Город (СИ) - Белянин Глеб (читать книги онлайн полные версии TXT) 📗
— Что это? — Спросил Рыжий, не сворачивая с дороги, а наоборот, немного даже ускоряя темп.
— Понятия не имею, — признался Эмиль, фыркнув и утерев тыльной стороной перчатки красный нос. — Может быть, коробка второй жизни.
— Чего, чего?
— Коробка второй жизни. Не знаю как её по другому назвать и как она называлась раньше, но я помню, что такие использовались в старом мире в опасных пустынных участках. Заблудившийся человек мог набрести на такую в поисках помощи, в ней он мог отогреться, отъесться и вызвать спасателей. Поэтому и коробка второй жизни.
— Что-то типо слепого пятна, ясно, — констатировал Рыжий. — Может быть позвонишь здесь, а звонок раздастся где-то там, далеко, на телефонной линии Старого мира, и поднимет тогда трубку кто-то оттуда, призрак прошлых времён, и скажет «ало», а мне ему и ответить то нечего будет и поговорить с ним не о чем. И хрен его знает, кто по итогу разговора кому ещё помогать будет. Я его предупрежу об опасности, или он вызовет спасательную бригаду в то место, где я ещё не появился и где мне пока ещё не нужна помощь, — он усмехнулся. — Почему её раньше здесь не было? Точнее, почему мы встретили такую штуку впервые?
— Потому что ландшафт изменяется, — сказал Эмиль. — Тебе вроде как должны были об этом рассказать в лагере. Великая буря не просто сносит всё на своём пути, возможно, это не буря, а кольцо, обвитое вокруг экватора, которое идёт из одной точки планеты в другую, сначала расширяясь, а позже сужаясь, но так или иначе снося всё живое и не живое на своём пути.
— А я думал, что ты не веришь в великую бурю, — Рыжий обернулся и странно посмотрел на него. — Или ты просто делаешь вид? Если честно, я вообще не знаю во что верить.
— Ответ, — произнёс Эмиль. — Более мудрый, чем кажется. А верить или не верить — это не вопрос мнения или идеологии, это вопрос ума. У страха глаза велики, поэтому я не боюсь, точнее стараюсь не бояться, но и тот, кто видит страза вовсе, также слеп. Я точно знаю одно — я не хочу умирать от стоградусного мороза.
— Неужели это так страшно? — Поинтересовался Рыжий, нервно посмеиваясь. — Я слышал, что это чуть ли не одна из самых безболезненных смертей.
— Враньё, — заявил Эмиель. — Холод опутывает тебя со всех сторон, проникает внутрь тебя, обезоруживает и парализует. Что может быть ужаснее, чем ощущение беспомощности? От холода не убежать, его не увидеть, он подбирается скрытые кошки и бьёт острее клинка. Нет, Рыжий, холод лишь поначалу кажется неплохой смертью. На самом деле хуже подобной смерти нет ничего. И слава богу, что ты так не умрёшь.
— Почему ты так уверен? — Рыжий внимательно смотрел на него.
— Потому что мы пришли.
Рыжий обернулся вперёд и увидел перед собой большое здание, не такое размашистое и гигантское как, например, дредноут, но точно также не менее величественное. Внутри этого здания они найдут ответы на свои вопросы.
Рыжий посмотрел на север, там, вдали, уже виднелись беспорядочнее всполохи молний и шквалом идущий снегопад. Что-то громадное и тяжёлое двигалось на них. Оно было уже близко. Им нужно торопиться.
Они ступили на крыльцо, отряхиваясь, отворили тяжёлые полустальные полудубовые пудовые двери научного центра и вошли внутрь.
— Мороз и солнце… холодно, сука, — изрёк Эмиль, закрывая за собой двери. В здании было ненамного теплее, но всяко лучше чем снаружи, а главное без ветра, вечно царапающего нос и щёки.
Рыжий шагнул вперёд. Стены были плотно уставлены полками и рядами стеллажей, они возвышались до самого потолка, до перекладин купола. Тонны книг покоились в этом месте уже не первый и не второй год. Часть из них уже успела истлеть, но многие были в пригожем состоянии.
— Рыжий, — Эмиль окликнул соратника. — Разожги пока костёр. Надо хотя бы руки отогреть, прежде чем пробовать искать тут хоть что-то.
— Будет сделано, — Рыжий нашёл тележку, которую использовали учёные, чтобы было удобнее перетаскивать с места на место большие объёмы письменного материала. Он свалил в неё груду книг, притащил всё к центру и вывалил на пол. А после поджог.
Гора книг первое время не хотела разгораться, а после взвихрилась, объятая десятками языков пламени, занялась огнём за несколько секунд. Точно живое создание, книжный монстр, сотканный из тысячи листов пергамента и кожаных обложек, кашлянул миллионами искр прямо в потолок, прогорел и начал испускать приятный жар и тепло.
Эмиль тем временем осматривал обсерваторию. Он поднялся на верхний этаж по одной из двух лестниц, которые обвивали стены здания изнутри. Там он обнаружил кабинет. Единственный в здании. Если где-то и могли храниться записи о том, что произошло с миром, то только тут.
Эмиель оставил комнату ответов в покое, пока не тревожа её, вышел на балкон. На балконе он убедился, что великая буря существует. Он смотрел на север вдаль, пытался вглядеться в неё, увидеть в ней хоть что-нибудь, но внезапно поймал себя на мысли, что это не он смотрит внутрь бури, это буря смотрит в него, прожигает холодом и стразом внутренности. Гигантской тенью она шла на них, бескрайней и ужасно чёрной тенью. Злобно пышущая и отхаркивающаяся молниями, буря была всё ближе и ближе, вот-вот и начнёт разевать свою зубастую чудовищную пасть.
Эмиель вернулся в обсерваторию и спустился к костру. Он присел у горы книг, объятых огнём, пытаясь отогреться.
— Рыжий, — позвал он своего соратника.
— Да, — отозвался тот, в последний раз обдаваемый жаром костра.
— Там наверху есть кабинет, — он тыкнул пальцем в потолок. — Все ответы на наши вопросы там. Как видишь, я лишён возможности детально изучать учёные конспекты, у меня одна рука, зато у тебя обе. Сходи, пожалуйста, наверх, принеси записи тех, кто был здесь до нас. Ты будешь первым, кто узнает, что случилось с миром и почему.
— Как скажешь, — Рыжий пошёл наверх.
Эмиль ждал его некоторое время, намного больше, чем потребовалось бы любому человеку, чтобы найти нужную тетрадку с записями и принести её вниз. А пока ждал, смотрел на кострище, в котором горели труды и знания людей за целые века. Горели работы людей, которые положили на своё занятие и на свою деятельность всю свою жизнь. Вот так вот по щелчку, оказывается, человек может лишиться всего. Даже если хотел оставить после себя след в виде книг — оставит на время. До того момента пока кому-нибудь не понадобится согреться и он не уничтожит сразу несколько десятилетних трудов.
Эмиель позвал своего соратника, голос эхом отскочил от холодных безжизненный стен. Рыжий не спешил идти. Он позвал его ещё раз, и сверху наконец-то донеслось какое-то шуршание.
Соратник Эмиеля, молодой парень, с зеленоватой выцветшей тетрадкой в руке, спустился по лестнице вниз и подошёл к горе книг в центре зала. Один большой язык пламени исходящий от этой горы тянулся почти до самого потолка.
— Ты нашёл там что-то? — Встревожился Эмиель, и не зря.
— Нашёл, — отрапортовал Рыжий. — Я знаю, что произошло с миром и почему. Знаю и то, что означает эта буря.
— И что же она означает? — Спросил Эмиль.
— Ты этого никогда не узнаешь, — с этими словами он бросил тетрадку в кострище, её тут же охватило пламя.
— Что ты делаешь! — Закричал Эмиель, бросаясь к огню, пытаясь достать тетрадку, но пламя дотягивалось до лица, обжигая его, как-бы он не изворачивался и не пытался до неё дотянуться.
— Вот твоя судьба и вот твоё предназначение, — заговорил Рыжий спокойно. — Цель всей твоей жизни сгорает прямо у тебя на глазах, а ты ничего не можешь сделать. Ради этого я и шёл сюда, чтобы посмотреть, посмотреть на вот этот твой взгляд. Ты всегда издевался надо мной и ни во что меня не ставил, так посмотри каково это, когда точно также поступают с тобой. Гори гори ясно, чтобы не погасло!
Эмиль с обожжённой рукой и закопчённой физиономией бросился назад, к тележке. Рыжий понял, что тот задумал, попытался его остановить, но Эмиель с размаху врезал ему по рукам своим крюком, и тот шипя отскочил в сторону.
