Книга Беглецов (СИ) - Бессараб Сергей (читать книги онлайн без сокращений .TXT) 📗
— Вся моя жизнь — проблемы, — Альбинос вдохнул ароматный травяной пар. — Сейчас их просто прибавилось. Так, что не поймёшь, за какую взяться сперва.
— Вы знаете, мой лорд, я, конечно, больше механик, чем врач, но всё же посоветовал бы: может, вам нужен отдых? — Грэм глядел сочувственно. — По себе знаю, когда вымотаешься, то нужный инструмент у тебя на виду лежит — а ты никак его не найдёшь. Так и с делами: может, всё решение под носом? «Темнее всего под пламенем свечи», говорят.
— Верно. И, кстати, об очевидных решениях… — Эрцлав отвернулся и сделал вид, что разглядывает плакат на стене. — Скажите, доктор, — голос его звучал так же ровно, — а что мешает вам меня убить?
Грэм поперхнулся, и прыснул чаем на стол и на бумаги.
— Что? — прокашлявшись, выговорил он. — Как?..
— Любым способом. У вас ведь больше возможностей, чем у кого бы то ни было. Например, при осмотре незаметно перекусить какой-нибудь проводок в моём сердце? Или схалтурить, заменяя в нём Камень Времени? Наконец, просто подсыпать яду в этот прекрасный чай? — Эрцлав говорил отстранённо, будто о погоде.
— Мой лорд… Что вы говорите?
— «Очевидные решения», Грэм. Если бы кто-то решился меня убрать, проще всего было бы сделать это через вас, правда?
— Но, лорд Эрцлав! — потрясённый мастер не сразу нашёл слова. — Когда с вами случилось несчастье, я сделал всё, что мог, чтобы вы жили полноценной жизнью. Не понимаю, чем я мог заслужить такое недоверие — но…
Стакан лопнул в пальцах Эрцлавовой клешни, брызнув кипятком и осколками; подстаканник смялся, как картонный.
— Да тем! — прорычал Эрцлав, рывком обернувшись к мастеру — и лицо его было перекошено от бешенства. — Тем, что твой проклятый сынок вернулся!
В три шага он пересёк кабинет, схватил мастера за грудки и прижал к стене. Второй стакан с чаем жалобно дзынькнул о пол, совсем на чуть-чуть пережив собрата.
— Когда ты собрал меня заново, — процедил Эрцлав в лицо задыхающемуся мастеру, — разве я не взял тебя под свою защиту? Когда твой сын спутался с террористами и бомбистами, и был записан во враги Империи — разве я не уберёг тебя и твою дочь от обвинений, и не позволил тебе сохранить доброе имя и практику? Разве я не доверял тебе свою жизнь, Грэм Хан? — Он сжал руку доктора пальцами протеза. Глаза Грэма расширились — он знал, какая сила заключена в искусственных мышцах. Стоит наместнику потерять контроль над собой, и стиснуть пальцы крепче!..
— И много ли я от тебя требовал? Честности — и только лишь! — Альбинос говорил тихо, но это пугало ещё больше. — Когда тебя по секрету попросили опознать труп после взрыва в доках, ты признал в нём своего сына. А теперь тот возвращается, живёхонек, и наносит удар! — Эрцлав обычно не выходил из себя так легко: но известия о Проклятом, а теперь ещё и это, подорвали его терпение. Двое оживших покойников за один день — уже чересчур!
— Гос… подин мой! — Грэм с трудом собрал немного дыхания для слов. — То были обгорелые останки… лишь серьга в ухе… я мог ошибиться! Я всегда был верен Империи, и давно смирился, что у меня нет сына. Клянусь, я…
— Клянёшься? — страшным полушёпотом прервал его Эрцлав. — Ты ещё призываешь меня верить в клятвы? Сейчас, когда я не знаю, кто предаст меня следующим?!
По лестнице простучали шаги.
— Папа, ты уже освободился? Я… Папа! — Лейса на миг застыла в ужасе, но тут же бросилась вперёд и вцепилась Эрцлаву в руку. — Что вы делаете? Отпустите его!
— Лейса! Уйди!.. — просипел мастер.
— Пошла прочь! — рявкнул Эрцлав, и оттолкнул девушку локтём. Лейса налетела бедром на угол стола, вскрикнула от боли — и глаза её вспыхнули огнём.
— Я сказала, не смейте! — завизжала она. На глаза ей попался стенд с моделями рук: девушка схватила одну за запястье, сорвала с креплений — и с размаху огрела ей наместника по голове. Эрцлав сдавленно охнул, ослабил хватку, и Грэм сполз по стене на пол.
— Отойдите сейчас же, мерзавец! — держа протез наперевес, тяжело дыша, выкрикнула Лейса. — Я позову поли… и…
Голос девушки запнулся и угас, когда Эрцлав медленно развернулся к ней. Лишь теперь она разглядела лицо отцовского гостя.
Белая кожа и волосы. Красные глаза. Татуировки.
Эрцлав сморгнул и потряс головой. Из-под волос его выскользнула и побежала по лбу алая струйка: непригнанный край брони рассёк кожу на макушке. Эрцлав дотронулся до лба, с непонятным интересом поглядел на перемазанные кровью пальцы, потом сунул их в рот. На губах его проступила улыбка человека, отведавшего давно забытое на вкус лакомство.
Механическая рука…
— Знаешь, кто я, девушка? — с той же улыбкой негромко спросил альбинос.
— Эрцлав Кровавый, — прошептала Лейса, не сводя с него глаз. Протез выскользнул из вдруг ослабевших рук и брякнул об пол.
— Приятно, когда благодарные подданные тебя узнают, — усмехнулся наместник. — Правда, мне милее вариант «Кровавоглазый», но особой разницы…
Лейса уже не слышала. Глаза её остекленели, она пошатнулась — и Эрцлав успел ловко подхватить потерявшую сознание девушку.
— О, небо! Лейса, доченька!..
— Успокойтесь, она жива и дышит. — Несколько секунд Эрцлав разглядывал запрокинутое, побледневшее лицо девушки, а затем хмыкнул.
— Знаете, мастер Грэм, — спокойно, будто ничего и не случилось, промолвил он, — ваши слова об очевидных решениях меня вдохновили. Похоже, гарант вашей верности у меня в руках — в прямом смысле!
— Что?.. Нет. Нет, мой лорд, прошу!..
— Успокойтесь. Вы же клянётесь в своей преданности? Ну, так для вас ничего и не изменится. Просто ваша дочь, — Эрцлав взял бесчувственную девушку на руки, — побудет у меня в гостях. Я пришлю за её вещами позже.
— Нет! — Грэм рухнул на колени и пополз за наместником. — Мой господин! Умоляю, сжальтесь!.. — Но Эрцлав уже распахнул дверь пинком, и с девушкой на руках вышел на улицу.
«Они называют меня чудовищем. Монстром! Ну, и верно. Что делают чудовища? Живут в мрачных замках? Есть! Убивают людей толпами? И это есть!
А ещё — похищают красавиц!».
Глава 16
— Ничего себе! — выговорил Рин, запрокинув голову так, что будь на нём привычный картуз, тот бы свалился.
— Ага, — согласился Коул, тоже задрав голову. По-другому «Южный Крест» было не разглядеть.
Пассаж находился на стыке трёх районов, «рабочего» Красного и «чистых» Жёлтого и Белого. Друзья ожидали увидеть ещё один рынок, или большой магазин — но пассаж оказался целым комплексом из четырёх зданий на перекрёстке пешеходных улиц. Четыре башни-высотки на двенадцать этажей, расположенные квадратом, и каждая с двумя примыкающими под прямым углом пятиэтажными крыльями, так, что в плане они складывались в крест. Все строения были облицованы серым и красным камнем, почти без окон, зато наружные стены пестрели рекламными растяжками и транспарантами с эмблемами магазинов, корпораций и трестов. Кованая арка с надписью гласила:
«ТОРГОВО-ДОСУЖИЙ ЦЕНТР».
Друзья вошли под арочные своды крытой улицы, освещённой яркими фонарями — так, что внутри было светло, как днём. Все здания соединялись меж собой мостиками и переходами, и по ним прохаживались люди. Сквозь «Крест» даже пролегала эстакада монорельса. На глазах у ребят, рельсоход заехал в туннель улицы, остановился у платформы, и из него высыпали новые посетители.
А зайдя в вестибюль магазина, друзья в первый миг решили, что попали во дворец. Высокие потолки поддерживали колонны со вделанными зеркалами, куда ни глянь — белоснежный мрамор и чёрный гранит полов. Стеклянные витрины лавок и павильонов пестрели товарами и вывесками. Широкие коридоры походили на улицы, ибо тоже были украшены указателями с названиями магазинов и целых секций.
Все этажи пронизывал колодец-атриум со стеклянной крышей, через которую было видно чёрное ночное небо с белёсой луной. Посредине высилась статуя на постаменте — конечно же, Мулер, с весами и книгой.
И всё жило в постоянном движении, будто цех завода или оживлённый вокзал. Расхаживали посетители всех сословий и цветов; магазинные приказчики в красных ливреях услужливо предлагали товары, указывали путь или волокли за клиентами покупки. Нагруженные людьми лифты ходили вверх-вниз по застеклённым трубам шахт — будто поршни, качающие жизнь в подземное сердце пассажа. Двигались даже манекены в витринах: безликие, заводные люди-часоматоны из дерева и стали. Даже лестницы — Коул и Рин впервые ступили на эскалатор, вознесший их на второй этаж
