Серебряное яблоко (СИ) - Авильчик Анна (читать книги онлайн без сокращений .TXT) 📗
Обсмотрев присутствующих, девушка тут же прильнула взглядом к сцене. Как же она восхищалась своим другом. Иметь такую смелость, чтобы выйти перед людьми, которые всю жизнь тебя презирают. Да еще и станцевать для них танец, которого никто раньше не танцевал! Тристан даже не волновался о том, что теперь все увидят копыта на месте его рук.
Танец уже подходил к концу, как Джейн заметила леди Каргу и Деяна идущих к сцене, за ними бежали двое слуг, которые несли большие вазоны с землёй. Они стремительно пробирались между рядами, люди вокруг недоуменно смотрели им вслед. Внутри неё все оборвалось. Неужели они снова начнут осыпать его землей? Не успела она испугаться, как песня закончилась, и Тристан ушел со сцены, а старая карга вместе с Деяном так и не успели до нее добежать. Поразительным был уже тот факт, что они за три минуты успели договориться, найти вазоны и набрать в них землю. Леди Карга отчитывала послушников, видимо за то, что они не смогли добежать быстрее нее. Девушка вздохнула с облегчением — угроза миновала. Но как они посмели? На празднике прославления Отца нельзя выражать свое недовольство в сторону “людей зелёной воды”. Иногда Джейн казалось, что своими попытками социализировать жителей серого дома, она больше разозлила прочих жителей, чем вызвала в них чуткость. Это как с хроническими заболеваниями — порой, начав их лечить, происходит обострение. У некоторых людей, вроде леди Карги, произошло явное обострение. После разговора с Маркусом и тем, что она только что увидела, в ее душе закралась тревога. Она не хотела устраивать революции, но жители Айронвуда совершенно не планировали принимать людей с увечьями с распростёртыми объятьями, но и она уже не могла бросить начатое дело.
Джейн уже хотела найти Тристана, чтобы выразить ему свое восхищение, как услышала какую-то странно заунывную песню, звучавшую со сцены.
Она подняла голову и увидела одну из юных дам с вышиваний, что-то откровенно ноющую себе под нос. Джейн в замешательстве посмотрела на даму сидящую рядом.
— В конце праздника девушки поют песни посвященные королю, — поспешила та с объяснениями. Джейн недоумевала, о чем же все будут петь, раз его недолюбливают. Но выяснилось, что песни были не хвалебными одами их правителю, а лишь балладами, если можно их так назвать, влюбленных в короля девушек. На это просто было невозможно смотреть. Все они что-то еле лепетали, можно было сказать, что они читают стихи просто немного мелодичней, чем стандартная диктовка текста. Кассандра во время этих "песен" безудержно смеялась, развеселенная влюбленными в её жениха несчастными. У Феликса же был неизменно скучающий холодный взгляд. Радовало, что он хотя бы вообще смотрел на них и слушал, это с его стороны выглядело хотя бы достойно. Но танцем Тристана он был заинтересован значительно больше. Зал умилялся девичьим стихам и кажется, был чрезвычайно развлечен таким искусством.
Джейн кое-как прослушав две песни, тихонько пробралась к сцене. Там она встретила Тристана:
— Твой танец был обалденным!
Тристан выглядел задумчивым, но кажется вполне счастливым. Он рассмеялся от её слов:
— Не знаю, что значит "обалденно", но надеюсь это наивысшая похвала в твоём мире!
— Так и есть, я очень горжусь тобой!
Они обнялись.
Настроение Джейн совершенно не совпадало, с нытьем, происходящим на сцене, и она, не выдержав, сказала Тристану:
— Они же влюблены в короля. Почему они поют, как будто и не поют вовсе? В Айронвуде, что не нашлось обожающей короля барышни с голосом? Никакого посыла. Они как будто не любят его, а хотят усыпить.
Тристан удивленно вскинул брови.
— Но песни так и поются. Какой голос? Они что должны кричать? Ты же слышала как мы поем в нашем доме.
— Музыка в сером доме это нечто иное. Тем более ситуация здесь другая, — она чувствовала себя раздражённой. — Не кричать, а петь громким голосом… Ну как ваш утренний певец.
— Петушиным криком они должны петь?
Раздражение внутри Джейн разрослось ещё пуще. И то, что Тристан не понимал, о чем она говорит, было тут ни причем. Эти унылые песни, которые казалось, восхищали жителей, такое же унылое лицо короля. Такая дикость — люди признаются ему в любви, а он смотрит в одну точку, не моргая, но с другой стороны она могла его понять — зрелище было поистине унылым. И Кассандра… Больше всего её раздражала Кассандра. Она смеялась без всякого стеснения. Просто неприлично. То, что она его невеста, не дает ей права так себя вести. "Будущая королева". Разве может королева вести себя так неподобающе?
Джейн скользнула взглядом от Кассандры на несколько скамей ниже. Таяна, которая сидела на третьем ряду рядом с жителями деревни, во время слов певицы " ваши глаза как небо " показала королю пальцем на небо и кивнула головой. Она будто пыталась жестами показать, что она согласна со словами песни. Джейн перевела взгляд на Феликса, он оторвал взор от сцены и дотронулся рукой к своей груди, потом показал в небо и пальцем указал на Таяну. "Для меня небо — это ты".
В этот момент небо, простирающееся над всеми мирами, уместилось в сердце Джейн, вместе с Таяной и глазами Феликса. Она одновременно была согласна со словами и короля и девочки.
Джейн посмотрела на заряд своего телефона — три процента. Ей хватит. Она пробежала мимо множества рядов скамеек. И сказала даме объявляющей номера:
— Я буду петь следующая.
— Что? Но вас не было заявлено в списке.
— Не было. Все равно все уже спели, я буду последней.
Она знала песню из её мира, слова которой так подходили к тому, что бы она хотела ему сказать. Она не думала о том, как это будет нелепо, что она ему потом будет объяснять, и как сильно будет смеяться Кассандра во время ее выступления. В её голове сейчас жило лишь — "Для меня небо — это ты".
— Скажите, что играть оркестру, — женщина дала довольно громкое название трем людям с минимальным набором инструментов.
— Ничего не надо играть. У меня своя музыка, — она нажала “Play” и положила телефон на балку над головой.
Джейн вышла на сцену и тут же захотела сбежать с нее. На нее смотрели тысячи глаз, и она сама не понимала, как оказалась среди выступающих. Какой-то глупый порыв, от которого теперь не сбежать. Она никогда не боялась выступать перед публикой, хоть и считала свой голос недостаточно хорошим для выбранной ею песни. Она лишь боялась смотреть на Феликса во время пения. За все время, проведенное в Айронвуде, ей еще не казалось все настолько абсурдным: этот мир, его жители, их король, и чувства к нему. Откуда они взялись? Она этого не заметила. Все вокруг передавали друг другу слухи о её экзотической любви к Тристану. Ведь она — не такая как все и любовь у нее должна быть непохожей на все прочие. А оказалось — такая же, как все — влюблена в сильного и красивого. Хотя ей казалось, что она смогла увидеть в нем что-то другое помимо этого. Или все эти девушки с унылыми стихами тоже видят в нем что-то большее, нежели силу и власть? Как она вообще оказалась на сцене? Что она здесь делает? Джейн хаотично осмотрелась по сторонам, не зная как достойно сойти со сцены.
Вступительный проигрыш песни уже подходил к концу, все притихли и в ожидании не сводили глаз с неожиданно возникшей певицы. Прямо по центру сцены напротив Джейн сидели Феликс и Кассандра. Невеста короля перестала смеяться и села в кресле ровно, напряженно выдвинувшись на самый край. Взгляд Феликса переменился с холодного скучающего на холодный оживленный. Джейн вспомнила, как Тристан сказал, что отправляя ее домой, Феликс хотел, чтобы она была счастлива. И она запела.
Этот мир похож на букет сирени.
Он не розовый — лёгкий, но почти…
Всем достались чашечки с пятью лепестками,
А тебе — только стебель всех нести
Средь голых полей и потерянного чувства –
Твоя душа, как белая кисть аканта.
Любить тебя — поистине искусство,
В котором не имел никто таланта
И много слов слетало с чьих-то уст –
