Некроманты (сборник) - Перумов Ник (бесплатные версии книг txt) 📗
– Оставь меня! – хрипит капитан. Вместо слов вылетает едва слышный шепот, но некр понимает.
– Дыши, сука! Ты – капитан, а не портовая шлюха! Ну, иди, спасай свое судно, а не валяйся здесь тряпкой!
И он дышит, надрывно, со всхлипом, пытаясь приподняться на дрожащих руках и рассмотреть ненавистное лицо, скрытое в тени капюшона штормовой робы. Но руки подламываются, и он падает, проваливаясь в черноту беспамятства. Уже без летнего полдня и нагретых солнцем дорог.
– Василь Васильевич! – кто-то настойчиво, раз за разом повторял его имя, заглушаемое грохотом кувалды, молотящей по листу стали.
В глаза ударил нестерпимый свет, но уже не потусторонний, а яркий электрический. Луч фонаря тут же убежал в сторону, позволяя рассмотреть лицо встревоженного старпома, склонившегося над ним. Позади неуверенно переминался с ноги на ногу Мальцев.
– Что произошло?! – Капитан приподнялся на руках и едва расслышал свой голос. «Кувалда» продолжала грохотать. Мальцев схватился за пиллерс. Его руки были перемазаны чем-то черным, на тыльной стороне ладони чернел порез.
– Кто-то заклинил баллер. – Старпом помог капитану подняться на ноги. Василь Васильевича замотало, но большая часть болтанки приходилась на качку, а на меньшее можно и не обращать внимание. – Судно начало разворачивать лагом к волне. Мы с Мальцевым побежали в румпельное и нашли вас.
Голову неприятно стягивала заскорузлая повязка. По узкому трапу пришлось подниматься самостоятельно. Старпом деликатно делал вид, что идет сзади исключительно из субординации, а не потому, что готов поймать потерявшего сознание капитана в любой момент.
– Баллер удалось разблокировать, сейчас Нестеренко выводит судно на курс.
– Связь есть? – Голос капитана утонул в очередном реве волны, но старпом угадал вопрос.
– Нет. – Он сделал попытку свернуть к каюте капитана, но Василь Васильевич упрямо направился к рубке. – Из зоны помех мы пока не вышли. По-прежнему приходится уходить с курса. Шторм не стихает… Василь Васильевич, вам лучше отдохнуть.
– На том свете отдохну.
Нестеренко стоял у штурвала, вглядываясь в черное месиво туч с едва различимой розовой полоской зари на горизонте. Грязно-белые мазки пенных барашков то и дело возникали вдоль бортов. Судно натужно вздрагивало, врезаясь в очередную волну, но продолжало упрямо разрезать носом морской простор.
– Что с судном?
– Сорвало правый якорь, он пропорол обшивку в районе боцманской. Пробоина визуально полметра на десять сантиметров, но выше ватерлинии, поэтому насосы пока справляются. Проверить до окончания шторма возможности нет. Носовая мачта то ли погнута, то ли переломилась. Проверим, когда окончательно рассветет. Кормовой датчик показывает заполнение пятого и седьмого балластных танков, но пробоина это или сбой датчика, пока не понятно. Завтрак отменен, экипажу будет выдан сухпай… – старпом помедлил, видимо, приберегая самую гнусную новость напоследок. Нестеренко с усилием потер лицо и обернулся, прислушиваясь к разговору… – После заклинивания баллера в… – старпом сверился с записью в журнале, – три-пятьдесят была встречена волна-убийца. В лоциях записано, что она иногда встречается в эпицентре блуждающего шторма. Экипаж был поднят по общесудовой тревоге… Баллер удалось разблокировать вовремя, и судно вернулось на курс уклонения, – старпом запнулся.
– Говори уже! – В принципе, Василь Васильевич уже знал, что услышит, но все равно вздрогнул. В суете судовых забот так легко можно поверить, что все ему примерещилось, а он просто ударился головой при падении.
– Матрос-рулевой Юйков пропал. Поиски в надстройке ничего не дали. В четыре-двадцать об этом была сделана запись в судовом журнале. Все выходы заблокированы, все личные вещи Юйкова на месте.
«А ведь он даже не удивлен», – подумал Василь Васильевич. Некрометр висел теперь рядом с гирокомпасом и исправно мигал зеленым. Впрочем, сложить два и два мог любой матрос, а старпом всегда отличался быстрой реакцией.
– Оставаться на курсе уклонения до окончания шторма. – Василь Васильевич попытался рассмотреть что-то на палубе, но серая предрассветная хмарь, густо замешанная на водной пыли, взбитой волнами, не позволила этого сделать. На крышках трюмов то и дело проступали какие-то призрачные силуэты, но через секунду они оказывались россыпью брызг на стекле или водяной взвесью, распадавшейся в следующую же секунду. – О любом изменении ситуации докладывать сразу же.
Старпом кивнул и, не дожидаясь, когда капитан уйдет с мостика, развернулся к погоднику, который как раз выплевывал ленту с очередным прогнозом. Лицо старпома в свете штурманской лампы было белым и осунувшимся, запястье пересекал узкий порез, а манжета кое-где была заляпана кровью.
В каюту Василь Васильевич заходить не стал, а спустился на главную палубу. Где сейчас затаился некр и что он задумал, было неясно. Где-то в надстройке бродит Юйков. И что ему прикажет его новый хозяин, остается только гадать: пробить пожарным топориком борт ниже ватерлинии, перекрыть подачу топлива к главному двигателю или просто перерезать горло спящим в каютах?! Василь Васильевич заглянул в румпельное, но спускаться не стал. Судя по вонючим клубам сигаретного дыма, Мальцев остался охранять баллер. В машинном сейчас дежурит Петрович, а он не то что неповоротливого зомбака, крысу в святая святых своего заведования не допустит. Коридоры были пусты, экипаж, свободный от вахты и не вызванный на подвахту, предпочитал пережидать шторм по каютам.
Некр, жестокий убийца, сейчас где-то здесь, на его судне. А он не может ничего сделать до приезда спецов. Только раз за разом обходить надстройку в надежде, что тот проявит себя. В ушах нарастал тоненький звон, кулаки сжимались от ярости.
– Ну, где же ты прячешься, тварь?! – Василь Васильевич дошел до кают-компании, по которой одиноко ездил от стенки до стенки пульт от телевизора, и повернул обратно. – Что же тебе, суке, надо здесь?! – настроение было пакостным, но ругаться более заковыристо почему-то не поворачивался язык, хоть слушателей и не наблюдалось, а отвести душу очень хотелось.
– Что тебе за дело до моих помыслов. Какое тебе, человеку, дело до судьбы некра?!
Василь Васильевич больно стукнулся локтем о переборку, не сразу сообразив, что слышит не злобный, полный ненависти шепот, а голос, звучащий в голове. Сознание мутилось, мысли разбегались, словно кто-то копался грязными руками в его памяти, перебирая воспоминания.
– Разве ты знаешь, что такое быть ненавидимым всем миром просто потому, что ты родился некром? Прятаться всю жизнь, скрывая свою природу, избегая крупных городов? Быть изгоем, потому что при приеме на любую работу тебя проверят некрометром?! Кто ты такой, чтобы судить меня?!
Василь Васильевич осел на палубу. В пустом коридоре не было ни души. Аварийное освещение аритмично помаргивало, где-то отходил контакт. Волны скребли борта, но уже без прежнего азарта, словно понимая – добыча ускользнула от них.
– Зачем ты тогда вытащил меня? – Губы не слушались, но Василь Васильевич предпочитал проговорить свой вопрос вслух.
– Да лучше б ты… – Дальше некр высказал все то, о чем промолчал Василь Васильевич. Видимо, не только у капитана было мерзко на душе.
Капитан поднялся в рубку, когда окончательно рассвело. Нестеренко вглядывался покрасневшими глазами в бурую мешанину из волн и туч с алыми мазками рассвета. Согнутая будто бы чьей-то шаловливой рукой носовая мачта лежала на баке. Якорная цепь одиноко скребла по правому борту. Чуть ниже была явно видна пробоина с рваными, загнутыми внутрь краями.
– Счастье, что якорь сразу оборвало, – пробормотал Нестеренко, – иначе полбака бы разнес, и мы бы сейчас рыб кормили, а не некров ловили.
Василь Васильевич вздрогнул, хотя Нестеренко озвучил всего лишь ходившую на военном флоте поговорку. В оригинале она была еще и нецензурной.
– Кто следом заступает? – Василь Васильевич подошел к зажужжавшему погоднику, выплюнувшему очередную сводку. Край черной карты побелел – шторм в ближайшее время если не закончится, то значительно ослабнет.
