Город для хранящего (СИ) - Гуркало Татьяна Николаевна (читать книги полностью без сокращений .txt) 📗
Советники слушали и молчали. Хият нахально улыбался. А Атана села рядом с Тоеном и обняла его за плечи. Так было уютнее и на чье-либо мнение ей было плевать. Вообще ни о чем думать не хотелось. В конце концов, после прочувствованной речи Каита всех, кого хоть в чем-то подозреваешь, можно будет допросить под камнем. И даже лучше будет, если кто-то станет сопротивляться и возражать. Почему-то Атана была уверена, что отобрать дар и силу город действительно сможет. И так им и надо. Давно пора было чем-то эту кодлу напугать, а то чувствуют себя неприкосновенными и творят, что хотят. А некоторые еще и искренне верят, что творят это во имя блага города. Просто личные интересы с этим благом каким-то чудом совпали.
— И как ты их терпишь? — спросил Тоен.
— Сама не знаю, — ответила Атана. — Кстати, не хочешь побыть моим заместителем? Недолго. Потом я буду детей носить на работу, даже в этот зал, когда его отремонтируют. И пускай кто-то попробует их разбудить.
Тоен хмыкнул, улыбнулся и покачал головой.
— Лучше Таладату предложи. У него терпения больше. Да и опыта. А я буду стоять за плечом и охранять. А еще я колыбельные петь умею.
Глава совета вздохнула и кивнула. Так тоже неплохо. Главное, что он не собирается опять сбежать из города. И колыбельные советникам послушать не помешает. Может, подобреют.
Заключительная
Заключительная
Тоен скучающе рассматривал потолок. Белый и гладенький потолок, почему-то похожий на замерзшее и присыпанное снегом озеро.
Вообще, так вот лежать и ничего не делать Тоену нравилось. Всегда нравилось. Просто он долгое время не хотел самому себе в этом сознаваться. Вокруг была куча людей, которые к чему-то стремились, чего-то хотели добиться, собирались расти над собой и делать великие открытия. А тут он — желающий валяться на пляже и наблюдать за тем, как прибой облизывает берег. Глупо ведь. И недостойно мужчины.
Поэтому Тоен сцепил зубы и стал добиваться всего подряд и вопреки всему. Некоторое время было даже интересно. Потом интересно быть перестало, но появилась гордость за себя любимого. Он к тому моменту оставил далеко позади практически всех знакомых. Потом он еще некоторое время катился по инерции, пока однажды не задумался: а зачем оно надо? Ответа Тоен на этот вопрос так и не нашел. Поэтому уволился и, ни с кем не прощаясь, ушел в горы.
В горах, кстати, было хорошо. В горах проявился неожиданный талант. Оказалось, Тоен умеет уговаривать других сделать то, чего ему самому делать не хочется, хоть и надо.
В общем, хорошо он жил в горах, пока не пришла эта дурная женщина. И теперь Тоен пытался понять: улучшилась его жизнь или ухудшилась. Нет, интереснее точно стало. И драться с сильными противниками ему всегда нравилось. А вот валяться после драки в больнице — как-то не очень. Медики на самом деле очень властные и надоедливые люди.
За три дня, пока Тоен находился в больнице, его успела навестить целая толпа людей с новостями и подарками. Он даже не подозревал, что его знают столь многие. Причем не просто знают, а считают чем-то близким к другу, иначе бы не беспокоились и не приходили.
Новости были, в основном, хорошие. Толса выжил и сейчас третировал медиков. Получалось у него это великолепно. Несмотря на то, что голос ему восстановить не смогли — собиратель повредил ему связки, пока пытался то ли душить, то ли оторвать голову. Так что Толса сипел, жестикулировал и писал записки. Сначала на бумаге. Потом приноровился писать прямо в воздухе.
Допросы под камнем Атана назначила на последний день лета. Причем собиралась проводить их в такой же торжественной обстановке, как и желающие получить хранящего свои ритуалы. Об этом допросе уже знали все. Желающих на нем поприсуствовать было великое множество. А зал там большой, так что половина желающих точно придет.
Советники сначала попытались голосованием запретить этот допрос. У них не получилось. Тех, кому было что скрывать, когда дело касалось хранящих, было немного. Всем остальным не понравилось близкое знакомство с магией собирателя, и они были готовы разрешить что угодно, лишь бы больше ни с чем подобным не столкнуться.
Потом кто-то покушался на Атану, она даже не поняла кто — спросонья не сразу деактивировала защиту на окне комнаты и от нападавшего остался только меленький пепел. Покушаться на нее бодрую и вне дома никто не рискнул. Рядом все время крутились Таладат, паучиха Леда, две ее старые подружки, целая толпа телохранителей, а иногда и Хият. А еще ходили слухи, что Атана носит какой-то защитный атрефакт из древних, найденный там же, где и шлем для иллюзий.
После провального покушения на Атану появились желающие тихо и мирно сбежать из города. Получилось очень весело и незабываемо. Порталы попросту не открылись. Пространство между открытыми створками ворот кто-то притворяющийся немолодым охотником бодал семь раз, пока им не заинтересовались стражи. После этого он подхватил полы шерстяного, непонятно зачем напяленного в такую жару плаща и припустил по улице со скоростью горного козла. Натолкнулся на прогуливающуюся парочку, умудрившись активировать защитный амулет девушки, и скрылся в узком переулке, на ходу теряя иллюзию. Над этим несчастным горожане смеялись уже третий день и делали ставки на то, кто он такой. Почему-то не сомневаясь, что этот вопрос Атана выяснит обязательно.
Уплыть тоже пытались, но не смогли попасть в порт. Кто именно, тоже было неясно, свидетели сквозь иллюзии не видели. Зато они запомнили, как величественно отчаливал корабль, а несчастные беглецы пытались пересечь невидимую линию между городом и портом, и кричали, что их ограбили. Видимо, что-то ценное на тот корабль перетащить успели.
На этом попытки сбежать пока закончились, и Тоену было интересно, что случится, когда кто-то додумается улететь.
Кроме новостей друзья и приятели приносили Тоену курительные трубки. Откуда они узнали, что его любимая сломалась, никто так и не признался. Но трубки были разные, разного качества. Одна вообще сувенирная, без дымового канала, зато с красивой резьбой на чаше. Подарки Тоен ставил на крышку тумбочки и, когда надоедало смотреть на потолок, любовался этой коллекцией, которая наверняка еще пополнится. Выпустить из больницы его обещали не скоро. А сбежать во второй раз вряд ли получится. Хорошо хоть не привязали, как злобно обещали вначале.
И шлем опять куда-то делся.
Атана, постукивая пальцем по столу, смотрела на списки, написанные скачущим почерком Хията.
Ему эти списки надиктовал Каит перед тем, как отправился куда-то спать, забрав с собой змею и собирателя, которого она выпустить из пасти отказалась. Что было в этих списках написано, знать хотели многие. Диктовал Каит тихо. Советники выясняли отношения громко, еще и мебель начали растаскивать, потому что стоять, дожидаясь неизвестно чего, не хотели. Так что заинтересовались и стали прислушиваться не сразу. А когда стали, было уже поздно. Каит закруглился и ушел. Хият отдал списки опекуну и стал странновато улыбаться в ответ на любой вопрос. А Таладат передал списки Атане. Наедине. Так что не факт, что кто-то точно знает, у кого они сейчас. Если бы знали, могли бы и догадаться.
Предыстория этих списков была такова — Каит порылся в бездонной памяти города, потянул за какие-то ниточки и нашел как тех, на ком держится стабильность города, так и тех, кто ее расшатывает. Первых следовало как-то возвысить и вопреки их желанию наделить хоть какой-то властью. А это будет сложно. Тот же Коян даже главным следопытом быть не хотел. Бродить по горам в одиночестве ему нравилось больше.
Вторых было больше, чем первых, они были наглее и лезли, куда только можно. У Каита даже была теория, что ничего полезного для города они не делают как раз потому, что все их время занято дурацкими интригами и прочими глупостями. Вон та же старая паучиха, если бы отвлеклась от плетения своих сетей в совете, могла бы быть городу гораздо полезней. Но ее уже вряд ли переделаешь. Да и не надо, наверное. В списках ее вообще не было, ни в одном, ни во втором.
