие страницы прессы
— Кажется, без меня Лиффрент стал городом клоунов, — хмыкнул сенатор, не вставая со столика. В этом непримечательном месте, среди каменных стен и деревянных рамок, увитых виноградной лозой, стояла приятная тишина. Совсем близко с одной стороны проходила граница владений Вейлумов, с другой по коротким тропинкам со множеством ступенек можно подняться к их особняку.
Сенатор был одет неброско, чего нельзя сказать о его собеседнике. Карлос в этот раз отличился. Его костюм, похожий на униформу работника аварийной службы, блестел серебристыми бликами на тонких пластинах, нашитых поверх стандартной рыжей ткани. Кажется, ему было жарко. Широкие рукава надежно скрывали от посторонних глаз браслет, но теперь, стоило им уединиться, как Карлос стянул его, воровато оглянувшись по сторонам.
— Как будто не сам сделал, — прокомментировал Вейлум.
— Сам, босс, — подтвердил инженер с прищуром, — Меня видели исполнители и разыскивают. Я вытаскивал запись со святым братом…
